Книга Серый кардинал - Рия Тюдор

к красавчикам другое отношение, с ними иногда приятно.

— Вы всегда такая прямолинейная?

— Когда встречаюсь с раздражителями.

Готовилась к забегу, игнорируя мужчину рядом, словно изучавшего меня и пытавшегося сделать какие-то выводы. И, кажется, он их сделал, потому что, когда рванула вперед, он помчался следом. Легкий туман, закутывавший лес в воздушное платье из бледных паров, начинал рассеиваться. Скосила глазом, наблюдая за соперником, также метнувшим взор в мою сторону. Никто из нас не думал останавливаться, но, в отличие от Реневальда, дорогу я знала лучше.

Пронизывающий утренний холод оказался как нельзя кстати, тело покрывали мурашки, вызывая восторг всей моей сущности. Пения птиц проводили каждый наш шаг, создавая мелодичный оркестр, звучавший в гармонии с каждым глубоким вздохом. Мы бежали наперегонки, словно две стрелы, свободные от границ и ограничений. Город окутался магией начинающего просыпаться мира: распахивались ставни магазинов, на рынок приходили продавцы фруктов, ароматы специй и пряностей плавно перемещались в воздух, привнося с собой и жизнь в Катар.

Вот пробегаем мимо домов, где в тени старинных башен располагались столы с уже сидящими посетителями, которым хозяева угодливо разносили кахву. Бег безмятежный, словно пробуждающий от вечного сна, особенно это заманчиво, когда ты стараешься изо всех сил, лишь бы не позволить сопернику обогнать. Гонка казалась мне чем-то большим, чем просто бег — победой над безразличием, приглашением к пробуждению души и тела.

Почему-то мне понравилось, внутри затеплилось что-то, сродни тому, что я испытывала в детстве, когда Рупа читала мне сказки или…даже когда отец приходил ночью и целовал в лоб, желая добрых снов. Прожигая свою энергию, я забыла о боли в мышцах. Легкие подводили, ноги гудели от напряжения, по вискам стекал пот, а улица будто склонилась перед парой неугомонных бегунов. Зверский гон, что начинался в лесу, превращался в красивое шествие по городским улицам. И все закончилось. Будто мгновение оборвалось с приближением к «Сладкому плену». Я затормозила первой, и обогнавший меня на несколько шагов герцог обернулся с непонимаем.

— Сильвия? — удивленно поинтересовался он. Несмотря на изнурительный забег, лорд Реневальд выглядел бодро, и даже глаза его казались какими-то теплыми, лишенными вчерашней брезгливости.

— Вы свободны, — кивнула серьезно, немного расстроившись тем, что миг свободы исчез, оставляя гнетущую реальность. Дыхание еще не пришло в норму, согнувшись, я оперлась ладонями в колени, не теряя попыток прийти в себя.

— Вы неплохо бегаете, — сказали мне.

— Больше вам не о чем беспокоиться, лорд, — просипела, еле дыша.

— Конечно, я ведь вас уже проводил.

— Вас не просили, — я выпрямилась, встав красиво, но раскрасневшееся лицо и потрепанный вид точно выдавали мою усталость. — Лорд Реневальд, а вы не хотите защиту от наглых девиц?

Раз хитрость не помогла, решила пойти другим путем.

— Что?

— Все ваше время пребывания в Катаре я готова стать вашим эскортом, — усмехнулась, убирая выбившуюся из хвоста прядь за ухо, на которое он периодически посматривал. Там присутствовал маленький, уже побелевший шрам, который казался почти незаметным. Неужели герцог его заметил? Да и плевать, какая информация с простой царапинки?

— Взамен?

— Оплата, конечно, — хмыкнула, подмигнув.

— Оно понятно, что вы готовы предложить, кроме эскорта?

— Вы о посягательствах на вашу честь? Можем обойтись без этого, если так не хотите.

— Забавно, — проговорил он в воздух. — Пешка маркиза Дисада метит в императрицы.

Не повела и бровью.

— Ну допустим, — поднимаю губы в усмешке.

— Что вы готовы дать взамен помимо «защиты», которой я легко могу обеспечить себя?

— Прекрасное общество и не менее прекрасное тело, хотя последнее вам не нужно, я верно понимаю?

Прямолинейность его не смутила.

— Уверены в первом пункте?

— В обоих, — кивнула серьезно.

— А вы забавная, Сильвия, — хмыкнул он. — Мне нравится. Подумайте сами, какой из вариантов лучше: бежать от девиц, желающих спровоцировать меня на брак, или бежать от уловок той, кого обязательно поставили шпионить?

И посмотрел прямо, ожидая смущения, неловкости или, возможно, оправданий, но ничего из перечисленного я не собиралась произносить. Он ведь прав, догадливость с интеллектом я всегда уважала, и вводить людей дешевыми провокациями в заблуждение казалось до нелепости глупым.

— Значит, у нас с вами общие недруги, — протягиваю с намеком. С чем был связан приезд герцога мне предстояло выяснить, но где-то в глубине души казалось, что присутствие аристократа здесь могло навредить Грегори. Роскошно.

— У нас с вами ничего общего нет, — ответили мне с усмешкой.

— Ну-ну, хорошего дня, Харитон, — подмигнула, уходя к себе.

Он попался на своеобразный крючок заинтересованности, вызванной моей персоной. Это казалось заманчивой игрой, в которой кто-то из нас должен совершить ход для дальнейшего развития событий. И я собиралась сделать шаг первой. Но не сегодня.

Глава XI

«Как быть?», — раздумывала, пытаясь отсечь мысли, извергающиеся окружающими. Глоток. Сознание затуманивалось. Все наивно полагали, что я пью чай.

Сарика журчала о своем лорде, с которым они разговаривали всю ночь и обнимались. Молодой аристократ, исходя из ее мыслей, тоже питал к той нежные чувства, но Сарика верила в мечту, а я знала жизнь. Таких, как Эрик, было много, влюбленных, готовых на все ради своих девиц, одно испытание, одна жизненная трудность, и они отказывались от девушек и делали вид, что никогда тех не знали.

— Сиви, ну хватит читать, — почти что попросила девушка.

Не ответила, еще раз перечитывая написанное:

«Бунт на Соляных копьях и Мраморном карьере. Рабочие устроили забастовки, перестав выходить на работу. Труд должен оплачиваться! Где аристократия? Где закон? Где император?

Стране нужны ответы!».

— И это пропустили в печать, — сказала вслух.

— А что тут такого? — нахмурилась Хельга.

— Когда пропала принцесса выпускать такое — совершенное безумие, — вклинилась Зифа, с удивлением вчитываясь в газету. — Как они могли?!

— Издание независимое, — тихо, где-то с угла бросила грустная Ирта, она все еще боялась осмотра врача. — Кажется, на завтра работников газеты найдут убитыми.

Бунт. И не просто бунт, а тот, который решили огласить. Попахивало некоторой искусственностью, разве так велись дела