Книга Мемуары Мойши - Хельга Графф

Два часа мы болтали о наших бабских штучках-дрючках, а в конце сеанса вместо ожидаемых чаевых Сеня вручил мне свою роскошную визитную карточку и напоследок сказал:

– Если нужно будет какой-нибудь бабе рожу начистить, звони!

На мой подробный отчет о вызывающем поведении Сени Гертруда вздохнула и произнесла:

– Вот сучонок, имидж наш рушит, но платит, подлец, исправно!

Меня хватило ровно на полтора месяца этой, в прямом смысле, засраной работы и безбедной жизни, и, как ни уговаривала меня фрау Фишер остаться в этом бизнесе, я не согласилась. После каторжной работы с памперсами не в силах была удержать в руках даже килограмм картошки.

Пока зализывала раны, нашла балетную школу, которой требовался педагог. Но когда после проведенного мною урока древняя бабка, ровесница балерины Анны Павловой, возглавлявшая школу, мне, педагогу с пятнадцатилетним стажем и дипломом Петербургской академии балета, заявила: «А что это вы им ноги выворачиваете, ведь они же еще дети, им всего-то по двадцать лет?!», совершенно разочаровавшись, плюнула на свою основную специальность и, присоединившись к Левке, стала думать, чем заняться, да так, чтобы на всё про всё хватало!

Пока мы витали в размышлениях, подвернулась еще одна работенка: уход за девяностолетней бабусей, которую надо было кормить и, опять же, менять ей памперсы. Ну что же мне теперь, так всю жизнь и выносить дерьмо?! В горле застрял комок. Судя по всему, на моей могиле установят памятник с горшком в одной руке и памперсом в другой!

Бабулька, несмотря на годы, оказалась очень даже живучей и агрессивной. В первый же день мы с ней подрались, а еще через две недели такой сумасшедшей жизнеопасной работы я сама, сверкая пятками, сбежала прочь. Денежки, заработанные на дерьме, потихоньку уплывали, и надо было срочно решать вопрос с трудоустройством.

– Что, тетенька, надоело горшки выносить да жопы вытирать? – злорадно ухмыльнулась злая душевная половинка.

Надо же, кого мы слышим, а то я прямо перепугалась, думая, что потеряла их навсегда!

– И надо было сюда ехать, чтобы этим заниматься?! – продолжила она. – В прошлом уважаемый педагог, а кто теперь? Потерявшая человеческий облик сущность!

– И вправду, Ольга, – обиженно вклинилась в общую беседу моя, когда-то, сторонница, – не зря говорят: где родился, там и сгодился! А то погналась за этим пилигримом Левой за хорошей и сытой жизнью в Европе, а теперь из дерьма выкарабкаться не можешь. Может, тебе фамилию сменить? Со Штерн (звезда) на Шайзе (говно)? – и они дружно захохотали.

– Это вы зря, – обозлилась я, – потом ведь, когда разбогатею, будет очень совестно и я даже могу вас не простить!

– А ты сначала разбогатей попробуй, а то будешь потом, как твоя подружка Инесса, за любое дерьмо хвататься!

Что правда, то правда. Моя приятельница Инесса, как и наша бывшая знакомая Елена, по рассказам, была очень успешной и имела такое количество разнообразных профессий, освоить которые нормальному человеку и всей жизни не хватило бы. Ее нам представили как топ-менеджера. Но за беседой она поведала, что сама, ученая-физик, правда, с химическим уклоном, занималась антиквариатом, была политиком, врачом, финансистом, косметологом, менеджером, бизнесменшей и еще попутно профессионально пела и плясала, как когда-то Ленка. Несмотря на невероятный опыт, найти работу «специалистке» сейчас почему-то оказалось сложно, и, однажды, в сердцах Инесса заявила:

– Я готова заниматься, чем угодно, да хоть наркотики распространять!

Помню, как мы с Левкой удивились, но очень порадовались, что говорит она это нормальным людям, а не переодетым наркополицейским, и тем более, американским! Уже очень давно «мастерица» на все руки Инесса не появляется в нашей жизни. Может, сделала карьеру в наркобизнесе или дожидается суда в США? Не дай бог, конечно! С другой стороны, отчаяние загоняет людей и не в такие ситуации и в этом мы убедились на собственной шкуре.

Не успела я очухаться от своей умопомрачительной профессиональной деятельности, как на связь вышел наш приятель – униженный и обиженный преподаватель Эдуард – и напросился в гости. Прибыв к нам, первым делом похвастался, что получил постоянное место работы в школе, с чем мы его искренне поздравили, потому как теперь, что бы он ни делал и ни вытворял, уволить его уже будет невозможно. Потом выразил желание поесть мой очень вкусный, прямо-таки незабываемый, грибной суп. Наконец, весьма настойчиво потребовал познакомить его с какой-нибудь бабой.

Пришлось призадуматься. Одна кандидатура в наличии имелась – это Ирка, развратная дочь гинеколога, а другая… другая… точно, Майя Максимович, наша однокурсница, еврейская колхозница из Украины, правда, очень спокойная и флегматичная. Ей тоже нужен мужчина, но не как Ирке, приходящий блядун, а именно муж. Как-то Майя рассказала нам, что развелась, потому что блудливый супруг ей постоянно изменял. Перебравшись с малолетней дочерью и отцом в Германию, она даже позабыла имя негодяя. Зато он ее хорошо запомнил и, не ужившись с новой избранницей, срочно захотел вернуться к Майе и теперь ловко забрасывал ее любовными письмами. Да! Это самая подходящая кандидатура, может, тогда Эдик разведется со своей «Горгоной».

Сначала я позвонила Ирине. Убедившись, что на ее личном фронте без перемен, предложила познакомить с учителем. На следующий день мы с Эдиком отправились к потенциальной любовнице в гости. Едва Ирка открыла дверь, как от постоянного воздержания и сексуального влечения у приятеля началось обильное потоотделение, и после пяти минут церемонии знакомства меня буквально вытолкали за дверь. Вот и хорошо, вот и договорились!

Только не зря говорят: «Если не хочешь зла, не делай добра!» Вечером на меня обрушился шквал жалоб и упреков. Сначала позвонила Ирка и на вопрос: «Ну, как?» разразилась гневной тирадой, что Эдик жирный, потный, похотливый козел и, между прочим, очень жадный! Напоследок она в сердцах бросила: «Сраный учитель!».

Эдуард в долгу не остался и позвонил следом. По его словам, эта самка вообще без тормозов, чуть не сделала из него инвалида и теперь ему придется взять больничный, а это обязательно негативно отразится на его зарплате и отношениях с женой! В конце разговора он поставил Ирке свой диагноз, так и сказал: «Сучка инженерная!»

Ирка по профессии инженер, и я моментально вспомнила один анекдот перестроечных времен.

«Ругаются муж и жена.

Она мужу:

– Скотина, сволочь, инженер!

Он жене:

– Сучка, тварь, учительница!»

Оказывается, и в наши времена эти замечательные профессии могут стать ругательствами!

Левка, увидев печальные плоды моих усилий, философски заметил:

– И тебе это надо?!

Надо не надо, а раз обещала, то обязательно сделаю, и, сговорившись с Майей и заручившись ее согласием, еще раз попыталась познакомить Эдьку.

Едва мы с приятелем очутились перед очами Майи, как земля ушла у меня из-под ног. Перед нами предстала, сверкая роскошными украшениями и бриллиантами, одетая в дорогущую соболиную шубку, нимфа. И я в своей убогой, кургузой, облезлой шубейке из драного кролика показалась себе бомжихой из подворотни! Настроение, разумеется, испортилось. Кроме того, эти двое кинули в бочку меда целый половник дегтя, потому как, оказывается, знали друг друга раньше! Откровенно говоря, никто из нас и понятия не имел, что отец Майи – крупный бизнесмен, владеющий несколькими фабриками, а если бы я была в курсе, то ни за что не потащилась бы на это дурацкое свидание и не дала бы себя так унизить! С величайшим трудом подавив в себе нарастающую черную зависть и неприязнь от того, что она величаво, как королева, шагает в соболиной шубке впереди, а я, как рабыня Изаура и последняя дура в облезлом полупердинчике плетусь следом, все же отправилась с ними на прогулку.