Книга Кабаре - Лили Прайор

— В чем дело? — спросила я.

— Синьора Липпи, вы знаете о том, что ваш муж задолжал банку несколько миллионов?

— Что за ерунда? — удивилась я. — Альберто Липпи (я так и не научилась называть его «мой муж») похитили. Как мы могли задолжать вам несколько миллионов?

— Этим делом занимается полиция. Если вы его защищаете, вам придется пожинать плоды. Ваш банковский счет заморожен. Брини, — обратился менеджер к охраннику, — пожалуйста, проводи синьору Липпи до выхода. Я пойду следом и в случае необходимости вызову полицию.

— Минуточку… — попыталась возразить я, но без толку.

Охранник снова взял меня под руку и быстренько выпроводил из банка, как будто я какая-нибудь преступница. Я даже сказать ничего не успела, не то что сделать.

Меня всю трясло от злости и унижения. Пришлось сесть на скамейку, чтобы успокоиться. Все твердят, будто Альберто скрывается от закона и задолжал миллионы. Я не могла в это поверить. Сыщик сказал, что Альберто исчез. Зачем ему врать? А теперь вот заморозили мой счет. Мой! А у меня в кошельке только несколько монет. Чем я заплачу тому, кто найдет Пьерино? Люди так жестоки. Никто не проявит милосердия. Страшно подумать, что будет с Пьерино, если я не заплачу. Никогда ни у кого не занимала денег, но теперь придется попросить в долг у синьоры Доротеи.

Я совершенно растерялась. Мы с Альберто были женаты три года, но я почти ничего о нем не знала. Неужели он и есть тот бандит?

Я побрела по улице. В моем положении глупо тратиться на такси, к тому же у меня с собой не было денег. По дороге я еще раз все обдумала. Тщательно вспоминала прошлое в поисках ключей, знаков, подсказок, означавших, что Альберто вел двойную жизнь. Ничего подозрительного не припомнилось, но напрашивался неутешительный вывод: все может быть. В те месяцы, которые он проводил далеко в море, мой муж мог вляпаться в любую мерзость. Если кто и знает точно, так это кукла Малько, но уже он ничего не расскажет.

Свернув на виа Каппеллари, я остолбенела: перед моим домом извивалась длиннющая очередь. Несколько полицейских следили за порядком, а уличные торговцы с тележками развозили мороженое и прохладительные напитки. Подойдя поближе, я узнала Кремозо, давнишнего поклонника Фьяммы. Он одарил меня ослепительной беззубой улыбкой и протянул кролика, но я отказалась. Тут только я заметила, что в руках у собравшихся были коробки, клетки и корзины. Сердце мое радостно забилось. Может, кто-нибудь из них нашел Пьерино.

В объявлении я сознательно не указала адрес, потому что в нашем городе много извращенцев. Но каким-то образом все эти люди меня нашли. Я начала в порядке общей очереди — с мужчины, который сгорал от нетерпения на верхней ступеньке, держа в руках огромную клетку, накрытую тряпкой.

— Вы нашли моего попугая? — спросила я.

— Зависит от того, сколько вы готовы за него заплатить, — ответил он.

— Заплачу, как обещано, но сначала покажите птицу.

Он осторожно снял тряпку. В первый момент я вообще ничего не увидела. Ярко-голубых перьев не было. Мой Пьерино заболел? Он ранен? Я наклонилась и вгляделась, но там не оказалось моего попугая. В клетке сидел какой-то мелкий грызун.

— Вы шутите? — поинтересовалась я. — Я ищу попугая, а не крысу.

— Какая же это крыса? — возмутился мужчина. — Это хомяк. Он умеет разговаривать. Ну же, Нино, скажи нам что-нибудь.

— Не скажу, — огрызнулся хомяк. У него был бас, а не тонкий писк, которого я ждала.

— Ну да, рассказывай, — сказал тот, кто стоял вторым в очереди, — говорящий хомяк! Да кто тебе поверит? И сколько ты за него хочешь?

— Пятьдесят.

— Даю тридцать.

— Ладно, сорок.

— Заметано.

Я почувствовала себя лишней и пошла вдоль очереди, высматривая людей с птичьими клетками.

— У кого-нибудь есть попугай? — громко спросила я. — Нормальный голубой попугай, откликающийся на имя Пьерино.

Мне ответил целый хор голосов, но я не питала особых надежд. Осмотрев содержимое множества клеток, обувных коробок, банок из-под варенья и бумажных пакетов, я насчитала одиннадцать золотых рыбок, семь дрессированных кроликов, одну обезьяну, поющую сороконожку, танцующую лягушку, четырех собак с разными способностями, утку и змею. Попугаев не было. Ни одного.

И я потеряла надежду. Мне стало ясно, что все эти люди — мошенники, наживающиеся на чужих несчастьях. Я оставила их на лестнице, а сама заперлась в квартире, и до меня еще долго доносились лай, гогот и кваканье.

Глава 4

Первое, что я сделала — позвонила Сыщику. Я должна была знать правду про Альберто. Его действительно похитили? Или он в бегах? Он вор? Выходит, меня обманули, и я теперь выгляжу идиоткой?

В ожидании, когда Сыщик подойдет к телефону, я вся покрылась потом и меня затрясло. Вот сейчас я услышу его глубокое дыхание и голос «Бальбини». Но не услышала. Сначала целую вечность шли гудки, а потом трубку снял его помощник. Он сообщил, что Сыщик только что сменился и перезвонит мне утром. Утром? Я посмотрела на часы, и оказалось, что уже почти семь. Куда девался весь день?

Но и без ответа на этот вопрос я знала, что проведу ночь в горячке. Я вошла в спальню, исполненная решимости учинить допрос кукле Малько, но чемодан был пуст. Вот и он тоже пропал. Может, он и правда не кукла, а просто лилипут, сообщник Альберто? Глупость, конечно, но за последнее время случилось столько странностей, что уже ничему не удивляешься. При мысли о том, свидетелем каких сцен между мной и Альберто стал этот Малько, у меня возникло ощущение гадливости. Третий в нашей семье, он всегда был рядом, с самого начала. Впрочем, если честно, парой были скорее они с Альберто, а я оказалась третьей лишней.

Мне нужно было с кем-нибудь поговорить, и я позвонила синьоре Доротее.

— Фреда, я так за тебя волновалась! — начала она. — Думала, ты сегодня придешь. У нас два убийства, одно самоубийство, обезглавленный труп — несчастный случай на производстве, автомобильная авария и семь некриминальных.

— Извините, — смутилась я. — У меня был очень странный день. — И я ей все рассказала.

— Тут какая-то ошибка, — подбодрила меня синьора Доротея. — Альберто — банковский аферист? Никогда. Слишком глуп. А о деньгах не беспокойся. Я уже кое-что для тебя приготовила, только скажи.

После разговора с синьорой Доротеей мне полегчало. За столько лет она стала для меня второй матерью.

Вскоре раздался телефонный звонок. Я не хотела отвечать, думая, что это очередной сумасшедший, желающий продать мне несуществующего попугая. И уже успела соскучиться по крикам синьора Тонтини, требующего, чтобы я сняла трубку.

Но это оказалась Фьямма.

— Ты идешь на вечер ливанской культуры и китайской торговли. Я уже отправила за тобой машину. Она будет через десять минут.