Книга Грех - Владимир Нащёкин

Он с силой оттолкнул меня к двери. Не дожидаясь повторного разрешения, я помчалась прочь.

— Один час на истерику! Затем возвращаешься, и я тебя трахаю. Деньги получишь утром, — донеслось мне вслед уверенным голосом.

Арес не сомневался, что я вернусь…

* * *

Никогда. Ни за что. Нет. Пусть эта тварь сдохнет! Насильник! Извращенец!

Слезы градом катались из глаз. Я бежала на каблуках, не задумываясь, как глупо и нелепо выгляжу со стороны.

Моя цель была убраться как можно дальше от Греха. От Ареса. От своего прошлого.

Из-за очередного поворота показался центральный парк с освещенными аллеями. Не знаю, сколько я бежала, но когда рухнула на скамейку, кололо в боку и отваливались ноги.

Вечером в парке почти не было посетителей. Одинокие прохожие принимали меня за проститутку — неудачницу. Что не сильно отличалось от правды. Мой потрепанный заплаканный вид, короткое черное платье и размазанная по лицу помада подтверждали все осуждающие взгляды прохожих.

Никто не подумал, что я жертва насилия, жертва обстоятельств.

Что сейчас я нуждалась в помощи, а не в лицемерном осуждении.

Я не вернусь в логово зверя. Никогда!

Я сидела и плакала. Растирала косметику по лицу кулаками. Тушь с ресниц наверняка оставляла черные следы под глазами. В тот момент я не только была похожа на проститутку, но еще и на мокрую панду. Проститутка — панда. Докатилась, Лиза!

Время шло убийственно медленно. Я ни за что не вернусь в Грех.

Я достала телефон и дрожащими пальцами пролистала контакты.

Набрала единственного абонента, который мог поддержать меня и убедить в правильности решения.

— Да, дочь, что то случилось? — встревоженно спросила мама.

На заднем фоне я услышала обрывки фраз отца.

«Деньги до понедельника будут… нет… Договаривайся… нет, это исключено. Без взятки на суд мы не пойдем. Держи его, не отпускай. Я всю сумму передам завтра, крайний срок послезавтра…»

Я вздохнула поглубже.

— Лиза, чего ты молчишь? Алло, — повторяла мама.

Мысленно я ей все рассказала. И про то, что встретила этого монстра, который жестоко надругался надо мной пять лет назад, и про то, что он теперь требует повторного насилия за необходимые им деньги. А я сломана, уничтожена и восстановлению не подлежу. Нуждаюсь в психологической поддержке больше, чем в воздухе. Еще и вкус поцелуя Дьявола жег и опекал рот. Как я не терла губы, чувствовала его до сих пор.

А вслух я, наконец, произнесла

— Все в порядке мамочка. Хотела просто извиниться за свои слова перед уходом.

— Ох, Лизонька, детка. И ты меня прости. Ты нам с папой сейчас очень помогаешь. Я не должна была с тобой перед твоим уходом так грубо разговаривать. Прости, котенок, мы тебя очень любим. Когда ты будешь дома? Я испекла твой любимый сливовый пирог.

Слезы катились из глаз бесшумно. Я боялась продолжить разговор, чтоб не зашмыгать и не выдать свое истинное состояние.

— Все хорошо, мамочка, — в который раз повторила я, будто сама себя убеждала в этом, — Я вернусь завтра. Останусь у Насти ночевать. Ее бросил парень, а я не могу ее оставить в одиночестве, — соврала я.

— Понятно. Ну передавай Настене привет. Раз бросил, значит это не ее человек. В мире несколько миллиардов мужчин, она найдет себе достойного спутника жизни, который будет ее холить и лелеять. Еще смеяться будет, вспоминая свои сегодняшние страдания…

Я попрощалась с мамой и положила трубку. Вспоминая сегодняшнюю ночь, это я еще буду истерично смеяться. Скорее всего в дурдоме…

Обреченно выдохнув, я поднялась с лавки и пошла в сторону «Греха». Я сама возвращалась в логово насильника. Это было безумием, ожившим кошмаром. Никто бы не поверил мне, если б я рассказала, что добровольно шла на встречу с маньяком.

Я помнила, как тогда, пять лет назад он рвал меня. Каждый грубый толчок члена в плоть, каждый его острый укус и засос на коже, его наглые лапы, что сминали мое тело, трогали везде, где дотягивались. А дотягивался этот ублюдок везде.

И сейчас, как и тогда, ироничность ситуации заключалась в том, что был бы Макс Романов рядом, он не позволил бы подобному случиться.

Но его не было из-за меня в тот день рядом, а теперь в этот. И если тогда я сама по девичьей глупости совершила ошибку и оттолкнула влюбленного романтика, то сегодня я была одинока из-за нелепого, чудовищного стечения обстоятельств. Придурок Глеб поцеловал меня при Максе, и он решил, что мы встречаемся. А объясниться с ним, опровергнуть сделанные им выводы у меня не было возможности.

Просто потому, что никто не знал, где Романов сейчас живет. Ни у кого не было контактов Макса. И его след в интернете я не обнаружила.

Макс… Любимый. Мой хороший. Прости.

Мысленно я послала ему целую извинительную тираду и попрощалась, в очередной раз умываясь слезами. Романов никогда меня не простит за сегодняшнее решение.

Я никогда не прощу себя…

Я сама всунула голову в грешную петлю и с каждым шагом к клубу, затягивала бичевую веревку все крепче. Арс Мадаев мое проклятие…Мой грех!

Глава 25. Арес и Лиза. Момент истины. Секс

Размытые картинки мелькали перед глазами. Кровавая вывеска «Грех», темный переулок, приоткрытая дверь и длинный коридор — туннель без света в конце. Скорее всего, за дверью кабинета Ареса Черная дыра, в которую меня засосет, перемелет на атомы и выплюнет в другой реальности. Жуткой и ужасной.

Сердечко не слушалось моих уговоров. Билось стремительно и резко. Шум его ударов и моего прерывистого дыхания был единственными звуками, что я слышала в окружающей тишине.

Арес ждал меня. Он был уверен, что я вернусь. Сидел, как владыка подземного мира за своим столом и курил. Он успел снять пиджак и галстук, закатать манжеты черной рубашки до локтей.

Он даже не удивился, когда я понуро вошла в его кабинет. Цокот каблуков по плитке оглушал. Казалось, что с каждым шагом в крышку моего гроба загоняли очередной гвоздь.

Интересно, что посоветовали бы мне психологи, узнав, что я добровольно вернулась в логово насильника?! Может вынюхать полкило героина и потеряться навечно в дурманящем трансе. Потому что уже никакие слова не помогут мне реабилитироваться!

— Мне нужны деньги. Наперед, — грубо буркнула я.

Пошел он на хер, ублюдок!

Хочет меня растоптать, так пусть в моей жертвенности будет смысл.

Я гордо задрала подбородок. Плевать и на растрепанные волосы, и на красные глаза с черными разводами. Если я этому ублюдку не понравлюсь, мне станет только легче. Он лишит меня чувства вины перед родителями.