Книга Королевская школа. Часть 1. Пария - Александра Плен

– Закончили, арий? – произнесла я, придав язвительности дрожащему голосу. Хорн угрюмо молчал, тогда я медленно развернулась и пошла к выходу. Что за безумие это было – не знаю, но оно прошло.

– Подожди, – хрипло произнес он, когда я уже дошла до двери, – нужно поговорить.

Я остановилась, наверное, из простого любопытства, другого объяснений своему поступку не видела. Взялась за ручку, приоткрыла створку и застыла в полуобороте, ожидая продолжения. Если двинется, сразу же юркну за дверь.

– Дария больше нет в школе, – голос парня был тихим и сдавленным, словно он сам не верил в то, что говорил, – защищать тебя некому.

Я выжидательно молчала, рассматривая точеный аристократический профиль в бледном голубоватом свете, льющимся из окна. Губы распухли и болели, почему-то дрожали ноги.

– Студенты могут быть довольно жестокими, если избрали тебя своей целью, – продолжал он, – унижения будут множиться, Дениза. Дальше будет лишь хуже.

– Я смогу справиться с этим, – холодно ответила, открывая дверь шире, прерывая странный разговор.

– Стой! – рявкнул он. Я замерла.

– Не сможешь, поверь. Против грубой мужской силы ты ничего не сделаешь. Я с легкостью это продемонстрировал пять минут назад. – Я попыталась возразить, но он поднял ладонь, – а если парней будет несколько, и у них на теле не будет металла?

Я вздохнула.

– Что вы предлагаете?

– Свою защиту, – криво улыбнулся Хорн. Не веря своим ушам, я уставилась на парня, – конечно, не я сам буду охранять тебя, это ударило бы по моей репутации. Несколько старшекурсников мне задолжали. Они и станут твоими телохранителями.

– Какая вам в этом выгода? – я по-прежнему ничего не понимала, Хорн не производил впечатление бескорыстного благородного рыцаря. – Зачем вам это?

Арий некоторое время молчал, словно собираясь с мыслями. В темноте комнаты его глаза странно блестели.

– Я сегодня ночую в общежитии. Придешь ко мне в комнату после двенадцати. Номер десять, на втором этаже. Постарайся, чтобы тебя никто не увидел.

Мне вдруг стало горько до тошноты. «Постарайся, чтобы никто не увидел». Я отрывисто хихикнула, раз, второй. А потом громко рассмеялась. Наверное, это была истерика или еще что-то, такое же противоестественное. Я смеялась, пока не почувствовала, как слезы наполняют глаза.

– Что я сказал смешного? – ледяным тоном отрезал Хорн.

– Это не благородно, шантажировать девушку ее безопасностью, – на мои губы сама собой наползала идиотская улыбка, – предлагать защиту в обмен на что-то… такое постыдное и гадкое.

– Да причем тут благородство?! – рявкнул он, стукнув кулаком по стене. По-видимому, он не разделял моего веселья, если был такой злой. – Я хочу тебя так, что темнеет в глазах. Ты сидишь у меня в голове как заноза! С того самого мгновенья, как я увидел тебя в столовой год назад. Это болезнь! Болезнь, от которой я хочу излечиться!

Я мало что поняла из его громкого монолога, в делах любви я была невежей. Только то, что он меня хочет. Значит… я ему нравлюсь? Удивительно… Пожалуй, мне должно быть лестно, что я привлекла внимание такого высокородного ария. Я постаралась ответить как можно мягче, чтобы не обидеть парня.

– Если я вам нравлюсь, тогда, наверное, вы должны поступать по-другому… – выдавила робко. Я была не сильная в подобных вещах, это оправдывало мое косноязычие, – ухаживать… Бескорыстно помогать, заботиться.

– Ухаживать? Заботиться? – повторил Хорн презрительно. Потом поднял лицо к потолку и громко захохотал. Я в недоумении хлопала глазами. – Ты думаешь, я буду ухаживать за такой, как ты?!

И вдруг я почувствовала себя дурой. Круглой, простой как бублик. Мне стало обидно до слез. Не потому, что Хорн мне нравился, совсем даже наоборот – в этот момент я ненавидела его всей душой. Просто он сейчас олицетворял собой всех благородных мужчин. И его слова значили лишь то, что никто из них не предложит мне достойных отношений. Никто не возьмет меня замуж, никто не посмотрит, как на равную. Неужели моей судьбой станет одиночество или замужество с простолюдином?

Нет, мне нравились простые работяги, типа Кассана, я сдружилась с ними, но создать семью… У нас должно быть одинаковое воспитание, интересы, устремления. Нет, я не сноб. Как бы я не уважала Кассана, но с ним я не могла разговаривать об искусстве, науке, архитектуре. Даже его речь. Простая речь работяги с частыми ругательствами и проклятьями. Я не смогла бы слушать ее ежедневно в своем собственном доме, воспитывать детей в подобной среде.

Но пора заканчивать этот балаган.

– Даже если бы стали за мной ухаживать, арий Торус Хорн, – произнесла я холодно, – я бы не приняла ваших знаков внимания. Вы мне не нравитесь. Скажу больше – вы противны мне. Меня тошнит от ваших поцелуев, прикосновений. Вы самый мерзкий человек из всех, кого я встречала в жизни.

Я шире открыла дверь и уже собиралась выйти, как вспомнила, чем еще можно его уколоть.

– Вы потеряли не только родовую магию, арий. Вместе с ней вы потеряли последние остатки благородства. Скорее солнце упадет на землю, чем я приду в вашу комнату.

Очень хотелось хлопнуть дверью, ставя импровизированную точку в разговоре, но дверь-то в чем виновата? Я тихонько закрыла ее, оставляя растерянного, на мой взгляд даже ошарашенного мужчину. Его потрясенное лицо немного смягчило боль от грубых слов «думаешь, я буду ухаживать за такой, как ты». Но как я ни старалась, они еще долго звенели в моих ушах, не давая заснуть.

***

Именно тогда, придя вечером в свою комнату после этой неприятной сцены в пустом кабинете, я впервые задумалась о наших странных отношениях. Я не могла отрицать того, что с Хорном возникла какая-то связь. Корявая, нелогичная, но она была, и нужно честно это признать. До этого момента я не обращала внимания на частые столкновения в коридорах школы, в библиотеке, в парке. Он был (и есть) мне неприятен, и я всеми силами старалась (и буду стараться дальше!) избегать этого избалованного красавчика. Но…

Что же сегодня произошло в кабинете? Хорн не похож на насильника, да и зачем ему это, если абсолютно все студентки смотрят на него с восторженным обожанием.

Я закрыла глаза и вытянулась на кровати. Передо мной возникло его лицо. Сердце тотчас забилось чаще. Почему я не могу избавиться от этого необъяснимого бессознательного восхищения его красотой? Или он для меня просто пример эстетического идеала? Этакий абстрактный образ молодого бога, эталон внешней привлекательности?

Что же, в своих чувствах я разобралась. Теперь его.

Пункт первый – я ему нравлюсь.

Увы, я слабо понимала, что это значит по отношению к людям. Вот мне нравились воздушные заварные пирожные, которые пекла кухарка в нашем замке. Еще сверкающие драгоценности и красивые шелковые платья. Это было в детстве. Потом, предпочтения изменились. И мне уже стало нравиться другое. Мартины пирожки с капустой и запеченная утка с яблоками, дикая малина и короткое северное лето.