Книга Кабаре - Лили Прайор

— А я ведь видел, как его забирали.

Это сказал мясник Карло Мартелло. Я присоединилась к быстро собравшейся вокруг него толпе и пробилась вперед.

— Да, синьора Липпи, — продолжал он, подбрасывая на ладони огромный кусок мяса, — все я видел. Из было семеро… нет, восемь. Я сделал все, что мог, чтобы его спасти, но у них было оружие, большущие такие автоматы. Ни в жизнь не забуду выражение его лица, когда они заталкивали его на заднее сиденье машины. А потом уехали. До смерти буду помнить…

— Ерунда, — перебил его парикмахер Джанджакомо Кампобассо. — Ничегошеньки ты не видел. Это я, я видел все. И было их только двое. Разодетые, как шуты гороховые. И без всяких автоматов. У одного был пистолет, он приставил его к затылку синьора Липпи. Они усадили его в темно-синий седан, а за рулем была блондинка. Ее космы давно пора подстричь.

— Вы оба несете собачью чушь, — не выдержала Манилла Пьетрапертоза, низенькая женщина, вот уже без малого шестьдесят лет торговавшая лимонами. — Его забрали на вертолете.

— На воздушном шаре! — выкрикнул Фаусто Пацци.

— В костюмах убийц. Они были в костюмах убийц, — взвизгнула Бернадетта Сорболито.

— Вертолеты, шуты, убийцы… Много вы их здесь видели? — поинтересовался Криспино Монджилло, пытаясь внести в весь этот бред хоть каплю здравомыслия. Но я уже ушла.

Пока я расклеивала объявления, пятьдесят три человека, включая две пары близнецов, трех монахинь, виолончелиста, четырех слепых, семнадцать немецких туристов и женщину с кустистой бородой и собачьей супружеской парой, сообщили мне, что нашли Пьерино. Владельцам зоопарков и зоомагазинов следовало быть начеку.

Я и не заметила, как забрела на виа ди Кампо Марцио, где в доме, в котором была церковная лавка, проживала мать Альберто, а этажом ниже — его сестра Нунциата с детьми, коих теперь насчитывалось уже шестеро. Какие же в этом семействе сильные гены!

Все были низенькие, толстые и утомительно похожие друг на друга.

Я вознесла благодарственную молитву Пресвятой Богородице за то, что мне удалось избежать так называемого безупречного брака, и тихонько прошла мимо жилища Нунциаты. Не хотелось встречаться ни с ней, ни с ее отпрысками. Из дома доносились звуки семейного счастья: вой и визг, треск рвущейся ткани, звон стекла, брань, пение, смех и мяуканье.

Этажом выше, напротив, была кладбищенская тишина. Увидев мать Альберто, сидевшую со сложенными на коленях руками, я впервые усомнилась в исчезновении моего мужа. Мне показалось, что это он сидит там в белом кружевном чепчике и в тяжелых хрустальных сережках, оттягивавших мочки ушей.

В комнате пахло старостью и затаенной обидой, а еще чем-то неприятным и необычным. В какой-то степени Альберто унаследовал и этот запах.

На мебели повсюду лежали ажурные салфеточки и плетеные коврики, сделанные руками обитателей manicomio[14]Святого Катальдо. На журнальном столике красовались муляжи морковок из теста. Я вспомнила, что уже видела их, когда впервые приходила сюда три года назад. В тот раз синьора Липпи уговаривала меня не выходить за Альберто. Со стен на меня смотрели фотографии Альберто, Нунциаты и многочисленных внуков на всех стадиях взросления.

Уверена, что свекровь меня узнала. На какую-то долю секунды, когда я только открыла дверь, взгляд ее глаз, глаз Альберто, был устремлен на меня. Но теперь она предпочитала не понимать, кто я такая.

— Как поживаете, синьора Липпи? — спросила я, целуя ее в обе сморщенные щеки. Они были холодные и твердые, как воск.

Я так и не научилась называть ее иначе как официальным «синьора Липпи».

— Приготовьтесь, синьора Липпи, — продолжила я, хотя свекровь никак не отреагировала. — У меня плохие новости. Ужасные новости, касающиеся Альберто.

Она ничего не сказала, но я знала, что она обдумывает мои слова. Со слухом у нее все было в порядке. Она могла подслушать разговор соседей в дальнем конце улицы.

— Его забрали. Увели. Он исчез.

Свекровь даже глазом не моргнула.

— Да, — продолжала я, — в субботу, перед выступлением в «Беренике». Полиция не надеется, что он жив.

Я углубилась в подробности, несколько исказив факты, хотя синьора Липпи и не требовала продолжения. И так было всегда. В ее присутствии мне приходилось заполнять собой все пространство, чтобы не допустить повисания неприятных пауз.

Наконец у меня вышел весь запас слов, как у детской игрушки кончается завод. На пару мгновений воцарилось неловкое молчание. Потом ее пухлые губы дрогнули. Неужели заговорит? Я напрягла слух. Что она скажет?

— Горох. Свежий горох.

— Горох?

И она снова погрузилась в молчание. Когда стало очевидно, что продолжения не будет, я ушла. Очень хотелось никогда больше не встречаться ни с кем из семейства Липпи.

Глава 3

Я вскочила в проезжавший автобус. Мне было все равно, куда он идет. Водитель уставился на меня так, как будто мы знакомы, но я его не узнала. Автобус был переполнен, и меня зажало между двумя разгоряченными телами. Я отодвинулась, чтобы не дышали в шею, и вдруг кто-то стал оглаживать мои ягодицы. Я обернулась, ожидая увидеть извращенца, но им мог оказаться любой из стоявших рядом пассажиров. Какой-то мужчина, прижимавший к груди авоську с помидорами, подмигнул мне, но, по-моему, у него просто был сильный конъюнктивит.

Я вышла на следующей остановке, дав себе слово никогда больше не ездить в автобусе. Остановившись перед зданием «Банко ди Рома», я подумала, что награду за Пьерино можно и отменить.

— Толстяк-коротышка в бегах, — ни к кому не обращаясь, сказал мужчина, стоявший в очереди за два человека до меня. И громко повторил: — Толстяк-коротышка в бегах.

— Говорят, он уже сделал пластическую операцию, — откликнулась его соседка, женщина с изумительной мохнатой бородавкой на щеке.

— Да, да, я его видел, — кивнул охранник. — Его вытянули, и теперь он вдвое выше.

— Полиция разыскивает высокого худого мужчину со страшными шрамами.

— А кукла, разумеется, никакая не кукла.

— Это шпион, которого ищет Интерпол.

Я слушала вполуха. Это же просто совпадение. Конечно, тот, о ком они говорили, мог быть и Альберто. А мог и не быть. Альберто не разыскивала полиция. И он не в бегах. А Малько, разумеется, кукла, ведь он жил в чемодане у меня под кроватью.

Когда обслужили тех, кто стоял передо мной, подошла моя очередь.

— Я бы хотела снять немного денег, — сказала я кассирше, протягивая чек.

Она взглянула на фамилию и поджала губы. Потом нажала под столом тревожную кнопку.

Подошел менеджер, и они с кассиршей стали о чем-то шептаться. Затем охранник взял меня под руку и проводил в офис, куда пришел и менеджер. У него за спиной толпились другие сотрудники, кое-кто из клиентов, разносчик газет и мужчина с подносом и кофейными чашечками.