Книга Прости меня - Наталья Калашник

— Я устал от всех этих игр. Честно.

— Знаю. Я тоже.

Закончив разговор с Марком, Миша немедленно набрал Люду:

— Только что мне звонил наш неуловимый головорез. Каким-то образом ему удалось сбежать.

Голос Люды на другом конце провода звучал крайне обеспокоенно:

— Я знала, что этим кончится! Поезжай к Элле, слышишь? Проведи с ней ночь, но будь там, ясно?

— Мне казалось, что ее жизнь для вас — пустое место.

— Бога ради, Миша! Не прикидывайся, нам еще нужно добиться, чтобы она изменила свое чертово завещание!

13

Миша не спешил к дому Гончаровых. Заехал на автозаправку, выпил несколько чашек кофе с молоком. Вспомнил последний разговор с Марком и швырнул полупустой стаканчик в проезжающий мимо автомобиль.

Они были знакомы Бог знает сколько лет. Привыкший создавать вокруг себя ажиотаж Марк Гончаров и он, выросший в неблагополучной семье выскочка, сумевший сделать себе имя благодаря собственной находчивости. Его изобретение стоило миллионы, но, к сожалению, мало кто оценил его по заслугам. Мать и сестры продолжали звонить ему по сто раз на день, требовать помощи, советов и внимания. Миша устал. Он не хотел возвращаться домой.

Вот Марку повезло куда больше. Он родился с золотой ложкой во рту, вырос, ни в чем не нуждаясь, и без лукавства: почти сколотил собственное состояние, играя в игры с новым руководством «Медиаком». Найти и уничтожить фирму Марка стало для Миши едва ли не идеей фикс.

Все, однако, усложнилось. Он полчаса просидел в машине, наблюдая за входом в дом Гончаровых. Если Марк появится, он лично заставит его говорить угрозами, шантажом. Какая разница? Жить в вечном страхе немыслимо.

Он провел в машине целую ночь. Марк не появлялся, новый босс, Элла, больше не исчезала таинственным образом, Люда не сообщила никаких новостей. Все по-прежнему. Около семи утра он позволил себе завести мотор и поехать по направлению к собственной квартире. Нужно было переодеться и еще раз обдумать сложившуюся ситуацию.

А Марк дождался, когда за поворотом скроется машина друга, осторожно влез в дом через окно подсобки и притаился, слыша голоса двух верзил, которые теперь поселились на первом этаже, охраняя покой Эллы. Он, впрочем, был слишком разгорячен, чтобы спокойно сидеть и ждать, очень хотел увидеть Эллу и мог поклясться, что еще никогда прежде ему не приходилось караулить девчонку.

Он пробрался в одну из гостевых спален на втором этаже, принял душ и, не имея возможности побриться и переодеться в чистую одежду, решил, что это не самое страшное из имеющихся бед, прилег на кровать. Сон не шел. Да и куда там? Столько всего нужно было обдумать! К огромному сожалению, манящий образ Эллы, отдающей ему всю себя без остатка в последний вечер в доме у реки, мешал рассуждать связно.

Почему она не призналась, что девственна? Почему не послала его ко всем чертям? Она так достойно сражалась до этого самого момента. И, если честно, она пыталась уговорить его остановиться, а он, как ошалевший идиот, ничего не хотел слышать. Было бы удобно объяснить свое нетерпение длительным отсутствием женщины, но нет же! В молодости Марк был помешан на сексе, однако не до такой степени, чтобы бросаться в омут с головой. Дело было в другом: слишком долго ему пришлось ждать, чтобы получить Эллу. И вроде теперь пора остановиться, а он раз за разом возвращает в памяти ее тоненькое соблазнительное тело и ее потерянные, грустные глаза. Ему следовало обнять ее и объяснить свои поступки, а не сбегать, трусливо поджав хвост.

Марк не предполагал, что, оберегая Эллу от неприятностей, впутает в еще большие. И что значит, что она надела на его голову нимб? Марку было невдомек, почему Элла не выложила журналистам душещипательную историю о том, как он ее воспользовался. А еще сделала своим наследником…

Глупая, милая Элла. Она так изменилась за последние годы! Марк откровенно запаниковал, когда увидел ее впервые спустя десятилетие. Стоя на трибуне в окружении журналистов со слегка поникшими плечами, она не походила на пухлую девочку, которую он помнил. Но будь он проклят, ему очень нравилась та пухлая девочка! Он швырнул одну из подушек, обтянутых бледно-желтым шелком, в потолок. Элла не имела права вырастать, превращаться в привлекательную молодую женщину и лишать его покоя! Тем более она не должна была оставаться девственницей! Где все те парни, которые осаждали ее последние десять лет?

Черт. Марк поежился от неприятного укола под дых. Из-за него Элла росла неполноценной жизнью. Если бы он убедил мать, она призвала бы Эллу обратно. У него была бы сестра, а сердце, наверное, не щемило бы так от предательской боли. Элла ему не просто сестра. Он сам это начал. Тринадцать лет назад. В какой-то момент Марку стало тошно от самого себя, он закрыл глаза, снова открыл.

На фотографиях рядом с Мишей Элла выглядела счастливой. Она имела право дождаться достойного мужчины, а он разбил ее надежды в пух и прах. Теперь, если Элла выживет, она его не простит. Если бы он не был таким эгоистичным кретином, то изначально отправил бы к ней Мишу, как предполагал изначально. Вместо этого Марк положил на нее свои лапы. Угрызения совести — что-то совершенно новое. И как ему это все исправить? Похоже, никак. Но он хотя бы сделает все возможное, чтобы Элла выжила. Даже если ему потом ни за что не замолить собственных грехов.

В компании царил хаос. Марк сбежал из тюрьмы, провернул очередной фокус с международным тендером на изготовление матричных плат и болтался где-то поблизости. Элле пришлось сделать новое заявление в прессу, на котором настаивала Люда, и уверить публику в том, что в «Медиаком» все под контролем.

Когда Миша забежал к ней в свой обеденный перерыв, Элла его почти не слышала, сосредоточенно изучая новостную ленту в сети Интернет.

— Я обещал вам сегодня пару уроков самообороны в мире компьютеров, — Миша насильно улыбнулся, протянул боссу коробку с заварными пирожными и удобно устроился в кресле напротив. Когда-то он точно также мог ворваться в этот кабинет и говорить с Елизаветой Васильевной о самом сокровенном.

Элла подняла на него глаза. Сегодня она едва сомкнула глаза ночью, была откровенно шокирована известием о том, что Марк снова на свободе и не имела ничего против личного сопровождения по дороге в компанию.

— Не могу понять, как ему это удается? — только-то и сказала она, запустив одну руку в волосы, которые с утра были убраны с лица в тугой пучок благодаря Юле, все еще не опускающей руки и уговорившей ее накрасить губы в красный цвет.

— С утра он перехватил у нас очередной тендер, замел все следы и, очевидно, послал на ложный след в своих поисках, — своими словами Миша лишь усугубил настроение Эллы.

— Знаете, что говорит Люда? — Он недоуменно пожал плечами, а Элла сообщила: — Нам нужно дать Марку все, что он хочет, чтобы он наконец успокоился. А что он хочет?

«Тебя!» — пронеслось в голове Миши. Ему не понравились собственные мыли. Повертев в пальцах очки, он решил признаться на тот случай, если Элла еще была не в курсе: