Книга Двенадцать часов соблазна - Шома Нараянан

Мелисса прикусила губу. Конечно, он не любил ее. Чего она ожидала? Что он признается, что любил ее тайно, с той секунды, как увидел?

Мать, очевидно, по-прежнему засыпала его вопросами, потому что он продолжал:

– Я еще не видел ее родных, если не считать брата. Кажется, славный малый. Типичный гоанец среднего класса. Управляет рестораном вместе с отцом и играет в свободное время на барабане в местном оркестре. Мать умерла.

В голосе не звучало ни снисходительности, ни бесчувственности, но последние слова все-таки глубоко ранили. Она не говорила с Самиром о матери, если не считать того момента, когда он стал расспрашивать о родителях. Мелисса вообще предпочитала хранить боль в себе.

Она снова пошла вперед, убыстряя шаг, пытаясь уйти от Самира как можно скорее, прежде чем тот повернется и увидит ее.

«Ее мать мертва. Типичный гоанец среднего класса». И то и другое было правдой, и с логической точки зрения, у нее не было причин расстраиваться. Он не сказал «люди не нашего круга», хотя это подразумевалось ясно и четко. Это соответствовало тому, что она узнала о его семье: они были куда выше ее по положению, богатству и влиянию. Вещи, которым она никогда не придавала значения, потому что раньше они ее не касались.

Мелисса снова пошла медленнее, как только убежала достаточно далеко от Самира. Она была сбита с толку и измучена. Сердце ныло и разрывалось. С той минуты, как Самир сказал ей, что делает все, чтобы их отношения сохранились, она забыла о необходимости обороны и расслабилась. Позволила себе думать, что у них есть совместное будущее. Очевидно, она себя обманывала. Возможно, Самир так вышел из себя после их поездки в галерею, потому что она упрямо настаивала: у них всего лишь короткий роман. Вероятно, продолжительность этой связи он хотел диктовать сам.

Впервые тот, кто был Мелиссе небезразличен, вызывал ощущение, что ей чего-то недостает. Она была самой младшей в семье. Не избалованной. Но любимой. Майкл и отец многое прощали ей в юности, и когда Майкл женился, Черил стала старшей сестрой, которой так недоставало девушке. И сейчас Майкл постоянно звонил и часто намекал, что отец знает о ее жизни от Лиз и Брайана, с тех пор, как Мелисса покинула Гоа. Может, именно это ей следует сделать? Вернуться и помириться с типичным уроженцем Гоа среднего класса. Помириться с отцом. И принять себя такой, какая она есть.

Изменить свою судьбу – это прекрасно, но в тот момент, когда она услышала, как Самир описывал Майкла, поняла, что если выбирать между превращением в подобие чванливой богатой сучки, чтобы по-прежнему быть с Самиром, или намерением остаться собой и жить без него, она выберет последнее. Как бы это ни было больно.

Все еще не оправившись от потрясения и чувствуя в себе недостаточно уверенности, чтобы подняться наверх, она свернула с беговой дорожки и села на скамье в одном из маленьких искусственных садиков рядом с плавательным бассейном.

«Думай», – сурово приказала себе Мелисса. Она уже призналась себе, что в какое-то мгновение влюбилась в Самира. Что же, теперь ничего не поделаешь. Зато в ее силах сделать так, чтобы Самир никогда об этом не узнал. А это означает, что либо она должна постоянно притворяться, либо сбежать, как можно быстрее.

Сердце сжалось при мысли о бегстве. Может, она делает слишком поспешные выводы? Может, Самиру просто нужно время? Ничто не указывает на то, что он хочет порвать с ней. В конце концов, он всего лишь сказал матери, что еще ничего не решил. Как бы ни была жалка эта надежда, Мелисса немного приободрилась и встала, чтобы вернуться в квартиру.

Закончив разговор, Самир направился к теннисному корту. Если повезет, он закончит партию до ужина. И ему повезло. Один из соседей только что пришел на корт и искал партнера. Мужчина был гораздо старше Самира, но очень подтянут и тренирован. Партия прошла как по маслу.

– Классная игра, – сказал мужчина, пожав руку Самиру. – Мне показалось, что я видел здесь вашу жену. Она тоже играет?

Самир, едва не сказавший, что Мелисса – не его жена, сдержался и коротко ответил:

– Нет, она никогда не училась.

Мумбаи был относительно прогрессивным городом. Но он не хотел, чтобы люди без нужды знали, что они не женаты. Придется кое-что объяснять, если они действительно поженятся. Но с этим он вполне справится.

Он остановил себя, прежде чем мысли завели его еще дальше. Смогут ли они пожениться? Неужели он действительно об этом подумал?

Он набрал в грудь воздуха. Разговор с матерью взбудоражил его больше, чем он хотел признать. Она всегда была необычайно проницательной и, очевидно, почувствовала, что Мелисса значит для него больше, чем все девушки, с которыми он раньше встречался. Но об этом он не позволял себе много думать.

Мелисса постоянно бросала ему вызов, как ни одна женщина до нее. Иногда заставляя сомневаться в том, так ли он живет. С другой стороны, она, общительная, нетребовательная, была тем человеком, с которым невероятно легко жить. Да еще и секс. Умопомрачительный – это не то слово, и он должен убедиться, что секс не влияет на его здравые суждения.

Когда он вернулся домой, Мелисса была на кухне и казалась очень занятой.

– Где Камала? – спросил он.

– Камала взяла выходной. Чтобы пойти на Ганпати. Она предупреждала тебя два дня назад.

– Мы могли бы поесть в ресторане, – заметил Самир, прислонившись к косяку. – И сейчас можем. Оставь здесь все и иди переоденься.

Мелисса не подняла глаз от разделочной доски:

– Оно испортится. И я не люблю ужинать в ресторанах.

Что-то было не так. Ее голос звучал как-то иначе. И она так и не взглянула на него.

– Мы пойдем в гоанский ресторан, – пообещал он. – Давай же, Мелли! С понедельника тебя ждет новая работа. Тебе нужно немного расслабиться.

– Я расслабляюсь, когда готовлю, – коротко ответила она.

Самир пожал плечами, начиная раздражаться. Если она расстроена, вполне может объяснить, в чем дело; он ненавидел предположения и догадки.

– Ладно, – пробормотал он, поворачиваясь, чтобы идти в гостиную. – Только не клади слишком много пряностей.

Мелисса уставилась на кастрюльку, в которой старательно соединяла пряности. Она собиралась приготовить куриное карри по-гоански. Шесть красных перцев чили лежали в кастрюльке, ожидая, пока их потолкут.

Она вздохнула и выключила плиту.

– Давай поедем в ресторан, – окликнула она Самира. – Только не в гоанский. В Мумбаи приличного не найдешь. Пойдем в то место, которое нравится тебе.

– Я подумываю съездить на пару дней на Гоа, – сообщила она за ужином. – Повидаться с отцом. Слишком долго назревал нарыв. Пора ему прорваться. Сегодня я посмотрела на Брайана, Сайруса и Дариуса – они вдруг показались мне такими старыми. А па – ровесник Брайана.

– Уверена? – сочувственно спросил Самир. – Когда ты в последний раз увидела Майкла, на тебя было страшно смотреть.