Книга Дилвиш Проклятый - Роджер Желязны

Дилвиш фыркнул и потянулся вверх.

* * *

В темном платье, закутавшись в зеленую шаль, старуха сиделана небольшом возвышении в углу длинного подземного зала. В настенныхсветильниках горели свечи, превращая в жидкость покрывавший стены и потолоклед. Недалеко от ног старухи чадила на камне масляная лампа. Что-то бормочасебе под нос, она достала завернутые в платок хлебцы.

Рядом темнели три тяжелые деревянные двери, перехваченныестальными полосами. Над ними виднелись крохотные глухие оконца. За дверью вцентре послышался неясный шум, но она ничего не расслышала.

С неровного каменного потолка падали капли, образуя на полунебольшие бесформенные лужицы. По полу была разбросана солома. Монотонные звукисливались с заунывным пением.

— Мои крошки, мои миленькие, — пела она. —Придите к Мег, придите к Мамочке Мег.

В дальнем углу слева от дверей кто-то закопошился в соломе.Старуха поспешно отломила кусок хлеба и бросила его туда. Послышались шорохи извуки борьбы. Она кивнула, откинулась назад и улыбнулась.

Где-то, возможно из-за центральной двери, послышался глухойстон. Старуха на мгновение прислушалась, но стон не повторился.

Она бросила еще кусочек хлеба в тот же угол. Звуки сталиболее частыми и отчетливыми. Солома вздыбилась и рухнула на пол. Бросив ещекусок, старуха поджала губы и что-то прощебетала.

Мег принялась бросать все новые и новые куски.

— Мои крошки, — запела она снова, в то время как сдесяток крыс подбежали ближе, набросились на хлеб и принялись его жаднопоглощать. Из темных углов на свет выползали все новые и новые особи,бросающиеся в схватку. Отдельные попискивания стали громче и переросли внастоящую какофонию.

Смеясь, старуха бросила еще несколько кусочков недалеко отсебя. В борьбу уже вступило порядка сорока крыс.

Из-за средней двери донесся звон цепей, а затем снова стон.Маклонившись вперед, старуха поставила лампу справа у стены. Разломив ещехлебец, она разбросала мякиш у себя под ногами. Вокруг возились крысы,приближаясь все ближе и ближе. Визг нарастал.

Послышался тяжелый звон цепей и стон, значительно болеегромкий. Чтото задвигалось внутри камеры, с силой ударившись о дверь. Дверьсодрогнулась, и новый стон перекрыл визжание крыс. Слегка дернувшись, старухабросила взгляд на дверь.

Новый удар напоминал удар по барабану. На мгновение средирешетки проглянуло что-то похожее на огромный глаз.

Стон нарастал, и в нем словно доносились слова:

— Мег! Мег!

Привстав, Мег взглянула на дверь в камеру. Следующий удар,еще более звонкий, заставил дверь тяжело дрогнуть. Крысы уже подобрались кногам старухи, вставали на задние лапки, танцуя. Она погладила одну, другую…Она кормила их прямо из рук.

Из камеры донесся звук, не похожий на прежние.

— …Ммммегг… Ммег… — слышалось в нем. Старуха сноваподняла голову. Она уже собиралась привстать, как вдруг ей на бедро прыгнулакрыса. Другая вскарабкалась по спине и уселась на правом плече.

— Милые крошки… — произнесла она, погладив одну иприжавшись щекой к другой. — Милые…

Раздался звон цепей, за ним последовал сильнейший удар вдверь, но старуха уже не обратила на это внимания, ведь ее милые крошкитанцевали и играли для нее.

* * *

Из гардероба Рина вытаскивала платье за платьем. Вся комнатауже была полна платьями и плащами, шарфами и шляпами, пальто и ботинками,нижним бельем и перчатками, ворохом наваленными на кровать, стулья и двескамьи.

Покачав головой, девушка сделала круг по комнате, оглядываянаряды. Проходя второй раз, она сняла с одной из вешалок платье и перекинулаего через левую руку. Затем с крюка взяла тяжелую меховую шубу, отдав одеждувысокому, бледному, молчаливому слуге, стоявшему у двери. Его испещренноеморщинами лицо напоминало того, кто прислуживал за обедом, — такое женевыразительное, с пустыми глазами. Приняв одеяния, он принялся их упаковывать.Рина передала слуге второе платье, шляпу, чулки и нижнее белье. Перчатки… Потомдва огромных одеяла, которые девушка извлекла из шкафа. Еще чулки… Все это былоупаковано в здоровенный мешок.

— Возьми этот мешок и еще один пустой, — проронилаона, направляясь к двери.

Выйдя из комнаты, девушка прошла через зал и сталаспускаться по лестнице. Держа мешок за горловину, слуга следовал за ней. Ещеодин пустой мешок он прижал к себе свободной рукой.

Пройдя по коридорам, Рина оказалась в просторной кухне, гдев камине еще теплились угли. В трубе свистел ветер. Обогнув огромную доску длярубки мяса, девушка повернула налево, в кладовую. Она осмотрела ящики, полки ишкафы, оторвавшись лишь на минуту, чтобы съесть печенье.

— Дай мне мешок, — скомандовала она. — Нет,не этот. Пустой.

Открыв его, Рина принялась наполнять его сушеным мясом,головками сыра, винными бутылками, караваями хлеба. Остановившись, девушка ещераз огляделась, а затем бросила туда же мешочки с чаем и сахаром. Туда жеотправились небольшой котелок и немного посуды.

— Возьми его тоже, — приказала Рина, покидаякладовку.

Теперь она шла более осторожно. Сзади по пятам беззвучнодвигался слуга с двумя мешками в руках. Перед тем как продолжить путь, Риназамирала и внимательно прислушивалась к шорохам и шумам в уголках и налестничных маршах. Однако, кроме доносящихся сверху криков, она ничего неслышала. — Наконец она подошла к длинной узкой лестнице, уходящей вниз итам теряющейся во тьме.

— Подожди.

Девушка подняла руки, свела их перед собой, нежно подула ипосмотрела на них. Между ладоней вспыхнула слабая искорка и погасла, нозажглась снова, когда Рина что-то зашептала. Разведя руки, девушка продолжалаговорить. Перед ней в воздухе повис небольшой голубоватый огонек, постепенностановясь больше и ярче. Девушка прошептала последнее слово, и огонек поплыл,спускаясь по ступеням. Рина последовала за ним, а сзади шествие замыкал слуга.

Они спускались долго. Казалось, лестнице нет предела, аогонек словно увлекал их за собой. Стены становились все более сырыми,холодными, покрытыми узором из ледяных фигур. Девушка плотнее укуталась в плащ.Минуты текли бесконечно долго.

Наконец лестница закончилась. В темноте окружавшие их стеныбыли едва видны. Девушка повернула влево, и огонек снова оказался перед ней.

Они прошли по длинному, слегка идущему под уклон коридору иоказались у еще одной лестницы. Стены расширились, а когда девушка и слугастали спускаться, то каменный потолок исчез из виду.