Книга Японский ковчег - Игорь Курай

Он как будто бы вовсе не удивился, словно всю жизнь ждал этой встречи.

– Что ж, тогда пойдем, поговорим.

Они сидели в маленьком сквере и говорили. Виктор рассказывал о себе, о своей семье, о сестренке Джуди, о прелестях информатики, об особенностях американского футбола, о преимуществах Годзю-рю в сравнении с Сётоканом и Сито-рю, о своей девушке Полли, о ее крутом, но очень забавном папаше. Сергей Федорович внимательно слушал, изредка вставляя малозначащие вопросы, и оценивал. Он оценивал всё: манеру речи, смысловую наполненность, логику повествования, тональность, чувство юмора, лексическую базу и формулировку мысли, произношение, интонацию, внимание к реакции собеседника.

– What’s your second language, Vic?[15] – неожиданно поинтересовался генерал, любопытствуя, что выберет его собеседник: русский или английский.

– German, – не задумываясь ответил Виктор. – Certainly both English and Russian are my native tongues. I’ve been taking German at school and still keep оn brushing it up here. Three times a week. Heinz, my roommate at the dorm, he’s coming from Graz. Such a cool guy! I don’t like Shito-ryu, but he’s a real pro. I lost a fight to him last week. Have you ever been to Austria[16]?

Поймав лукавый взгляд Сергея Федоровича, Виктор слегка покраснел и снова перешел на русский.

– Извините. Это я так, по инерции. А немецкий я знаю вполне прилично: Хайнц говорит, что в Штирии мог бы преподавать фонетику.

– По-русски это имя звучит как Гейнц.

– Странно… Хотя, конечно, ведь Хайне тоже по-русски Гейне, да?

– Бесспорно. Ты не смущайся, это пустяки. Русский у тебя действительно родной язык. Молодчина. А родина-то у тебя где, как ты считаешь?

– Моя родина Россия. Там похоронен мой отец. И другой мне не надо. Хотя Штатам я благодарен, конечно…

– И ты готов служить России, как твой отец?

– Готов.

– Что ж, низкий поклон твоей маме, Марье Дмитриевне. Только не надо ей говорить, что мы встречались. Пока что, сынок, заканчивай университет и готовься… служить России.

А вот это возьми на память и носи. Если спросят, скажешь, любимая девушка подарила.

Сергей Федорович вложил Виктору в приоткрытую ладонь серебряный медальон на тонкой цепочке. Медальон был величиной с небольшую монету, с рельефным рисунком по всей поверхности. Присмотревшись, можно было разглядеть усатую морду дракона с хищно ощеренными клыками. Виктор, ни о чем не спрашивая, надел цепочку на шею и застегнул замок, а генерал, словно в пояснение, добавил:

– Видишь ли, мы не собираемся воевать с Америкой и вообще ни с кем больше не хотим – навоевались досыта. Но нас обкладывают, как волков на охоте, прессуют, стараются вытеснить на обочину истории, разоружить. К сожалению, и внутри страны за эти двадцать с лишним лет лучше не стало: гниль вокруг, ворье, жулье. Говорят, что мы же их и защищаем… Но поверь, мы не их защищаем, а свою страну, свой народ. Ворюги эти сдохнут, а Россия будет стоять. И стоять она будет на плечах таких, как ты – молодых, сильных и хорошо вооруженных. Знаниями, конечно. Но не только…

Говорят, что весь беспредел от того, что в России нет национальной идеи.

Вранье! У нас она есть: сильная страна, честное государство. К сожалению, мало кто нас поддерживает. Одних не устраивает честное государство, и это правящее меньшинство. Других устраивают амбициозные демагоги во власти, и это пассивное большинство. Третьи просто шарахаются, как черт от ладана, от всех силовых структур, блеют что-то о демократии и норовят при первой возможности свалить за бугор. А может, они и правы: плесень уже проникла всюду. Приходится полагаться только на себя, на свои силы, пока народ не дозреет. Иначе Россию не сохранить.

В общем, так, Витя. Когда на будущий год перед окончанием у вас тут начнут рекрутировать продвинутых ребят в армию или ЦРУ, тебе надо будет подать заявление. А дальше посмотрим. И каратэ не бросай – пригодится. Будь здоров, сынок. Еще увидимся.

Генерал Гребнев встал и, не оглядываясь, пошел к парковке.

Все это было в далеком 2004 году. Вик Перри окончил Гарвард, получив диплом summa cum laude[17]. Папаша Полли звал способного парня к себе в корпорацию, но тот выбрал другую карьеру. Да и Полли к тому времени ему порядком поднадоела. Вик все чаще видел своих американских друзей и подруг как бы со стороны, глазами человека другой культуры. Ему все меньше нравился туповатый прагматизм, которого здесь было так много, самодовольный нагловатый вызов окружающему миру, о котором, вероятно, можно было ничего не знать, откровенный эгоцентризм и дефицит того, что у русских называлось душой.

Он продолжал читать русских классиков, смотрел русские фильмы онлайн и не пропускал новостей из России. С ним вышли на связь, когда он поступил в ведение ЦРУ и получил неплохое место в отделе компьютерной безопасности в Лэнгли. Задание звучало просто: «Базы данных».

Через некоторое время стало очевидно, что система защиты служебных компьютеров отслеживает все варианты слива информации вне четко обозначенных заданием адресатов. Любая попытка скопировать что бы то ни было на внешний носитель была равна самоубийству и к тому же обречена на провал. Спустя два года, в течение которых Вик добросовестно ежедневно ходил на службу, не имея никакой перспективы приступить к выполнению задания, шанс неожиданно представился. Во время командировки в европейский офис Управления в Берлине один из коллег обмолвился, что у них есть бэк-ап всех данных центрального сервера и основного хранилища. Причем сейчас они как раз занимаются переформатированием и обновлением всей структуры памяти – закачивают на единую матрицу. Однако дело идет туго: материала слишком много, персонала в Берлине слишком мало, а сроки поджимают. Его как специалиста по информационной безопасности попросили подключиться на время командировки – и он подключился к колоссальным базам данных. Разумеется, все скачать было невозможно, но добытых им десятков терабайт хватило российской разведке на несколько лет работы. По сравнению с этой операцией состоявшийся семью годами позже демарш Эдварда Сноудена, который наделал много шума и сильно осложнил отношения России со Штатами, выглядел мелким мошенничеством. Все прошло настолько тихо, что в ЦРУ так никто никогда и не догадался об этой утрате девственности Центрального сервера.

Генерал Гребнев логично рассудил, что подобная удача в одном конкретном месте выпадает только раз, и решил использовать «золотого мальчика» на других направлениях.