Книга Грех - Владимир Нащёкин

Макс отвернулся к морю и глубоко вздохнул.

Если бы он мог что то изменить. Вырвать из сердца чувство, крепко сросшееся с ним корнями, то он бы так и сделал.

— Хочешь, я накажу эту девку. Могу жестоко трахнуть ее или вовсе убить. Я отомщу за тебя, друг. Она еще будет кровавыми соплями захлебываться, вспоминая как отвергла тебя, — растягивая слова, Арес совершенно спокойно предлагал ужасные вещи.

Макс вздрогнул от страха за Лизу. Арес ведь не шутит. Его жестокость и жажда возмездия может очень дорого стоить невинной девушке. Любимой птичке.

— Нет. Я для себя уже все решил. Не переживай за мое самочувствие. С Лизой у нас ничего не будет, я это прекрасно понимаю. И я больше не буду таскаться за ней. Но и ты пообещай…нет! Поклянись! Что ты не тронешь ее. Никогда, ни под каким предлогом, — возбужденно требовал Макс, — Арес, ты должен мне сейчас сказать, что не обидишь Лизу, если ты дорожишь нашей дружбой и уважаешь меня!

Арес разогнулся и встал на ноги. Прищурившись, смотрел на Макса. Потом перевел взгляд на небо и заценил умиротворяющую красоту морского пейзажа. Ночи ему нравились больше. Разгул мистической нечести импонировал мраку в его душе.

— Пообещай, Арес, что никогда не тронешь Лизу! — не отступал от своего влюбленный Макс.

Арес вздохнул и бросил бычок на скалы у воды.

— Да плевать мне на твою шлю… Лизу. Обещаю ее не трогать…

И Макс облегченно выдохнул, наивно поверив беспринципному и циничному монстру, так ловко скрывающему свое истинное лицо под личиной друга!

Маска Ареса отныне свидетельствовала не только о желании спрятать внешность. Она скрывала всю глубину его черной сущности. А еще должна была пригодиться в одном важном дельце.

Лиза. Лизонька. Ни одной стерве Арес не позволит крутить Максом. Он ведь для него тоже единственный друг. А друзьям принято помогать. Даже если они сами не понимают, что нуждаются в помощи.

На черном небосводе вспыхнула первая звезда. Такая яркая.

Она посулила Максу надежду на светлое будущее. Удачную работу и реализацию мечты по завоеванию Лизоньки.

А Аресу дала небесный знак. Месть, которую он задумал, необходимо воплотить в жизнь. Его решение наказать Сокольскую правильное, хоть и жестокое!

Арес и Макс. Парни противоположные по характеру, по отношению к Лизе, по своим мыслям и мечтам. Они словно Инь и Ян, чёрное и белое. И при этом товарищи.

Луна на небе светила для них одинаково ярко. А Лизонька стала мишенью для обоих парней. Только их планы были совершенно разные. Бедняжка Лиза. Своей красотой и девичьей грацией неосознанно привлекла внимание стольких мужчин…

Глава 24

Стальная лапа капканом зажала мою шею, и я не успела вскрикнуть, как моя спина впечаталась в твердое тело мужчины.

Пальцы крепко сжимали мои вены и впивались в кожу, перекрывая доступ кислорода.

— Как же так, Лизонька?! Мне обидно, что ты меня не узнала. Я-то думал, ты навсегда запомнила, как я лишал тебя девственности, — прорычал хриплый бас с акцентом в моих волосах.

По спине заструился холодный пот. Я чуть не отключилась от ужаса осознания того, что произошло. Этот Арес — само зло! Дьявол, что изнасиловал меня в совершеннолетие! Это он тот ублюдок из прошлого, которого я пыталась столько лет забыть. Это он…

Истерика, паническая атака. Все замелькало перед глазами. Я не могла вдохнуть не только от того, что он меня душил. Тело само перестало подчиняться. Руки ублюдка исследовали мое тело. Одна по-прежнему придушивала, а вторая сминала грудь. Спускалась по животу к бедрам и возвращалась обратно к груди. Он лапал меня жадно и хаотично.

Я вцепилась в его локоть ногтями, пыталась убрать захват с шеи. Но оторвать от себя этого монстра было сродни того, чтоб ладонями скалы раздвигать.

— Сука. Тупая сука! Сама вернулась в мое логово… — с больным азартом хрипел маньяк возле самого уха. До боли прикусил нежную кожу на шее, чуть не прокусив ее до крови.

— Пусти! Пусти меня, — сквозь слезы молила я.

Ад наступил. В реальности и при жизни. Нет большего ужаса, чем встретиться с самым большим страхом в своей жизни и понять, что я перед ним бессильна. Снова жертва.

— Я скучал, Лизонька. Очень. По твоим слезам и стонам, по твоим соплям и девственной крови. Помнишь, сука, как ты кончала на моем члене, — добивал меня Арес своими словами.

Он с силой сжал пальцами сосок через ткань, и я вскрикнула от боли.

А этот подонок рассмеялся. Его смех хриплый, с цинизмом и чувством власти. Этому больному садисту доставляло удовольствие моя борьба. Он вжался мне в спину своей эрекцией, выпирающей через одежду. Начал имитировать движения секса. Так, будто он меня уже сломал и снова трахает.

— Нет. Нет. Нет, — я вырывалась и брыкалась, постаралась ударить его головой в лицо.

За этот выпад Арес резко развернул меня к себе.

Да, я вспомнила его. Безумный взгляд карих глаз в разрез маски, сейчас кожаной, тогда, пять лет назад, трикотажной. Тягучий кавказский акцент, что вырывался из искривленных в ухмылке губ, его запах. Чертово сандаловое дерево и сигареты…

Только сейчас насильник стал крепче, мощнее. Как молодое деревце он укоренился и раздался в объеме. Превратился в вековой кряжистый дуб. Накаченный и сильный, словно хищник, который готовил все это время свое тело для борьбы со всеми. Превратил все мышцы в каленое железо. Вытесал из себя настоящее смертельное оружие.

— Ты… ты… — я задыхалась. Его рука отпустила шею и вцепилась в волосы. Больно вывернула мою голову. Другой он перехватил мои запястья и сжал пальцами, как стальными наручниками.

— Сейчас я тебя отпущу, Лиза. Но ты вернешься, — монотонно говорил он, — Я буду ждать тебя час. Затем мое предложение аннулируется, и деньги ты не получишь. Сто тысяч, помнишь, сучка?! — со злобной ухмылкой произнес он, — Я рад, что ты меня вспомнила. Вернешься, мы продолжим. Я буду трахать тебя всю ночь, а потом отдам тебе сто штук. Но одним разом ты не отделаешься за такую сумму. Станешь моей шлюхой. Пока мне не надоест, и пока на тебя член стоит. Поняла, Лизонька? — с этими словами он склонился ко мне и впился острым жалящим поцелуем в губы.

Припечатал своими жесткими губами так, словно тавро выжег. Поставил адскую метку зверя.

Соленый вкус слез и его ядовитой слюны с примесью табака и горького кофе осел на рецепторах. Меня чуть не вывернуло наизнанку от отвращения.

— Я… я не вернусь, ублюдок, — мой голос прорезался, и я заорала на весь кабинет.

Арес несколько секунд буравил мое лицо взглядом, облизнул губы, слизывая и упиваясь вкусом насильственного поцелуя.

— Вернешься, сучка. Обязательно. Тебе ведь дорога жизнь родителей. А раз ты здесь, то помочь им кроме меня некому…