Книга В сладком плену - Адель Эшуорт

Тихий стон изумления и беспомощности сорвался с губ Виолы.

Герцог усмехнулся.

— Не может быть, чтобы мое признание стало для вас таким уж сюрпризом.

— Разве это имеет значение? — прошептала Виола, испепеляя его взглядом. — Думаю, вы понимаете, что я никогда не рискну опозорить себя и загубить доброе имя сына, отдавшись вам по доброй воле.

Подняв руку, герцог потер ладонью подбородок и задумчиво сузил глаза.

— Равно как и вы понимаете, что у вас нет выбора.

Сдерживая слезы страха, Виола пробормотала дрожащим голосом:

— Полагаю, вашим желанием заполучить меня в любовницы и объясняются все эти ухищрения.

— Не совсем. Изначально я этого не планировал, но, увидев вас после стольких лет, ничего не мог поделать с реакцией своего тела и решил, что не стоит с этим бороться.

— Это отвратительно, — сказала Виола.

Ян пожал плечами.

— Такова природа мужчин, Виола.

— И, успокоив себя этой примитивной отговоркой, вы решили взять меня силой… — язвительно начала она.

Смех герцога не дал ей договорить.

— Взять вас силой? Вы наслаждались нашими поцелуями ничуть не меньше меня, дорогая. Думаю, мне понадобится всего несколько минут, чтобы уложить вас голой к себе на диван.

Виола вспыхнула под пронзительным взглядом Яна; в его словах была доля правды, и это ужасно смущало ее.

— Если уж говорить откровенно, ваша светлость, ради сына я скорее готова выйти за вас замуж и остаток дней сносить вашу ненависть и оскорбления, чем отдаваться вам в качестве любовницы.

Веселье вмиг сбежало с его лица.

— А я скорее сгною вас в тюрьме, чем по доброй воле удостою своим именем.

Он сказал это так тихо, что Виола почти не расслышала слов. Но смысл сказанного не вызывал сомнений, равно как и неумолимая решимость Яна медленно уничтожить ее ради своего удовольствия.

— Вы чудовище, — выдохнула Виола.

— Возможно, — признал герцог, — но это вы и ваше семейство сделали меня таким.

Виола медленно покачала головой и ответила:

— Я никогда не приму вины за ситуацию, над которой была не властна.

Ян пропустил ее шепот мимо ушей:

— Вы не можете мне противиться, Виола.

Наглость герцога придала ей сил:

— О, еще как могу, сударь, я буду с вами бороться…

— И проиграете.

Последнее слово было сказано без колебаний и с абсолютной уверенностью. Виола с ужасом поняла, что герцог уже выиграл эту битву благодаря то ли своей хитрой тактике, то ли простому упрямству. И он знал, что она понимает всю глубину его замысла. Спорить с ним дальше было бесполезно. Ей нужно было оттянуть момент капитуляции, подумать, спланировать и организовать против него какую-то защиту.

Глубоко вдохнув, она высоко подняла голову, подобрала юбки и прошла мимо Яна.

— Я ухожу.

— Полагаю, в ваших интересах остаться, — быстро ответил он. — Наши гости, несомненно, уже начали собираться.

Это заставило Виолу остановиться. Уже в дверях она резко обернулась.

— Какие гости?

— Я устраиваю небольшую вечеринку для художников и коллекционеров. Изюминкой встречи будет показ моего новейшего приобретения, оригинальной работы Виктора Бартлетта-Джеймса, которую я купил у вас.

Сердце замерло в груди у Виолы, она смотрела в глаза герцогу, шокированная его словами.

— Вы шутите, — прошептала она.

— О, я как никогда серьезен, сударыня, — ответил герцог и направился к ней. — Но что изумляет вас больше? Тот факт, что я собираюсь показать при дамах картину эротического содержания, или что для меня не осталось секретом, что вы знали, кому продаете свою работу?

Господи, дай мне сил. Он все знает…

Виола задрожала.

— Как… как вы…

— Я умен, — очень тихо закончил за нее герцог. — И могу позволить себе купить любую информацию, какую пожелаю.

Виола боролась с другими желаниями: отвесить герцогу хлесткую пощечину, съежиться от боли поражения, накинуться на Яна и выместить на нем все свое отвращение. Но она не опускала ресниц, ибо не хотела показать, что в самом деле осталась перед ним беззащитной, и тем самым доставить ему еще большее удовольствие.

— А если я откажусь присутствовать? — с вызовом спросила она, чувствуя, как пересыхает во рту и как бешено колотится сердце.

Герцог как ни в чем не бывало покачал головой.

— Уверен, вы не рискнете. Если вы сейчас не останетесь, то сойдете с ума, гадая, о чем я тут поведал обществу.

Разумеется, он был прав. У него не было ни малейшей причины оберегать ее репутацию и доброе имя. Она сделалась марионеткой в его руках, и они оба это знали.

— Низость, до которой вы доходите в стремлении меня погубить, просто непостижима, — выдохнула она, стараясь не разрыдаться.

Ответ герцога был беспощаден.

— Пять лет назад я чувствовал то же самое.

— Я никогда не прощу вам этого, Ян, — прошептала она в скорбном смирении.

Было ли тому виной проявление женской слабости Виолы или тот факт, что она назвала герцога по имени, но на секунду-другую он заколебался, на лице его мелькнуло сомнение. Но в следующий миг оно испарилось, так же быстро, как и возникло.

Черты Яна застыли, темные глаза сделались бесстрастными, и он ответил:

— Это, сударыня, меня совершенно не волнует.

Съежившись внутри, Виола повернулась к Яну спиной, открыла дверь и, не позволив взять себя под руку, молча вышла из густеющей темноты его прекрасного зеленого салона.

Глава 10

Сегодня я попыталась искупать его, пока он был в забытьи от наркотиков. Он такой мужественный, такой красивый, но начинает терять силы. Я хочу помочь ему, но меня перестанут пускать к нему, если я сделаю что-то не так. Я нужна ему, но мне так страшно…

Полностью игнорируя герцога, Виола прошла вместе с ним по коридору, миновала потрясающий вестибюль и углубилась в его великолепный дом. Когда они подходили к гостиной, она услышала голоса, сливавшиеся как будто в праздничный гул, потом низкий мужской смех. Виола инстинктивно замедлила шаг и остановилась, немного не доходя до двери.

— Сколько людей у вас сегодня?

Ян повернулся к ней.

— С нами десять, но позднее может появиться еще несколько человек.

Багровея, Виола метнула в него испепеляющий взгляд.

— И как вы намерены объяснить мое участие в этом фарсе, ваша светлость?