Книга Тринадцать маленьких голубых конвертов - Морин Джонсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ворота были все еще открыты, поэтому Джинни, пройдя мимо руин, направилась прямо к статуям весталок.
Ухватившись за пуговицу, к которой тянулся Беппе, она оторвала ее от штанов. Затем перегнулась через металлическое ограждение, бросила ее на землю между двумя лучше остальных сохранившимися статуями.
– Вот, – сказала она. – От одной девственницы другой.
Седьмое письмо
Дорогая Джинни!
Направляйся к железнодорожному вокзалу и садись на ночной поезд до Парижа.
По крайней мере, мне бы хотелось, чтобы это был ночной поезд. Они превосходны. Но если сейчас день, то садись на дневной. Просто САДИСЬ НА ПОЕЗД.
Почему Париж? Для Парижа причина не нужна. Париж – сам по себе причина.
Я хочу, чтобы ты побывала в квартале Монпарнас, на левом берегу Сены. Его очень любили творческие личности. Там они жили, работали и выступали. Среди них такие художники, как Пабло Пикассо, Эдгар Дега, Марк Шагал, Ман Рэй, Марсель Дюшан и Сальвадор Дали; писатели – Хемингуэй, Фицджеральд, Джеймс Джойс, Жан-Поль Сартр и Гертруда Стайн. А также актеры, музыканты, танцоры… слишком много имен. Достаточно сказать, что если бы ты, находясь там в начале двадцатого века, решила бы в кого-нибудь кинуть камень, то наверняка попала бы в знаменитого и невероятно влиятельного человека, который оставил свой след в истории искусства.
Хотя, не думаю, что тебе бы захотелось кидаться в них камнями.
В любом случае поезжай.
Я настаиваю на том, чтобы ты сразу отправилась в Лувр. Там, в надлежащей атмосфере, можешь открыть следующий конверт.
В поезде до Парижа было всего несколько свободных мест – это очень сильно удивило кассира, который продавал Джинни билет. А еще он был искренне удивлен, что она спешила покинуть Рим.
Купе в поезде было рассчитано на шестерых. Судя по всему, главной здесь была пожилая немка с серыми, коротко стриженными волосами и огромным запасом апельсинов. Она чистила их один за другим, разбрызгивая сок по всему купе. Аромат при этом стоял восхитительный. После каждого апельсина она вытирала руки о серую ткань на подлокотниках. Что-то в этом движении выдавало в ней властную натуру.
Под ее командованием находились четверо мужчин. Трое из них спали. Четвертый, наряженный в коричневый костюм, разговаривал с каким-то неизвестным Джинни акцентом. Джинни назвала его мистером Типичная Европа. Всю дорогу он разгадывал кроссворд. Каждый раз, когда немка, сидящая рядом с ним, чистила новый апельсин, он кашлял, а затем отодвигал руку, чтобы на него не попали брызги.
Джинни достала блокнот.
5 июля.
21:56, поезд
Дорогая Мириам!
Этим вечером я сбежала от итальянца, который пытался стянуть с меня трусики. И сейчас я на поезде направляюсь в Париж. Мир, мне непонятно, кто я. Я думала, что я Джинни Блэкстоун, но сейчас у меня такое ощущение, будто я одолжила чью-то – чужую – жизнь. Жизнь, принадлежавшую кому-то очень крутому.
Насчет итальянца – это было не особо сексуально или пугающе. Скорее отвратительно. Он обманом заманил меня в квартиру сестры, куда я пошла по своей глупости. Потом сбежала и немного побродила по Риму.
Эта ситуация напомнила мне кое о чем. Я так и не избавилась от того, что ты называешь магнитом для придурков. Мне казалось, что здесь его влияние не такое сильное, но, похоже, странные парни до сих пор преследуют меня. Их тянет ко мне. Я Северный полюс, а они – исследователи любви.
Как тот парень с сумкой «Радио Шек», который все время тусовался рядом с женским туалетом на втором этаже торгового комплекса «Ливингстон» и несколько раз говорил мне, что я выгляжу точно как Анжелина Джоли. (Что было бы правдой, будь у меня другое лицо и тело.)
Не стоит забывать про девятиклассника Гейба Уоткинса, который посвятил мне множество страниц в своем блоге, сфотографировал меня на телефон и приклеил наши лица к телам Арвен и Арагорна из «Властелина колец».
Как бы то ни было, ты в Нью-Джерси, а я здесь – стремительно несусь на поезде через всю Европу. Понимаю, что это звучит невероятно волнующе, но иногда путешествие очень утомляет. Как сейчас. Мне нечем заняться (письмо тебе не в счет). Я провела в одиночестве несколько дней, и мне не всегда комфортно.
Ну ладно. Хватит жаловаться. Ты знаешь, что я по тебе скучаю, и обещаю скоро отправить это письмо.
Немка на двух языках упомянула что-то о постели, и все поднялись со своих мест. Туристы начали расталкивать свои вещи по углам, из-за чего Джинни пришлось выйти из купе. Вернувшись, она увидела шесть больших полок. Это и были спальные места. Мистер Типичная Европа растянулся на одной из них.
С помощью жребия они определили, кто какую займет. Джинни досталась одна из верхних. Затем немка погасила главный свет, но кто-то включил небольшие светильники, встроенные в стену. У Джинни не было даже книги, поэтому она просто лежала в темноте, уставившись в потолок.
Вряд ли она сможет уснуть на этой полке, которая напоминала покачивающуюся доску для сёрфинга, торчащую из стены. Особенно после того, как немка открыла окно. Правда, мистер Типичная Европа чуть позже закрыл его наполовину. Затем одна из туристок произнесла что-то на испанском и, указав на окно, добавила на английском:
– Не возражаете?
Никто ничего не сказал, и она закрыла окно. Но через некоторое время немка снова его открыла. И так продолжалось всю ночь.
Утро наступило неожиданно, и люди начали ходить туда-сюда с зубными щетками. Джинни перевернулась и свесила ноги с доски для сёрфинга, пытаясь нащупать пол. Умывшись в тесной и темной ванной комнате, она вернулась в купе и обнаружила, что кровати вновь превратились в сиденья. Через час поезд прибыл. Джинни прошла насквозь огромный вокзал и оказалась на широком солнечном бульваре Парижа.
Уличные указатели, заслоненные ветками деревьев, порой едва заметные, представляли собой маленькие голубые металлические таблички, прибитые к стенам огромных белых зданий. Здесь практически не было прямых улиц. Несмотря на это, Джинни без проблем удалось добраться до хостела, о котором писала тетя Пег. Он находился в огромном доме с видом на старую больницу. За стойкой расположилась женщина с тугими черными локонами. Она в течение пяти минут ворчала на Джинни, недовольная тем, что та не забронировала комнату заранее, ведь сейчас самый разгар сезона. Потом добавила, что может разместить ее в общей спальне.
– У вас есть белье? – спросила женщина, растягивая слова.
– Нет…
– Три евро.
Джинни протянула деньги, и женщина передала ей большой белый куль из грубого хлопка.
