Книга Дни поздней осени - Константин Сергиенко

— Но это далеко, — сказала мама, — как же ты будешь возвращаться?

— Пусть едет с ночевкой, — легкомысленно предложил папа.

Собрался целый семейный консилиум. Наконец меня отпустили с целым сводом инструкций. Не пить шампанское, от которого у меня якобы болит голова, не гулять в незнакомом лесу одной, не садиться в такси. В случае, если день рождения затянется, позвонить в Москву тете Тусе, а она специально там будет, и остаться ночевать у Лизы. На следующий день явиться на дачу не позже чем к обеду. Вот так!

Забежала к Алексею, и мы составили список приглашенных лиц, предварив его девизом «Гости съезжались на дачу...».

Максимилиан Блютнер — венский музыкант.

Джей Гетсби — майор, известный как Великий Гетсби.

Томас Глан — лейтенант, охотник и любитель уединения.

Александр Пушкин — чиновник десятого класса, поэт.

Джил Флемминг — моя подружка.

Последнюю решили позвать потому, что уж слишком много мужчин, а кроме того, моя Джил сама забредала в покинутые дома, так что ей не в новинку таинства.

22.30. Ужасно волнуюсь, как все получится завтра. Понравится ему мой «Леонардо»?

ИЮЛЬ

I.ЦветыПовесив голову прозрачную на грудь,молчал в стакане белый гладиолус.Он позабыл свое лицо и голос,а в зеркало напротив не умел взглянуть.

Тюльпан, протяжно красный от страданья,о Фландрии хранил в себе преданьеи, нежно задыхаясь от тоски,сжимал в ладонях сумрачных виски.

Нарцисс, кавалергардский офицер,раскинув руки, созерцал пространство.Мундиром белым, тонкостью манерон комнате напомнил иностранца.

А бравые казацкие гвоздики!А розы в кринолинах золотых!Здесь все толпятся, танцы многолики,здесь бал, шептанье, листья и цветы...

Но синих нет. Лишь глупый василеккружится под окном, как синий мотылек,заглядывает и в гостей по-детскибросает горсти синевы простецкой.

А запахи! О как медоточивыпустые лопотанья лепестков,поклонов хоровод неторопливый,порхание надушенных платков.

От их соседства счастливы и немы,мы не в себе, но знаем наперед,как слабой болью горечь хризантемыпо сумрачному августу плывет.

II. СадТак вот.Я ночью выбежал, былакакая-то на небе жалость,и стадо яблонь к дому жалось,перед луной немея добела.И как-то странно яблоки висели,калитка выходила не туда,я вспоминал мучительно —ах да!

Меня позвали, подняли с постели.Но что-то передвинулось в природе,а я остался. Кто меня позвал?Я долго просыпался, опоздал.Куда теперь? Теперь я непригоден.

Я сел на траву. Здесь гудело дно.Кузнечик раздувал свое горнило,луны горело круглое окно,оно слепило, но не говорило.

Какой томительный волшебный сон .окутал сад! Мои деревьястояли в нем то колесом,то амфорой, то арфой древней.

То, как подсвечник, каждый кустдержал звезду на тонкой ветке,то тень и свет плели беседки,скользя по листьям наизусть.

То лесом свай казался сад,и ночь стояла непреклоннона нем который век подряд,как византийская колонна...

Так до утра. Оно меня вернуло.Прошел сосед, с которым я знаком,пришла корова и меня лизнуласвоим шершавым теплым языком.

9 августа. Четверг

Этот день прошел. А теперь я лежу, отсыпаюсь и описываю все, как было. Приготовься, дневник, тебе много придется услышать. Итак...

ГОСТИ СЪЕЗЖАЛИСЬ НА ДАЧУ

(Рассказ Маши М.)

Мы сидели и волновались. Приготовили стол, не слишком роскошный, но с обилием вина и фруктов.

— Конечно, соперничать с домом мистера Гетсби не приходится, — сказал Алексей, — у него ананасы на простых деревьях растут. Только помни, ни слова о дне рождения — мы пригласили их для другого.

Разумеется, первым прибыл господин Блютнер. Он, впрочем, никуда и не отбывал, ему только пришлось натянуть свой поношенный сюртук.

За ним появился лейтенант Томас Глан. Это сюрприз, ведь Глан вечно опаздывает. Он поставил в угол свою двустволку и с мрачным видом уселся за стол.

Джей Гетсби вошел секунда в секунду. Он протянул мне букет роз и поцеловал руку. Впорхнула Джил, свежая и оживленная. Только чиновник десятого класса запаздывал.

— Это осложняет дело, — сказал Алексей, — без него нам трудно решить вопрос, для которого собрались.

— Какой тут вопрос? — спросил лейтенант Глан.

— Если помните, господа, вы зашли ко мне как-то с визитом и тут же спросили, кто есть та Единственная, которая не изменяет?

— Вопрос не из легких, — сказал майор Гетсби.

— М-да... — буркнул господин Блютнер.

— Так что ж мы должны решать? — спросил лейтенант Глан.

— Во всяком случае обсудить, — сказал Алексей. — Кто та Единственная, которая не изменяет.

— Я бы ответил кратко, — сказал Джей Гетсби. — Это та, которую любишь.

— Именно эти и изменяют, — мрачно возразил Томас Глан.

— В конце концов, дело сводится к простому, — сказал Алексей. — Нужно решить, существует ли такая особа. Если да, есть смысл ее поискать. Если нет, можно разойтись спокойно.

Молчание.

— О чем они говорят? — шепотом спросила Джил. — Мне кажется, эти люди шутят.

— Возможно, — шепотом ответила я. — Я предлагаю перейти к простому опросу, — сказал Алексей. — Майор Гетсби, считаете ли вы, что на свете существует Единственная, которая не изменяет?

— Я уж ответил. Это та, которую любишь.

— Но вы любили Дези Фэй?

— Я и сейчас ее люблю.

— А разве она не изменила вам с Томом Бьюкененом? Разве не вышла за него замуж?

— Она просто ошиблась, старина, поверьте. В конце концов она поняла, что любит меня.