Книга Будь со мной - Джоанна Бриско

Сидящий рядом с ней мужчина развернулся на пол-оборота, чтобы позвать официанта. Его движение передалось ей, отчего она на мгновение потеряла равновесие и скользнула рукой по моему бедру. Тут же тело покрылось мурашками. Она отдернула руку. На лице появилось выражение, которое трудно было понять. Снова на ум пришло все то же стихотворение. «Есть более достойные, чем ты. Есть более красивые… когда являешься, звенят все реки в теле моем». Было уже двадцать пять минут пятого. Мне этого не хотелось, но нужно было уходить. Ни она, ни я ничего не сказали. Поерзав на месте с полминуты, я поднялся. Мы коротко попрощались, и она растворилась в Клеркенуелл-роуд, с лицом неподвижным, как у беломраморной статуи.

Когда я вернулся домой, наша квартира сияла. Лелия сказала, что все убрала, из духовки доносился запах чего-то горячего, мучного, что было непривычно, потому что она редко сама готовила. В квартире было натоплено от души, как будто она весь день держала отопление на максимуме; горели все лампы, каждая светящаяся точка отбрасывала яркий круг на деревянную поверхность. Создавалось впечатление, что мы живем в старом домике, смастеренном на ветках дерева, который мерно покачивается себе над Мекленбур-сквер: здесь тесно, зато пахнет деревом. Она сидела, скрючившись, на куче подушек прямо на полу и, глядя на экран монитора, покусывала себе ногти. Волосы у нее были гладко причесаны, но такой красивой я ее еще не видел. Я рассматривал ее в ярком свете ламп, как будто увидел заново, такое происходило со мной каждые несколько недель. Больше всего меня удивляла идеальная правильность ее черт, несомненно прекрасных.

Увидев меня, она улыбнулась. Выражение «Мадонны в скалах» уже исчезло с ее лица.

Струи дождя колотили по окну, на улице с металлическим звуком упало что-то тяжелое. Недавно проклюнувшееся солнце снова спряталось в зимнюю берлогу. Я посмотрел в окно на изменчивую непроглядную синь. Мне было радостно. Не я один понимал красоту чахлой зимы. Кто? По окну хлестнул дождь. Сильвия. На длинных занавесках понизу собралась полоска пыли.

Вдруг любовь к Лелии накатила на меня с неведомой раньше силой, да так, что мне захотелось взвыть, закричать: «Никогда не бросай меня, я твой единственный, выходи за меня».

— Выходи за меня, — сказал я, но голос захлебнулся волнением, и слова, которые пришлись на секундное затишье между порывами ветра, прозвучали как-то скомканно. Хочу ли я этого? — мгновенно возникла мысль. Неужели я этого действительно хочу?

— Ты серьезно? — спросила она, повернувшись ко мне. Она пожирала меня глазами, своими большими азиатскими глазами. Я утонул в их бездонной коричневой глубине.

— Да, — подтвердил я.

— Ты правда этого хочешь? — Один уголок ее рта нервно дернулся. Похоже, она колебалась.

— Ну конечно же, конечно. Я всегда этого хотел. Каждый раз, когда мы произносили это. Но теперь я хочу это сделать прямо сейчас. Сколько можно тянуть кота за хвост? Давай поженимся сейчас.

— Сейчас?

— Да.

— А разве для этого не надо заранее записываться? То есть ты предлагаешь выйти на улицу, найти свидетелей? Так, что ли? Но я хочу, чтобы при этом мама присутствовала.

— Хорошо, хорошо. Тогда на следующей неделе. Завтра.

— Я согласна, согласна, но к чему такая спешка? Не из-за этого? Точно?

— Нет, что ты, — нетерпеливо сказал я, сжимая ее руку, которую она положила себе на живот. За окном бесился ветер, то и дело просачиваясь в комнату отдельными струйками. — Просто я хочу. Мне и этого вполне достаточно. Мне вдруг ужасно захотелось как-то выразить свою любовь к тебе, Лелия Гуха. — Я сел рядом и взял ее за плечо, довольно резко. — Валяя дурака, мы лишних пятнадцати штук не заработаем, а мне действительно до чертиков хочется на тебе жениться. Назови хотя бы дату. Просто назови дату.

Она снова заколебалась. Я обиженно нахмурился.

— Двадцать шестого июня, — сказала она.

— Почему аж в июне? Почему так не скоро?

— Это же… А ты не помнишь?

Мысли завертелись, я напряг память. Это был один из этих невозможных тестов, которые устраивала мне Лелия и которые вечно заставали меня врасплох.

— Э-э-э… — протянул я.

— День рождения папы, — сказала она.

— Ах да, точно! — воскликнул я. Ее губы немного напряглись. Она посмотрела в сторону. Теперь в любую секунду можно было ожидать появления «Мадонны в скалах». Я не стал об этом задумываться. — Так ты хочешь этого?

— Да, хочу.

— Тогда мы обязательно сделаем это. Согласна ли ты стать моей женой двадцать шестого июня?

— Да.

Я выразительно посмотрел на нее, выжидательно подняв бровь.

— Согласен ли ты взять меня в жены? — спросила она.

— Да, — сказал я, притянул ее к себе и поцеловал.

Мы поужинали чабаттой, которую она разогрела в духовке, нашли в холодильнике несколько кусочков сыра, хумус[27]с истекшим два дня назад сроком годности и какие-то ужасные вегетарианские сосиски, потом после пробежки из холодной ванны нырнули под одеяло, побросав халаты прямо на кровать.

— Я все думаю, — сказала она.

— О чем, любовь моя? — буркнул я, пытаясь, пока не нагрелась постель, надышать теплым воздухом под одеялом.

Она прижалась ко мне спиной.

— У меня из головы не выходит один образ, — прошептала она в одеяло, так что я с трудом разобрал ее слова.

За окном с жалобным криком пронеслась чайка. Кто это говорил о чайках в Блумсбери? Попытался вспомнить, но решил не напрягаться. Погладил Лелию по бедру. Она вся задрожала и вдруг, совершенно неожиданно, повернулась ко мне лицом. Я думал, она в моих объятиях засыпает. Я погладил ее по спине через ночную рубашку.

— По коже, — попросила она.

Я запустил руку под легкую ткань и прошелся пальцами по лопатке. Кожа была горячей. Моя рука двинулась ниже вдоль спины. Она, немного приподнявшись на бедре, подалась ко мне.

— Вот этот образ, — она придвинулась еще ближе, так что ее груди прижались ко мне. — Два тела, плотно прижатых друг к другу.

Я губами взялся за ее мочку.

— М-м-м, — промычал я.

Ее жаркое дыхание обжигало мне шею.

— Вот… — неопределенно буркнула она и щелкнула меня по соску.

— Так расскажи мне, — шепнул я, целуя ее в грудь. Дыхание Лелии начинало меняться.

— Я постоянно представляю себе прижатые друг к другу тела, — произнесла она. — Не наши.

Я крепче обхватил ее руками и приник губами к шее.

— Может быть, это я, только намного моложе.

— Изменщица, — ласково укорил ее я.