Книга Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия - Екатерина Вильмонт

Позвонил Олег, поздравил с праздником. Спросил, неотменяется ли сегодняшний поход в гости.

– Чем занимаешься, Наталья?

– Квартиру убираю.

– А, дело хорошее…

– Олег, у тебя в голосе такая тоска… Ты там что, грязьюзарос? – догадалась Тата.

– Есть немножко.

– Я дам тебе бесплатный совет.

– Валяй!

– Попроси тетю Лену, заплати ей, и она превратит твоюквартиру в игрушку!

Тетя Лена работала в издательстве уборщицей.

– А что, это мысль! – обрадовался ОлегСтепанович. – Наталья, ты мудрая баба! Завтра же попрошу! Черт, с тобойпообщаешься – и как-то легче.

– Олег, мне надо убирать…

– Понял. Я за тобой заеду в полшестого, да?

– Да. Пока!

Она включила пылесос, и почти тут же опять зазвонил телефон.

– Ну а это еще кто? – проворчала Тата. –Алло!

– Наталия Павловна?

– Да!

– Здравствуйте! Это Гущин.

– Здравствуйте, Павел Арсеньевич.

– Я хочу вас поздравить!

– Спасибо, но я не люблю этот праздник!

– Неважно, мне просто хотелось услышать ваш голос. Он увас такой приятный, такой волнующий!

Ну что на это можно ответить? Сердце как-то тяжело ухнуло идаже заболело слегка. Почему, интересно? Он ведь мне совсем не нравится, этотмужчина по имени Паша.

– Что ж вы замолчали? Вам неприятны мои слова?

– Ну почему же… Просто я, Павел Арсеньевич, сейчасзанимаюсь уборкой.

– В праздник? Это грех!

– Ну в этот праздник не грех! – засмеяласьТата. – А в будние дни мне некогда.

– Так весь день и проведете, наводя порядок в квартире?

– Нет, конечно.

– Наталия Павловна, я послезавтра приду в издательствоподписывать договор.

– Поздравляю!

– Но мне не хочется ждать до послезавтра… Может, мыувидимся еще сегодня?

– Зачем это?

Он весело рассмеялся.

– Просто мне хочется вас увидеть. А сегодня есть повод.Праздник все-таки! Вы любите мимозу?

– У меня на нее аллергия! – соврала Тата. Ейпочему-то был неприятен его тон и вообще весь этот разговор.

– Понятно. Короче, вы не хотите сегодня со мнойвстречаться?

– Я просто не могу, Павел Арсеньевич. У меня есть своипланы. И потом, моей дочери – это так, для справки, – уже пятнадцать лет!

– Ну и что?

– Ничего!

Черт возьми, я чувствую себя полной дурой…

– Хорошо, я понял, сегодня вы заняты. А завтра?

– Завтра рабочий день.

– Ну что же, тогда до послезавтра. Увидимся виздательстве. Хотя, признаюсь, это не совсем то, чего я желал. А точнее, совсемне то.

– Послушайте, Павел Арсеньевич…

– Нет, вы хотите прочитать мне какое-то нравоучение направах старшей по возрасту, а я терпеть не могу нравоучений, так что до встречипослезавтра! – И он положил трубку.

А Тата осталась в некоторой оторопи. Неужто она произвеластоль огромное впечатление на этого молодого талантливого красавца? Чепухакакая-то. Но, судя по всему, именно так оно и есть… Иначе зачем все это? Какойему от меня прок? От меня практически ничего уже не зависит. Книгу его япрочитала, одобрила…

Тата оставила пылесос и подошла к зеркалу. Нет, сейчас яслишком зачуханная, глаза, правда, почему-то блестят… Помню, когда Илья за мнойухаживал, он все цитировал Гумилева… Кстати, тогда Гумилева у нас не печатали,просто в доме его родителей был растрепанный тоненький томик. «…Глаза, какперсидская больная бирюза!» А я все ему доказывала, что к моим глазам это неимеет отношения. Персидская больная бирюза – она совсем не голубая. И уГумилева сказано: «На твои зеленоватые глаза…» Но Илья смеялся, целовал меня вглаза и говорил: «Все равно они у тебя бирюзовые, а лучше Гумилева никто ненаписал про бирюзовые глаза…» Тьфу ты, опять я ударилась в воспоминания…Нельзя, нельзя! А волноваться от комплиментов какого-то мальчишки можно? Нужно!Лишь бы не думать об Илье… А о ком думать? Ну не об Олеге же… А больше и не оком… Смешно, наверное, в наше время, но, кроме Ильи, у меня никого не было.Ужас какой! А ведь если бы он не ушел, я могла бы всю жизнь прожить с одниммужчиной… Но пока у меня и другого нет. И, возможно, не будет. Почему это – небудет? Будет! Обязательно будет! А кто, интересно? Этот молокосос? Тате вдругстало жарко. Нет, этого допустить нельзя. Мне же с ним работать… Нет ничегохуже, чем смешивать работу с интимными отношениями. Тем более он на одиннадцатьлет моложе меня. Я буду всегда чувствовать себя рядом с ним старухой…

Кукушка в кухонных часах прокуковала два раза. Кошмар! Татарешительно включила пылесос и за час покончила с уборкой. Потом отправилась вванную. Когда она лежала в мыльной пене, закрыв глаза, к ней неожиданноворвалась Иришка:

– Мама! Смотри, что мне подарили!

Она стояла в куртке, держа роскошный букет чайных роз.

– Ничего себе! Кто это тебе подарил?

– Красотища, правда? Ой, мамуленька! Восторжище!

– Ирка, я спрашиваю, кто подарил?

– Один знакомый! – томным голосом ответилаИришка. – Ой, надо их в воду поставить!

И она выскочила, плотно притворив за собою дверь.

– Покой нам только снится, – проворчала Тата. И,быстро смыв пену, накинула халат. – Ирка! Говори, кто подарил такуюроскошь?

– Денис!

– Денис? Кто это?

– Парень.

– Не морочь мне голову! Что за парень, откуда? Изшколы?

– Нет.

– А откуда?

– Познакомились… Мам, ну не устраивай мне допрос спристрастием! Он очень хороший!

– Интересно, где он взял деньги на такой букет?

– А у него папашка крутенький!

– Сколько ему лет?

Девочка замялась.

– Ирка, я тебя спрашиваю!

– А какое это имеет значение? Ну девятнадцать…

– Но он ведь уже взрослый, – испуганно проговорилаТата. – А тебе только пятнадцать…

– Ну и что? Папа старше тебя на шесть лет, и что туттакого? А его новой жене вообще только двадцать три! Он вдвое ее старше,подумаешь, великое дело!

Двадцать три года? Вот это новость! Тата совершеннорастерялась. Но в конце концов, сколько лет новой Илюшиной пассии, ее не должнокасаться. О чем она и поспешила сообщить дочери.