Книга Королевская школа. Часть 1. Пария - Александра Плен

Хорн же все время оскорбляет и унижает меня. Это никак не вписывается в понятие нравлюсь. Да он сам рассмеялся мне в лицо, когда я это предположила.

Пункт второй – он хочет меня как женщину? Еще непонятнее. С этой стороной жизни я не сталкивалась ни разу. Марта рассказывала всякие ужасы о первой брачной ночи, но, с другой стороны, мама не выглядела по утрам такой уж несчастной и грустной. Совсем наоборот. Как бы там ни было, как же Хорн может хотеть видеть меня своей любовницей, если я ему не нравлюсь? Это логическое противоречие, сказал бы профессор Лейбник.

И последнее, что осталось. Он любит меня? Нет! Это так же невероятно, как то, что земля плоская. Двенадцать лет у меня перед глазами был пример любви между мамой и папой. Это было нечто чудесное. Они не могли оторваться друг от друга, постоянно касались руками, целовались, обнимались. Папа регулярно дарил маме подарки – драгоценности, цветы, свои поделки из золота и серебра. И когда папу казнили, мама не могла дальше жить без него. Она потеряла смысл существования.

Как я не думала о Хорне, так ничего путного не придумала. Но в одном он был прав, заставив меня задуматься об опасности, подстерегающей в темных пустых коридорах. И я больше никогда не выходила последней из читального зала и не шла беспечно поздними вечерами в жилое крыло.

Учеба шла своим чередом. У меня вдруг открылись способности к рисованию. В детстве мне не хватало усидчивости, и учитель рисования не смог ничему толковому меня научить. Сейчас же времени было хоть отбавляй, а из моего окна открывался замечательный вид на порт, который я могла рисовать бесконечно. Жаль, что рисование было лишь факультативом, всего раз в неделю.

Мелкие пакости от студентов уже почти не обижали. Я принимала их как данность. Беспокоило лишь одно – ария Оттана начала потихоньку присматриваться ко мне. То ли она услышала какие-то сплетни, то ли узнала о непонятном интересе Хорна, но в последнее время я все чаще и чаще стала натыкаться на ее пристальный ненавидящий взгляд.

До этого момента арии считали ниже своего достоинства обращать на меня внимание, как бы хотелось, чтобы так было и в дальнейшем. Но увы.

Первую сплетню я услышала на уроке верховой езды. Я плелась последней на послушной каурой лошадке, рассматривая экзотические деревья школьного сада, высаженные вдоль аллеи, и вдруг ветер донес до меня разговор двух девиц, едущих впереди.

– Она сама вешается Хорну на шею, – я чуть тронула поводья, заставляя лошадь идти медленнее, чтобы не слышать злобные выдумки, – Оттана говорила, что эта потаскушка Крей пытается залезть в постель к ее жениху.

– Да ты что? А со стороны такая тихоня, – пошептала ария Наина, дочь мера столицы.

– Дарий ее бросил, она теперь ищет нового покровителя, точно тебе говорю, – я почти остановила лошадь. Девушки отъехали так далеко, что их разговор стал набором ничего не значащих звуков. Я подняла голову вверх, рассматривая высокое голубое небо, сдерживая невольно выступившие слезы. Вот, значит, как думают обо мне? О Дарии. Нашу дружбу извратили, превратили во что-то постыдное.

Я со злостью ругнулась и тут же заулыбалась, подумав, что общение с Кассаном не прошло бесследно, сквернословить я умею не хуже портового грузчика.

Плевать на сплетни. Если девушкам нечем развлечься, пусть сплетничают. Слова, как дым, растворяются в воздухе и не причиняют вреда.

Я медленно ехала вдоль аллеи, желая продлить урок верховой езды как можно дольше. Не хотелось возвращаться в пустую маленькую комнату, видеть в столовой презрительные взгляды студентов, особенно после того, как узнала, что думают обо мне и Хорне. Мрак! Этот высокородный выскочка приносит одни проблемы. Женился бы уже скорее на Оттане и дело с концом.

Вдруг я услышала крики и шум. Вдоль аллеи находилась арена для прыжков через барьер. Меня словно кто-то дернул за плечо, я повернулась и увидела, как Хорн собирается прыгать. Наши глаза встретились, его лошадь остановилась перед препятствием, как вкопанная. Он чуть не вылетел из седла.

Пусть до Хорна было около сотни ярдов, я явно увидела, как вспыхнули его глаза, сжались губы, каким напряженным стал взгляд. Прошло более двух недель, и это была первая наша встреча после того вечера. Я старалась не вспоминать о том, что произошло, слишком больно ударили его слова об ухаживании по моему самолюбию, но сейчас, на мгновенье, я словно перенеслась во времени на две недели назад, в темный безликий кабинет.

Я сразу же отвернулась, дернула поводья, лошадь перешла на рысь, но это не помогло. Тело охватил жар. Я чувствовала взгляд Хорна, прожигающий спину, и мое сердце стучало, как сумасшедшее.

Его язык у меня во рту. Так интимно и порочно. Вкус на удивление приятный. Впервые я так близко к кому-то. Кожа к коже, сильные пальцы, обхватившие подбородок. Моя вынужденная неподвижность одновременно и бесит, и волнует. Его голодный рот, обрушившийся на меня, как ураган. Лихорадочные, жгучие поцелуи, выжигающие отметины. Твердое тело, вжимающее в стену, напряженные мышцы, вздувшиеся вены на шее.

Сумасшествие!

Я тряхнула головой, пытаясь избавиться от воспоминаний. Все, что мне нужно помнить, это то, что он презирает меня, и одна мысль об ухаживании за такой, как я, вызывает у него истеричный смех.

Девушки уже выходили из конюшен, когда я спешилась. Я взялась за повод и повела лошадь в стойло. Три девицы прошли мимо, хитро перемигиваясь. Вдруг лошадь резко дернулась и взвилась на дыбы. Я не успела отпустить повод, она потащила меня вперед, и я неуклюже растянулась на песке, ободрав ладони. Сзади послышались злорадные смешки. Неужели, они чем-то укололи бедное животное? Я встала, отряхнула платье и медленно обернулась, собираясь дать отпор. Но увидела лишь спины. Девушки торопливо уходили прочь, хихикая. Мелкие пакостницы.

– Что-то случилось? – из конюшни вышла герра Нарана. – Твоя лошадка стоит у стойла одна. Ты же знаешь правила, нужно завести ее внутрь.

– Все в порядке, герра, – я тряхнула головой, – сейчас сделаю.

И побежала в конюшню.

На сегодня это была последняя практика. Далее – домашнее задание, ужин и неизменная библиотека. Сегодня мне будет некогда заниматься родовой магией, по литературе задали достаточно сложное задание. Каждому студенту индивидуальное. Мне достались древние баллады севера о героическом воине Янусе. И пусть я там жила четыре года, но ни о каком Янусе не слышала. И Марта ничего не рассказывала. Наверное, этот герой жил так давно, что все о нем забыли, кроме нашего профессора по литературе.

На ужин я взяла кашу и чай. Давно прошло то время, когда я набирала полные подносы. Аппетит поумерил свой пыл.

С недавнего времени Хорн начал все чаще оставаться на ночь в школе. А вместе с ним и Оттана. Теперь я их встречала не только за обедом, но и на завтраке с ужином. Беда.

Вот и сейчас заметила, как темноволосая красавица, увешанная драгоценностями, гордо дефилирует с подносом. И почему-то в мою сторону. Хорн уже сидел за столиком у окна. Я опустила голову, мимоходом отмечая, что Оттана с Хорном удивительно подходят друг другу. Свет и тьма, день и ночь. Когда они вместе – глаз не оторвать. Красавец блондин и жгучая яркая брюнетка.