Книга Апотекарий - Янтарëк

очень тревожно.

Я снял с костра густо парящий напиток, продолжая размышлять, процеживая его через чистый лоскут в свежий флакон. Если она верна в своих рассуждениях, то ей действительно нужно уделить этому особое внимание. Хотя бы тем, чтобы передать о случившемся остальным зáмершим, кто бережёт жизни Искателей. Но есть ещё и просьба хранителя…

Я добавил к очищенному отвару несколько подвяленных сладких ягод смородины и, перемешав покачиванием содержимое, протянул девушке.

Она с благодарностью приняла ёмкость, делая осторожный глоток. Я с лёгким сердцем закончил прокаливать сосуды — все целые. И припомнил слова торговца, когда выбирал чемодан, что он покрыт защитными чарами. Тогда я в это слабо верил, думая, что сказанное было лишь для увеличенной цены. Но сейчас понимал, что торговец сказал мне правду.

— А что… — начал я, но осёк себя тем, что нельзя вмешиваться в чужие договорённости с хранителем, без привлечения с любой из сторон. Я мотнул головой, спрашивая иначе: — Могу я ещё тебе чем-то помочь?

Гия выпила уже половину отвара и с удовольствием потянулась: весь её вид и плавность движений показывали, что средство ей помогает. Но задумчивость на её лице так и осталась, хоть и стала чуть легче, чем прежде.

Я составил наверх чемодана балансовые весы, последнюю чистую ступку, бутыль с маслом и четыре пустых флакона в три пальца толщиной. Свёрток с инструментами развернул, укладывая себе на скрещенные ноги и, выудив из глубины рецептурник, раскрыл сухие страницы, собираясь подобрать подходящие снадобья.

— Станешь моим повéрой? — спросила Гия, возвращая мне пустой флакон. Я онемел от неожиданности, хлопая глазами. Предлагая ей помощь, я совсем другое имел в виду — что-нибудь простое и посильное: что-то, что можно сварить, приготовить или собрать… Но уж точно не быть её доверенным человеком в отношениях с хранителем.

— Я думаю, Кетун одобрит, — продолжила она, подсаживаясь ближе и заглядывая мне через глаза прямо в душу. Я слегка отпрянул, теряясь в сомнениях — что у них за договорённость? Какие стоят задачи? Смогу ли я ей в этом помочь? Тонкостей очень много, но и сам этот вопрос имеет смысл — согласившись, я частично освобожу её от просьбы хранителя, что позволит заняться поисками напавших.

— Это поможет нам разобраться сразу с обеими задачами. Что скажешь? — поддавливала она, подтверждая мои рассуждения.

Дольше молчать и сомневаться оказалось бессмысленно, и я спросил:

— Что за просьба?

— Найти источник болезни.

Я в изумлении вскинул брови, хмыкнув:

— И чем я в этом могу тебе помочь? Я ведь ни самого леса, ни его своеобразности, ни обитателей, ни растительности — ничего не знаю. Что за болезнь? У кого она проявляется? И как? Что конкретно нужно предпринять? Просто найти?

Я засыпал зáмершую вопросами даже не от того, чтобы напомнить ей, что я здесь случайно попавший гость; но больше для того, чтобы самому разобраться — смогу ли я взять на себя эту её ответственность. Пусть даже и частично, в качестве повéры.

Я вздохнул, разведя руками:

— Как видишь, я пока мало могу тебе тут помочь.

— Вот именно! Пока, — она выделила голосом это слово, назидательно поднимая указующий палец. — Я дам тебе столько информации, сколько потребуется. И любую помощь, какая только будет нужна. Да и лисы помогут, — она сделала паузу, засомневавшись. — Может, и Грибники тоже, но за них точно не скажу. У них с Кетуном не самые крепкие отношения. Но это ты и сам сможешь выяснить и понять. Ты же как раз к ним собрался, — с хитрецой закончила она, улыбаясь и глядя на меня.

«Ну лиса!» — подумал я, понимая, что с такой постановкой условий я соглашусь.

— Хорошо. Будь по-твоему. Я стану твоим повéрой. И сделаю, что смогу.

Я хмыкнул в ответ, чувствуя, что взваливаю на себя тяжёлую ношу. Но, слова сказаны, и их слышали Морель, Скиталец и сам лес. Значит, таков мой путь.

Я посмотрел на Гию и в бессчётный раз за сегодня удивился — её взгляд полнился непередаваемой благодарностью. Словно я уже сделал какое-то великое дело. Я вспомнил, что она говорила об отношениях к ним после Ахира. И подумал, что, возможно, для этой зáмершей моё согласие — оно таковое и есть. Но просто принять на себя её просьбу — это одно; и совсем иное — выполнить и найти решения.

«Пусть время покажет», — рассудил я, стряхивая с себя усталость резким мотанием головы — ещё есть дела, что меня ждут.

Я вернулся к рецептам и приготовлениям, замечая при этом, как Гия старалась незаметно смахнуть слёзы, пересаживаясь на своё предыдущее место. Она взялась за свои странные записи — в свете костра на мелькнувших уже исписанных страницах, я увидел ровные короткие строки в два, иногда в три столбца. На мгновение мне стало любопытно, но я отмёл это от себя необходимостью концентрации на алхимии — снадобье храбрости требовало точности.

Однако мысли противились, постоянно утекая в сторону того, на что я согласился. Вытаскивая мешочки с травами, я всё же поддался их порывам:

— Расскажи, что за болезнь.

Гия кивнула, отвлекаясь:

— Мы назвали её вязкой дýшкой: она проявляется в дыхании, забивая густой слизью носоглотку и, в итоге, удушает, закупоривая всю дыхательную систему. Страшная смерть. Когда она наступает, ты даже сделать ничего не можешь, чтобы хоть как-то помочь. Кетун обеспокоен тем, что эта зараза сильно поражает маленьких лисят и других мелких зверей. Из этого мы поняли, что источник где-то на земле, но сколько ни прочёсывали лес, так ничего и не нашли. Крайний раз я уже полезла наверх, думала, может оттуда что-нибудь откроется, но, — она усмехнулась, — очень неудачно свалилась.

Я кивал её словам, погружаясь в размышления.

— Разве то, что поражает дыхание, не должно находиться в воздухе? Почему вы искали на земле?

— Потому что ни одна птица дýшкой не поражена. А если бы причина крылась в воздухе — крылатые бы гибли в первую очередь.

— Угу, — я мял один из мешочков, глядя перед собой и перебирая свои знания. Добавилась память о том, что когда мы вскрыли птицу, её внутренности были чисты. Будь причина в воздухе — у джимпа просматривалось бы поражение лёгких и, возможно, других органов.

Я почесал затылок, промяв кожу на голове — чувствую, что эта задача мне надолго. Как и Ахирская проказа, которая ждёт своего места и часа.

И браться за них нужно на свежую голову, тщательно — с информацией и подготовкой.

Я закрыл глаза, делая несколько долгих и глубоких вдохов-выдохов. Мысли начали отступать