Книга Сможешь соблазнить? - Виктория Паркер

– Нет. Если бы это было правдой, они бы взяли лишь тебя. Им подвернулась возможность, и они ею воспользовались. Неужели ты не понимаешь? Вы оба оказались не в том месте и не в то время.

Финн нахмурился, сжав зубы.

– Я отправил его туда.

– Ты старался спасти его жизнь.

Серена отодвинула влажные волосы со лба Финна. Взгляд его казался усталым под тяжелыми веками.

– Чувство вины убьет тебя. Я хочу, чтобы ты остановился. Том не хотел бы видеть тебя таким.

Финн вывернулся из ее объятий, вскочил и отшатнулся.

– Это в тебе говорят эмоции после того, как ты разделила постель с прирожденным соблазнителем. Рано или поздно они умолкнут, и ты начнешь меня обвинять или ненавидеть. И это будет заслуженно.

– Я никогда не стану ненавидеть тебя, Финн, или обвинять.

Какой-то миг он просто смотрел на нее. Лицо его было искажено болью, но в глазах горел огонек, что воодушевил Серену.

– Серена, неужели ты не видишь, что происходит? Ты позволяешь банальному влечению управлять своими чувствами и затуманивать мышление. Ты уже забыла, что я не один месяц лгал тебе.

Финн был не прав – она ничего не забыла. Но какое-то шестое чувство подсказало ей, что отныне слова его будут лишь ранить ее, и ранить больно.

Серена гордо подняла подбородок.

– Во-первых, не разговаривай со мной так, точно я какая-то дамочка, не знающая, чего хочет. Я могу тебе поклясться, что мое мышление не затуманено страстью. Но может быть, именно сейчас подходящий момент, чтобы рассказать мне все, и прежде всего – отчего ты лгал мне. Почему спустя почти год я до сих пор ничего не знаю и не знала бы, не наткнись этим вечером на тебя.

Финн широко распахнул двери, впуская колючую прохладу английского утра, и, упираясь в раму окна, посмотрел на зеленую лужайку, что окружала «Кантри-клуб», уже украшенную золотыми лентами рассветных солнечных лучей.

– Факт в том, что, когда Том утонул, этот негодяй переполошился и намекнул полиции Сингапура о моем местонахождении. – В голосе его ясно слышалась горечь. – Тот умник, разработавший всю операцию, смылся вместе с выкупом, который они успели провести в виде легального дохода. Есть несколько зацепок, но они будут долго разрабатываться. Мы не хотели подвергать тебя опасности, потому и решили избавить от участия в расследовании. Я предложил твоему отцу рассказать тебе ту же историю, что и остальным, и он согласился. Не хотел тебя ранить.

– Ух ты, вот это, наверное, и называется безумная любовь, – ехидно ответила Серена.

Хотя чему тут удивляться – Майкл Скотт и в лучшие времена не очень-то часто общался с дочерью. Проявление чувств давалось ему нелегко.

– Кроме того, – осторожно произнес Финн, опуская руки, – я пообещал Тому, что присмотрю за тобой. Сделаю так, чтобы ты не стала рваться искать виноватых.

– И это обещание стало причиной твоего предложения о дружбе?

Не глядя на девушку, Финн сунул руки в карманы джинсов.

– Можно и так сказать.

Слова его больно резанули ее прямо по сердцу, и Серена вздрогнула.

– Как… благородно с твоей стороны, Финн, – произнесла она, не узнавая собственного голоса, измененного сарказмом и горечью.

Каким райским наслаждением было не знать ничего и наивно полагать, что этот мужчина интересуется ею как женщиной. Боже, она даже радовалась тому, что смогла немного смягчить чувство вины, горя, что омрачало так часто взгляд Финна.

– Знаешь, что меня действительно раздражает? – произнесла Серена, отчаянно желая, чтобы силы не оставили ее именно сейчас. – Каждый день ты мог бы сказать мне правду, и каждый день я все больше… – Она едва не сказала «влюблялась в тебя». – Доверяла тебе. Я доверила тебе себя. Как ты мог, Финн? Лежать рядом со мной…

«Заниматься со мной любовью с таким пылом», – снова едва не проговорилась Серена, выдавая свои самые искренние мысли. Однако, вовремя спохватившись, исправилась:

– Скрывая все это от меня?

Когда Финн наконец повернулся к ней, уголок его рта горько изогнулся.

– Я никогда не притворялся святым, Серена. Грешник, живущий во мне, просто не смог устоять перед тобой.

Взгляды их встретились на миг, и она сказала себе, что, должно быть, все это время она просто неверно интерпретировала неистовый огонь в его глазах. Ей представлялось, что это свидетельство неких чувств. Однако будь это так, у Финна бы хватило совести сказать ей правду прежде, чем ложиться с нею в постель.

– Я предупредил тебя, крошка, что ты совершаешь самую большую ошибку в жизни.

Что ж, не поспорить.

Отчаяние сжимало грудь все сильнее, и все больших усилий стоило держать голову высоко поднятой. Следовало бы окончить разговор, но глупая женская гордость и сердце, что не желало верить в происходящее, взяли свое.

– Скажи-ка мне, Финн. Ты называешь «крошкой» каждую свою новую женщину?

Зачем она спросила? Только глупая девчонка может продолжать надеяться на то, что она – особенная в его жизни.

Челюсть его напряглась и бровь изогнулась. Слышны были удары сердца – один, два, три раза. Наконец он дернул плечом:

– Разумеется.

В этот миг желудок Серены сжался, и пустота, неведомая доселе, окутала ее.

– Разумеется, – повторила она, стараясь не выдать охватившего ее разочарования.

Серена Скотт – одна из многих безымянных лиц, что когда-либо появлялись в жизни Финна. А ведь она в свое время поклялась, что никогда не станет одной из его пассий. Гнев вспыхнул в ее душе, точно пожар после взрыва.

Вздохнув, Серена открыла глаза.

Как хорошо, что она узнала правду до того, как влюбилась окончательно и бесповоротно! Страшно подумать, как близко она подошла к краю этой пропасти.

– Серена? – раздался низкий голос, в котором ей почудились забота и тревога.

Ах, значит, он все-таки переживает о том, что причинил ей боль? Что ж, было бы прекрасно закричать на него, разразиться проклятиями, но гордость была дороже.

Стоит, однако, признать, что по отношению к женщинам Финн никогда не отличался благородством – и не раз предупреждал об этом. Так что это вовсе не его вина, что Серена сочла себя достойной этой игры, уверенная в том, что знает правила, убежденная в собственной неуязвимости. В результате она лишь поверила каждому его слову и прикосновению, много раз отрепетированным прежде – на других доверчивых дурочках. Как можно было быть такой наивной? Что ж, урок выучен.

Более того, сейчас Серена, как никогда, понимала, что Финн балансирует на краю пропасти, и отнюдь не желала сталкивать его вниз. Она-то знает, что такое жить в аду. Не нужно было быть гением, чтобы разгадать теперь странное поведение Финна и его безрассудные поступки. Он мучился осознанием того, что вообще живет, и предпочел бы умереть. Вместо Тома или хотя бы вместе с ним.