Книга Сможешь соблазнить? - Виктория Паркер

– Вот. – Сняв с крючка белый халат, Финн протянул его Серене, и она сунула руки в рукава, завязала пояс и подняла воротник, закрывая шею.

Кивнув по направлению к гостиной, где по обеим сторонам от мраморного камина стояли пухлые зеленые кресла, он произнес:

– Присядь, мне нужно одеться.

– Я постою, – нервно ответила она.

Через несколько минут он вернулся, одетый в черную футболку и джинсы с низкой посадкой. Выражение его лица было каменным, отчего желудок Серены тревожно сжался.

Финн оперся рукой на мраморную каминную полку, напрягшись всем телом. Безжизненный взгляд его был устремлен куда-то вдаль. Он заговорил:

– Нас забрали из частного клуба в Сингапуре – в напитки подмешали какую-то дрянь. Везли около двенадцати часов, полагаю. Мы проснулись в камере, сохранившейся со времен войны, у порта.

– Вас… забрали? – спросила Серена, едва переводя дыхание. – Чтобы потребовать выкуп?

– Первая сумма была тридцать миллионов.

Она бессильно опустилась в кресло, чувствуя, как мысли буквально атакуют ее мозг. Серена вздрогнула, как от удара молнии, и задрожала.

– А Том… его… тоже били?

Рука Финна на его бедре сжалась в кулак, и мускулы ног напряглись.

– Нет, – горько ответил он. – Он не страдал так. Это правда. Не представляй ничего подобного.

Серена нахмурилась, не зная, верить ли ему.

– Не понимаю. Как это вообще возможно, что его и пальцем не тронули?

Финн замер на несколько секунд, обдумывая, видно, как убедить ее.

– Скажем так, они были гораздо более заинтересованы мной.

Что за чушь он несет? С чего преступникам обращать на него внимание?

Серена едва не задохнулась, ощущая, как горло перехватил спазм, и прикусила губу.

– Эй, Серена, ты меня слушаешь?

Она попыталась проглотить горький ком в горле.

– Ты специально сделал так, чтобы они заинтересовались тобой, не так ли? Ты принял весь удар на себя?

Но Финн неопределенно пожал плечами, точно речь шла о пустяке. Почему?

На миг в памяти всплыло воспоминание – Швейцария, болезнь Финна.

– Тебя так сильно избили, что ты несколько месяцев лечился в Швейцарии, не так ли? Вот почему ты не приехал на похороны Тома.

– Да, – признался Финн. – Не смотри на меня с состраданием, Серена. Это ведь я привел твоего брата в тот клуб. Я знал, что он пользуется дурной славой. Том доверял мне. Это я затащил его в тот ад, и не смей забывать об этом.

Ослепленная его яростью, Серена лишь раскачивалась в кресле. Затем, глубоко вздохнув, ответила, вспоминая их же разговор на пристани много месяцев назад.

– Это не твоя вина, Финн. Том сам сделал свой выбор. Вспомни: в Монако ты сказал мне, что я не могла отвечать за решения, принятые им. А теперь – что, хочешь сказать, ты и тогда солгал мне?

– Нет, но… – Финн приподнял одну бровь. – Это совсем другое. – Оттолкнувшись от каминной полки, он отошел на пару шагов и принялся ходить по комнате. – Я выжил, а он нет.

Что ж, с этим трудно было поспорить. Подумать только, все это время Серена не знала ничего.

– Боже, Финн, правда ли то, что он утонул? Что с ним произошло?

Сев в другое кресло, Финн опустил сжатые судорожно в кулак руки между коленей и поднял глаза на Серену.

– В двух словах: это была быстрая схема обогащения, придуманная какой-то умной сволочью. – Лицо его исказилось гримасой, и сердце Серены болезненно сжалось от сочувствия. – Спустя четыре дня начался торг, а на пятый день они включили в игру Тома. Угрожали ему. Предоставили мне выбор: либо я его убиваю в поединке, либо это сделают они. Парень всегда смотрел на меня как на героя, и вот что он получил – в какой-то момент я гораздо больше склонялся к варианту прикончить его быстро в бессознательном состоянии, нежели чем позволить этим скотам его изуродовать.

Все внутри ее мучительно сжалось от боли – она страдала вместе с Финном, разделяла его горе!

– О, Финн!

Какой страшный выбор. Должно быть, это стало пыткой для него, для них обоих.

– Они прекрасно знали, что Том – это моя слабость, и я не мог себя как следует контролировать. – Покачав головой, Финн взглянул на широкие двери, ведущие на балкон: рассвет уже окрасил небо в янтарные и золотистые тона. – Так что я решил добавить денег, и через два часа шестьдесят миллионов были переведены с моего швейцарского счета в один из банков на Каймановых островах.

Презрение к самому себе исказило его лицо, и Серена испуганно вжалась в подушки.

– Это было очень рискованно, так что я особенно не удивился, когда через два дня нас отправили на заброшенный лайнер вдалеке от побережья. Я тогда понял, что живыми нам оттуда не выбраться. – Финн провел пальцами по волосам. – Том слабел все больше, терял сознание. Я отчаялся. Подкупил одного из охранников, чтобы тот вывез его с корабля. Он мог взять только одного из нас, чтобы не рисковать. Я не стал говорить ничего Тому, не хотел, чтобы он начал возражать. Он был благородным парнем.

Голос Финна дрогнул, и сердце Серены болезненно дернулось.

– Он был еще и мужественным. Ты должна им гордиться, Серена.

Дрожащими пальцами она прикрыла губы, с которых уже было готово сорваться рыдание.

– На следующий вечер, как и планировали, охранник потихоньку вывез Тома. Но то ли он хотел управиться побыстрее, чтобы не выдать своего отсутствия, то ли там завязалась драка – я не знаю. Правда в том, что он решил сбросить его близко к порту… Чтобы он мог проплыть оставшиеся полмили до берега.

– О нет… – выдохнула она.

– Серена, я не знал, иначе я бы предупредил охранника. Не знал, что Том почти не умеет плавать, и я отправляю его на верную смерть.

Грудь ее точно перехватили железным обручем. Она произнесла, отчаянно желая, чтобы голос не задрожал, не выдал ее чувств:

– Ты не мог знать, ведь он тебе не сказал. Он очень стеснялся этого.

А еще брат боялся глубины, но этого Финну знать не обязательно: у него и без того достаточно груза на душе. Слезы наполнили ее глаза. Отвернувшись, Серена несколько раз мигнула, чувствуя, что возведенная так тщательно стена самоконтроля рушится. В один миг Финн пересек расстояние между ними и упал на колени перед ней.

Сев перед ней на пол, он нежно отвел локон с ее виска и прижался губами к ее щеке.

– Мне жаль. Очень. Так жаль, что я отнял его у тебя.

Голос его, такой убитый и отчаянный, придал Серене сил, и, выпрямившись, она прижала ладони к его лицу.

– Ты не отнял его у меня. Это все они. Это не твоя вина.

– Как ты можешь так говорить? Я – единственная причина, по которой его нет рядом с тобой. Они хотели получить мои деньги, Серена.