Книга С пингвином в рюкзаке. Путешествие по Южной Америке с другом, который научил меня жить - Том Митчелл

Если бы в пятидесятых годах прошлого века мне, тогда еще ребенку, сказали, что в один прекрасный день я буду жить вместе с пингвином и мы будем помогать и поддерживать друг друга, то я совершенно спокойно отнесся бы к такому заявлению. Дело в том, что у моей матери в Эшере жили три крокодила. Когда они выросли и стали опасными для жителей нашего городка, животных увезли сотрудники зоопарка в Чессингтоне. Моя мать совершенно не планировала держать у себя дома крокодилов. До шестнадцати лет она жила в Сингапуре, и перед отъездом в Англию ее лучшая подруга подарила на память три яйца. За время долгого путешествия матери в ее корабельной каюте из яиц вылупились три крокодильчика; естественно, их пришлось взять домой. Спустя годы в моменты грусти мать говорила, что это был, пожалуй, самый неожиданный подарок, который она когда-либо получала.

Я вырос в сельской местности и смотрел на мир глазами реалиста, поэтому хорошо знал повадки диких и домашних животных. Я отлично понимал, что ожидает лис и домашний скот. Но экзотических животных мне доводилось видеть лишь в зоопарках. Их образы рисовало мое воображение, которое вдохновлялось фильмами компании Walt Disney и гением Редьярда Киплинга. В его книгах «Ким» и «Книга джунглей» я узнавал собственное школьное детство, хотя они были написаны более полувека назад, когда я был ребенком.

Честное слово. Я воспитывался на миропонимании и ценностях эдвардианской эпохи[1]. Мои родители появились на свет в разных частях Империи, поэтому мои бабушки, дедушки, дяди, тети и двоюродные братья и сестры были разбросаны по всему миру. Мои родственники жили в Австралии, Новой Зеландии, Канаде, Южной Африке, Индии, Сингапуре, Родезии (в настоящее время Зимбабве), Ньясаленде (ныне Малави) и на Цейлоне (теперь Шри-Ланка). Эти географические названия были мне понятны и близки. Несколько раз в год мы получали из этих краев письма, и временами к нам в гости приезжали их авторы, разжигавшие мое детское воображение рассказами о Черной Африке и тому подобной дремучей экзотике. Однако во мне зрело желание исследовать какие-нибудь другие, незнакомые края, найти собственную Terra Incognita[2]. Среди моих родственников и знакомых не нашлось никого, кому довелось побывать в Южной Америке или кто мог бы рассказать что-нибудь внятное про этот регион, поэтому еще в школьные годы я решил: вот вырасту и обязательно поеду в Южную Америку. Когда мне было двенадцать лет, я купил словарь испанского языка и тайком от родителей начал учить испанские слова и фразы. В ожидании возможности поездки я не хотел терять времени даром.

Примерно через десять лет такая возможность замаячила в виде небольшого объявления под заголовком «Ищем сотрудников», опубликованного в приложении газеты The Times. Это было объявление о вакансии учителя в аргентинской школе-интернате, входящей в объединение «Ассоциация директоров»[3]. Работа учителем идеально подходила для моих целей, и через час после прочтения объявления в почтовом ящике уже лежал конверт с моим резюме и письмом, в котором сообщалось, что школе не надо искать других кандидатов, потому что я подхожу им, как никто другой. Я был убежден, что дело сделано и работа мне гарантирована.

Накануне отъезда я изучил экономическую и политическую ситуацию в стране. Один из моих дядьев, работавший в МИДе, объяснил мне, что положение правительства Перона[4] очень нестабильно и в ближайшее время в Аргентине армия может совершить очередной кровавый переворот. Так, по крайней мере, сообщала наша разведка. Терроризм цвел махровым цветом, а похищения людей ради выкупа и убийства были обыденным явлением. Все сходились во мнении, что только армия в силах установить порядок. Мой банк в Лондоне предоставил мне сводку экономической ситуации в стране, которую можно выразить одним словом – хаос. В общем, все, с кем я советовался, по-дружески говорили мне, что поездка в Аргентину – это верх глупости и безответственности и в сложившейся ситуации поездка в эту страну лишена всякого смысла. «Ни один человек в здравом уме даже помышлять не станет о поездке в Аргентину», – в один голос говорили все. Это было лучшее напутствие, которое я мог услышать.

Мне предложили должность заместителя директора школы. В контракте говорилось, что проживать я буду на территории школы, но все остальные условия договора оставались весьма туманными. Школа брала на себя обязательство оплатить мой обратный билет в Англию при условии, если я проработаю полный учебный год. Школа обязалась также делать перечисления в мой пенсионный фонд в Англии и выплачивать зарплату в валюте страны проживания. Директор школы затруднялся ответить на вопрос, сколько именно я буду получать, потому что местная валюта постоянно падала. Единственное, что директор пообещал, это то, что платить мне будут одновременно и наравне с другими преподавателями школы. Школа возьмет на себя расходы на проживание и питание. Вот, собственно говоря, и все, что я знал.

Я зашел в свой банк и удостоверился, что на счету есть достаточно денег на крайний случай, если понадобится самому покупать авиабилет из Латинской Америки до Лондона. В банке сказали, что в случае необходимости деньги я смогу снять в местном отделении Banco de Londres y América del Sur в Буэнос-Айресе. Но тогда денежный вопрос меня совершенно не интересовал. Меня захватил дух приключений, и я отправлялся в судьбоносное путешествие, о котором мечтал с детства. В ту пору я даже представить не мог, что судьба пошлет мне в качестве друга и попутчика пингвина, а через много лет я буду рассказывать о наших путешествиях своим детям. Но тогда, перед отъездом в Аргентину, все это было скрыто за далеким горизонтом будущего.

Хуан Сальвадор (так звали моего пингвина) оказался милейшим созданием, который радовал всех, кто его знал в те сложные времена, когда правительство Перона пало: страна погрузилась в пучину хаоса, процветал терроризм, затем последовала революция, и Аргентина существовала на грани анархии. В то время гражданские свободы, возможности населения и отношения между людьми были совсем другими, чем в наши дни. Тем не менее мы с неустрашимым и упорным пингвином по имени Хуан Сальвадор, которого я спас при самых драматических обстоятельствах на побережье Уругвая, стали неразлучными друзьями и жили весело и счастливо.