Книга Станцуй со мной танго - Татьяна Абалова

Минут через двадцать горсть печали в настроение подсыпал вахтер, который опять зашел стрельнуть сигарету.

— А что за краля увела нашего Царя? — поинтересовался Олежка, с готовностью раскрывая новую пачку. Информация для него все.

— Первый раз вижу, — вахтер попытался вытащить одну, но сигарета стояла в таком плотном ряду, что Сафронову пришлось щелкнуть по дну пачки, чтобы она выскочила. Морщины усердия на лбу вожделеющего разгладились. — Может, жена? Слышал, эта моделька частенько в офис заглядывала. Проверяла, не появился ли кто краше ее. А сюда ни разу, хотя наши девчонки многим из города форы дадут.

— Вот-вот, — понизил голос Олежка, оглядываясь на шумно сморкающуюся шефиню. — Пришла посмотреть на соперниц, а тут Марина Станиславовна из бронебойного орудия сразу три залпа дала. В качестве приветствия.

— Ага, и моделька от страха на шею Царю кинулась, — откликнулся кто-то из соседней комнаты. — Раз вынюхивает теперь и на заводе, стоит ее пожалеть. Не понимает, дурочка, что Скворцов, как истинный царь, на холопок смотреть не станет.

— А ведь точно! Могла моделька сюда заявиться, — от догадки глаза Олега загорелись. — До Нелли в городском офисе Виктория работала. Стоило пассии Царя ее заметить, как Победу на следующий же день в контору к БДСМ-щикам определили.

— Так она, выходит, пришла посмотреть, одержал ли Царь Победу? — с гоготом встрял в разговор Василий и тоже потянулся за сигаретой. — А что? Похожа эта краля на модель. Красивая и ноги длинные.

— Так вроде жена после аварии бросила Скворцова? — еще одна лапа в резиновой перчатке потянулась за сигаретой.

— Помирились, должно быть. Моделька от счастья так и светилась, — вахтер достал спички, но встретившись с суровым взглядом Марины Станиславовны, переставшей сморкаться, развернулся к двери. — Все лучше, чем одинокими быть. Правда, Васек? Пойдем, покурим.

— Куда? — гаркнула Магута, смыв предвкушающую улыбку с лица Василия. — А кто образцы изола резать будет? Марш на место.

Глаша даже была рада, что на ее столе скопилось много работы. Только вот набегающие слезы капали на стекло микроскопа и мешали разглядеть срез материала.

* * *

— Ты чего такая хмурая? — вечером за проходной Глафиру поджидал Дриз. Подхватил ее под руку и потащил к своей машине.

— Устала. Хорошо, что Агута вышла, хоть отосплюсь в субботу-воскресенье, она мне разрешила завтра не выходить. Заслужила, говорит.

— Правильно говорит. На самом деле заслужила, — Марк распахнул дверь автомобиля.

— Мы куда? — запоздало забеспокоилась Глаша.

— В одно замечательно место, тебе понравится.

— Я кушать хочу.

— Там тебя и покормят.

Уже давно машина выехала за город, а Глаша так и не смогла отвлечься. Память с упорством маньяка восстанавливала перед глазами красивое лицо модели, смотрящее на Скворцова влюбленными глазами, и его руки, скрещенные на плечах женщины.

— Скворцов снова с женой? — как можно более равнодушным голосом спросила Глаша, промокая губы салфеткой. Кафе на берегу озера было стилизовано под пиратский корабль, нос которого зарылся в песок, а корма лежала на воде. Хлопали паруса, шумел камыш, попугай ругался на трех языках, а пиво разливал одноглазый бармен в тельняшке и нахлобученной треуголке, из-под которой свисали длинные космы, кое-как заплетенные на затылке в косицу. — Она сегодня приходила на завод.

— Ольга? — поднял глаза Дриз, отвлекаясь от куска мяса с кровью, лежащего на деревянной тарелке. Из приборов лишь два ножа. — Вот настырная девица. Только вчера хвасталась, что готовит сюрприз для Скворцова. И как он, сюрприз, удался?

— Видимо, да. Босс был удивлен. Ему явно понравилось, — память услужливо подсунула картинку объятий. Так прижимают к груди того, кто близок и дорог. Глаша, чтобы скрыть волнение, от которого пересохло в горле, потянулась за пивом. Взяла в руки железную кружку с откидывающейся крышкой. — Они вместе уехали.

— Не думал я, что Леонид настолько быстро остынет, — Марк сложил ножи на тарелке. Меняя позу, задел ногой бочку, которая служила столом. Она ответила гулким звуком. — А вообще-то, чему удивляться? Я сам видел, совсем недавно Ольга приезжала в офис, босс пересел в ее машину, и они куда-то уехали.

Глафира глотнула пива, и пена снова оставила след на верхней губе. Дриз будто того ждал: поднялся и, наклонившись, провел по белой полосе большим пальцем.

Их глаза встретились.

Глаша закрыла свои, когда Марк склонился еще ниже и прикоснулся губами к ее губам.

Голова кружилась. Хотелось плакать и смеяться. Плакать, потому что Скворцов был недосягаем, а смеяться потому, что поцелуй Дриза не шел ни в какое сравнение с праздничным поцелуем босса.

«Я никогда не буду Кислицыной и ни за что не влезу в чужую семью».

* * *

— Саша, не томи. Выкладывай, что узнала про Татьяну? — Тося едва дождалась, когда Александра Михайловна вернется с работы. У нее были ключи от квартиры, и чтобы как-то скрасить время ожидания, Антонина напекла-нажарила и теперь тянула подругу к столу, отобрав портфель, с которым та никогда не расставалась.

— Дай хоть руки помыть.

Руки хирург Звонцова мыла со знанием дела, а Тося, протягивая полотенце в желании сократить процедуру, приплясывала рядом от нетерпения.

— Что за напасть на мальчика! — заполнила она паузу, стараясь перекричать шум воды. — То Ольга, то Виолетта, теперь Татьяна объявилась.

— Угу. Для полного комплекта Шаги не хватает.

— Кто такая Шаги? — насторожилась Антонина, видя, как подруга скривилась, словно жалела, что вообще открыла рот. — Не прячь глаза, я же вижу, ты от меня что-то скрываешь.

— Еще одна подруга твоего сына. Давняя, очень давняя.

— А почему я о ней ничего не знаю? И имя какое-то… — Тося повертела на языке слово, — …змеиное.

— Нормальная девушка. У нас в больнице работала.

— А почему расстались?

— Уехала в другой город. — И чтобы отвлечь подругу, вернулась к прежней теме: — Тебе Татьяна правду сказала, разведена она. На днях получила документы на руки…

— И сразу к Ленечке!

— Не перебивай. Тут другое. У нее есть девятилетняя дочь…

— Ах! — Тося села на порог.

Глава 12. Хоровод из бывших любовниц и два инфаркта тети Тоси

Мотор внедорожника мерно гудел. Машину иногда подбрасывало на ухабах, окатывало водой из не просыхающих луж — дорога, ведущая в город, оставляла желать лучшего, но пассажиры ничего этого не замечали: он — упорно смотрел вперед, хотя бушующие в нем чувства свились в тугую спираль и пульсировали болью, а она — не спускала глаз с его лица, знакомого и не знакомого одновременно. Даже развернулась в его сторону, сев на одно бедро.