Книга Любить — значит жить - Дениз Робинс

Затем последовала двадцатиминутная лекция о том, как аморальны вообще все мужчины и он, майор Ногтон, в частности. В конце концов несчастный не выдержал напора своей жены и сдался, заявив, что, хотя он и не видит в поведении капитана ничего предосудительного, эта любовная связь должна быть прервана.

Но сам он не имеет никакого права поучать Яна Далмиера. Хотя молодой человек и являлся его подчиненным, вся эта история не имеет никакого отношения к работе. А докладывать обо всем бригадиру просто неразумно. В офицерской среде не приветствуется слежка и доносительство. Это личное дело Далмиера, и майор сказал, что умывает руки.

— Что ж, тогда за дело придется взяться мне, — мрачно проговорила миссис Ногтон.

Женщина решила не разговаривать на эту тему с Гейл. Если она была увлечена молодым человеком, то вряд ли захочет прислушиваться к советам друга. С Яном также разговаривать бесполезно. Он станет все отрицать. Лучше всего поговорить с мистером Кардью.

Майор запротестовал:

— Моя дорогая, мне кажется, что лучше не стоит вмешиваться в дела других людей.

— Это мой долг, — заявила миссис Ногтон. — Мой долг — не допустить, чтобы подобные гадости происходили здесь, под крышей этого дома. К тому же у меня совсем другие виды на капитана Далмиера. Он подходящая партия для нашей Джун. И я не могу позволить, чтобы кто бы то ни было вставал между ним и моей малышкой.

Майор снова отступил. Он никогда не вмешивался в дела своей жены и не мог ее контролировать. Кроме того, сейчас шла война, и это занимало его куда больше, чем все эти малосущественные проблемы.

Миссис Ногтон точно знала, что ей сейчас делать. Билл каждый день звонил по телефону своей жене, и необходимо во что бы то ни стало заставить дежурного переключить этот звонок сначала на нее, а затем уже на комнату миссис Кардью.

Зная, что муж Гейл обычно связывался со своей женой в обед, миссис Ногтон, предварительно поговорив с оператором, заблаговременно отправилась к себе в комнату.

Наконец зазвонил телефон, и она схватила трубку.

— Мистер Кардью, — возбужденно заговорила женщина, — с вами говорит миссис Ногтон.

— О, здравствуйте! — медленно проговорил Билл. — Вы так помогали моей жене! Очень любезно с вашей стороны, миссис Ногтон.

— Мне было приятно сделать это для нее, мистер Кардью. Но мне хотелось бы вам кое-что сказать, прежде чем вы поговорите с Гейл. Вам необходимо вернуться в замок как можно скорей.

— Боже! Но что же случилось? Ей стало хуже?

— Нет-нет, не беспокойтесь. Со здоровьем у нее все в порядке. И щиколотка гораздо лучше. Проблема в другом. Вам просто необходимо срочно вернуться в замок. А если это невозможно, то необходимо настоять на том, чтобы ваша жена сама покинула замок и съездила бы на юг.

— Но почему? — резко спросил Билл.

— Мне трудно объяснить вам, — пробормотала миссис Ногтон, чувствуя, что краснеет. Она уже и сама была не рада, что вмешалась в это дело, но мысль о том, что малышка Джун страдает, заставляла ее действовать подобным образом. — Дело в том, что все обстоит не совсем так, как вам бы того хотелось, мистер Кардью. Поверьте, мне не слишком приятно говорить на эту тему.

— Миссис Ногтон, на что это вы намекаете?

— Ваша милая женушка, которая действительно мила, и мы все тут ее очень любим, не должна оставаться одна, — со значением делая ударение на слове «одна», произнесла миссис Ногтон.

— Послушайте, вы явно намекаете на что-то. Я должен знать. И немедленно.

— Я не хочу называть имен, но, мне кажется, лучше вам самому спросить свою жену обо всем. Чиста ли ее совесть? Полагаю, вы понимаете, что я беспокоюсь как друг. Приезжайте сами быстрее, или пусть уедет она. А уж мы тут постараемся и посадим ее в поезд даже с больной щиколоткой.

— А вам не кажется, что вы берете на себя слишком много?!. — взорвался Билл.

Но миссис Ногтон сказала достаточно. Пусть теперь Гейл выкручивается из этого дела, подумала жена майора.

У Гейл было приподнятое настроение, когда она взяла трубку. Ян попрощался почти сразу после того, как миссис Ногтон принесла в спальню вазу. Но одного его взгляда и нежного поцелуя, который молодой человек запечатлел на руке у девушки, оказалось достаточно для того, чтобы в ее душе появилось ощущение счастья. И еще у нее остались его цветы. Охристые осенние листья и абрикосовые хризантемы, цветы из его теплицы, выбранные специально для нее.

Она постарается как можно дружелюбнее поговорить сегодня с Биллом. Чего бы это ей ни стоило. Ведь, в конце концов, они могут быть просто друзьями с Яном.

То, что сказал ей муж по телефону, потрясло девушку до глубины души.

— Чем, черт возьми, ты там занимаешься в мое отсутствие? Почему это миссис Ногтон сказала мне, что я должен вернуться как можно быстрее в замок? С кем это ты там развлекаешься?

От этих слов, произнесенных довольно грубым тоном, Гейл задрожала.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Просто не понимаю, — сказала она.

— Ты должна понимать. Миссис Ногтон не стала бы ничего мне говорить, если б у нее не было достаточно оснований.

У Гейл так сильно дрожали руки, что она едва не выронила телефонную трубку. Разумеется, она сразу же поняла, что именно случилось. Эта женщина начала плести интриги, потому что прошлой ночью… потому что ей казалось… она подозревала…

По крайней мере, Гейл порадовалась тому, что миссис Ногтон не упомянула имя мужчины. Что бы ни случилось, вся эта грязь не должна коснуться Яна. Это было бы ужасно несправедливо.

Девушка взяла себя в руки и попыталась разговаривать с мужем спокойным голосом.

— Какая нелепость. Пожалуйста, не превращайся в ревнивого мужа. У тебя нет для этого оснований. В мою комнату приходило много офицеров и их жен. Дело в том, что у миссис Ногтон здесь дочь, и она хочет, чтобы все внимание доставалось Джун. Вся эта история не имеет под собой никакого основания. Верь мне, Билл.

— Эта женщина заходит слишком далеко, распространяя о тебе такие слухи.

— Да, это не слишком приятно, — проговорила устало Гейл, внезапно почувствовав легкую тошноту.

— Впрочем, правда в том, что ты слишком хороша, чтобы оставлять тебя одну среди такого количества одиноких мужчин. Поэтому тебе лучше отправиться в Кингстон. Пусть тебе помогут сесть на поезд, а там тебя встретит твой отец.

Гейл поспешно согласилась. Это хороший способ избежать дальнейших расспросов, и, возможно, таким образом, они с Яном смогут избежать подозрений.

— Да, я поеду завтра, — заверила мужа Гейл. — Ночным поездом. Если мне помогут. Я еще не могу ходить. Я с большим удовольствием оказалась бы сейчас дома.

Биллу Кардью пришлось заплатить весьма крупную сумму за сегодняшний разговор. Слова миссис Ногтон заронили в его душе сомнения и ревность. Он не станет ни в чем обвинять Гейл, если не будет уверен. Разумеется, Гейл всегда пользовалась популярностью у мужчин, что, в свою очередь, вызывало раздражение у женщин. А миссис Ногтон просто старая сплетница.