Книга Порабощенная - Вирджиния Хенли

Девушка боялась, что он сделает ей больно, но Маркус не хотел этого. Он обхватил ее ноги пониже коленей одной рукой и приподнял их. Пальцы его другой руки потянулись к ее самой интимной части.

Диана вздрогнула, сглотнула комок в горле и уставилась на золотую монету, висевшую у него на шее.

Она оказалась горячей и сухой на ощупь, и он пожалел, что не взял никакой мази, чтобы не сделать ей больно. Его взгляд скользнул по напряженной головке пениса, сочащегося влагой. Он смочил кончик пальца, поднял ей ноги повыше и медленно, осторожно ввел палец в узкое отверстие.

Он услышал, как она вскрикнула. Какой приятный, чисто женский звук! Плоть оказалась очень упругой, но он все равно сомневался, что никто не трогал ее. И неожиданно он почувствовал преграду. Маркус был в восторге!

Диана тоже испытала близкое к восторгу ощущение. Однако, собрав волю, какой может обладать лишь настоящая женщина, она заявила:

— Я никогда не подарю тебе это.

— Подаришь! Подаришь! — Это походило на клятву. Он намеренно нашел самое чувствительное у женщины место и кончиком пальца коснулся его.

Глаза Дианы широко раскрылись от шока, ощущение было необыкновенным. Она почувствовала, как мышцы внизу сжимаются, захватывая его палец. Когда он убрал его, то сделал это медленно, проведя им по розовой впадине с такой чувственной лаской, что она услышала биение собственного пульса. Внезапно она ощутила жар и влажность между ног. Но она ни за что не покажет, что его ласки возбуждают ее, заставляя ощущать себя распутницей!

Он выпрямился и развязал ей руки. Диана сдержала желание потереть затекшие запястья. Вместо этого она взглянула ему в глаза.

— Я должна выспаться, примипил. Завтра мне предстоит вымыть много полов.

То, что она предпочла ему грязную работу, привело его в ярость. Огромным усилием воли он сдержался и не закатил ей увесистую оплеуху. Возможно, леди на самом деле не верит, что он заставит ее выполнять эту грязную и изнурительную работу? Когда наступит утро, ей придется сильно разочароваться!

Рабыня разбудила Диану еще до зари. Она принесла ей кувшин холодной воды для умывания и платок на голову, подняла с пола коричневую тогу и осталась терпеливо ждать.

— Я это не надену, — обиженно заявила Диана.

— Это все, чем ты можешь прикрыться. Келл не отступит, — спокойно объявила ей рабыня.

После недолгого размышления Диана воспользовалась холодной водой и надела уродливое одеяние. Мальчик лет одиннадцати-двенадцати принес небольшой кусок хлеба и плошку воды. Диана едва не швырнула все это в стену, но тихий внутренний голос напомнил ей, что, возможно, другой еды она сегодня не получит.

Мальчик был очень худым и явно не достиг еще половой зрелости. Его глаза казались огромными на тощем лице.

— Тебе надо торопиться, — напомнил он.

— Вовсе не собираюсь, — заявила Диана.

Его узкие плечи опустились.

— Если ты не поторопишься, Сима побьют, — сообщила рабыня.

Диана снова пришла в ярость.

— Веди меня к Келлу! — приказала она.

Троица спустилась в кухню на первом этаже, а оттуда в еще большую кухню с огромным очагом, черными печами и громадным баком с кипящей водой. Увидев ее, Келл велел рабу набрать ведро горячей воды.

— Ты опоздала. Начинай с бань. Сначала моешь плитки щелочью, тщательно смываешь и затем вытираешь насухо замшей.

— А если я откажусь? — спросила Диана.

— Позволь познакомить тебя с Симом. Он будет твоим мальчиком для битья.

Сначала она решила, что Келл дал мальчику разрешение пороть ее, если она ослушается, но потом до нее дошла ужасная правда. Если она не сделает того, что ей велели, его побьют вместо нее!

Она быстро взглянула на худенькие плечи и огромные, печальные глаза Сима.

— Это чудовищно! — И настойчиво спросила: — Он — бритт?

Келл поднял брови:

— А ты считаешь, что они позволят мне пороть римлянина?

Диана взяла посудину со щелочным мылом и ведро с горячей водой, от которой шел пар, и отнесла его в помещение, где она накануне мылась.

Когда Келл убедился, что она не. может его услышать, он подмигнул Симу и сказал:

— Ты так хорошо умеешь вызывать жалость. Иди на кухню и получи свою награду.

— Это дьявольская хитрость! — раздался женский голос.

— Не лезь не в свое дело, — холодно парировал Келл.

— Все, что происходит в доме хозяина, — мое дело, — ответила Нола, вольноотпущенница, которую Маркус привез из Галлии, когда она еще была рабыней.

Они с Келлом всегда расходились в методах руководства домашним хозяйством. Когда появился Келл, Нола заведовала всем, но Маркус дал ей вольную за верную службу, а Келл был назначен вместо нее. Он имел под своим началом всех в доме, кроме Нолы, и, будучи истинной женщиной, она получала большое удовольствие от своего особого положения.

— Ты только тогда довольна, когда суешь свой нос в мужские дела. Надо, чтобы женщину, рабыня она или нет, было видно, но не слышно.

Нола рассмеялась ему в лицо:

— Мы представляем для тебя угрозу, бритт? На твоем месте я относилась бы к новой рабыне С большим уважением. Как только она будет в милости у Маркуса, она сможет превратить твою жизнь в сущий ад!

— Ты уже сделала это, женщина из Галлии!

— Да что ты? — протянула Нола. — Вот не думала, что твоя толстая шкура ощутила мои уколы. Будь так любезен, позаботься, чтобы мне принесли завтрак в спальню.

Мытье полов несколько отвлекло Диану от ее гнева, и когда он начал потихоньку отступать, а она перебралась в другие помещения, то смогла оценить всю красоту мозаичного пола. Она осталась довольна своей работой. Под ее руками яркие краски возвращались к жизни: она терла полы щелоком, пока на них не оставалось ни малейшего пятнышка, затем полировала плитки замшей до блеска.

Но, когда она заканчивала драить шестой пол, ее поцарапанные колени болели, спину ломило, руки распухли, и их щипало. Но она упрямо отправилась в кухню, чтобы сменить воду, затем прошла в атриум, представлявший собой, по сути, огромный холл виллы. Здесь она еще не бывала, так как ее провели через черный ход.

Всю ночь лил дождь, но теперь солнце светило через стеклянную крышу, а в маленьком фонтанчике мелькали радуги. Повсюду в терракотовых вазах стояли яркие цветы. Бледно-зеленую стену украшали фрески с изображениями птиц — от водяных до экзотических, с броским оперением. Со вздохом удовлетворения она домыла великолепный пол, который теперь засверкал, как бриллиант.

Внезапно через парадную дверь в холл ворвались два огромных дога. Они были такие большие и свирепые на вид, что Диана вскрикнула. Ее страх быстро перешел в гнев, когда она заметила, что их массивные лапы облеплены грязью и оставляют следы на только что вымытом полу.