Книга Исчезнувшие близнецы - Рональд Х. Бэлсон

– И вы посмеете подать подобный иск и лишить эту мужественную женщину имущества и достоинства, как поступили нацисты семьдесят лет назад? Неужели Артур хочет упрятать ее в дом престарелых? У вас совесть есть?

– У меня есть клиент, который очень щедро платит.

Лиам вскочил с места:

– Убирайтесь к черту из этого кабинета! Адвокатишка-прощелыга!

– Не смейте называть меня…

– Пошел вон! Или уходишь, или вылетишь отсюда. Немедленно!

Ширли посмотрел на Кэтрин:

– Мне действительно уйти, миссис Локхарт?

Кэтрин улыбнулась:

– Вам лучше его послушаться.

Ширли собрал свои бумаги:

– Вы совершаете огромную ошибку.

Лиам обошел стол.

– Хорошо, я уже ухожу, ухожу…

Ширли схватил пальто и поспешил к двери.

Кэтрин тяжело опустилась на стул. В глазах у нее стояли слезы.

– Может быть, стоило попытаться его образумить? Теперь ситуация осложнилась.

– Неужели ты действительно думаешь, что разговор привел бы к чему-нибудь? У этого Ширли приказ от клиента, который очень щедро платит.

– Мне так жаль Лену. Я должна связаться с ней и предупредить.

Кэтрин взяла телефон и набрала номер. Лиам откинулся в кресле, вцепился в подлокотники и покачал головой.

– Лена! – произнесла Кэтрин в трубку. – Я только что встречалась с адвокатом Артура. – Она помолчала, слушая ответ. – Знаю. Согласна. Нет, не думаю, что удастся от него отмахнуться. Вы можете прийти завтра утром? – Снова молчание. – Отлично! Тогда до встречи.

Глава двенадцатая

– В десять утра у меня назначена встреча с Леной, – сообщила Кэтрин.

– В таком случае у нас полно времени, чтобы позавтракать, – ответил Лиам, спокойно разбивая три яйца. Рядом стояла тарелка с беконом, накрытая салфеткой.

– Если ты не возражаешь, я бы съела тост. Меня что-то подташнивает.

– Тебе нужен белок. Что толку в тосте? В подсушенном хлебе? Что полезного в нем для моего малыша?

– Это единственное, что я смогу проглотить. – Она подавила отрыжку. – Что ты нарыл вчера о семействе Вудвардов?

– Все, как ты и думала, за исключением того, что инвестиционная компания «Ди-Эм-Даблю-Инкорпорейш» – сокращенно от Д. Моррис Вудвард – оказалась намного более успешной, нежели мы ожидали. В прошлом году ее продали за семьдесят пять миллионов долларов компании «Прогрессив».

Кэтрин кивнула:

– Следовательно, речь идет о внушительном имуществе.

– И очень веской причине, по которой Артур хочет наложить лапу на мамины денежки. До продажи он был вице-президентом «Ди-Эм-Даблю». Когда компанию продали, Артур занял должность консультанта в «Прогрессиве», но продержался там всего полгода. Насколько мне удалось узнать, он не очень-то пришелся ко двору и его попросили уволиться.

– Вот так сюрприз! Тебе удалось узнать, какая часть из семидесяти пяти миллионов от продажи компании перешла к Артуру?

Лиам покачал головой:

– Это частная компания. Они не обязаны сообщать доли пайщиков или их дистрибуции. Как я понимаю, Артур процветает. Он живет в Баррингтоне в доме за десяток миллионов долларов. А еще у него есть место на бирже, он торгует от имени «Артур Вудвард Инвестментс». Но Лена является единственной наследницей состояния мужа по условиям завещания, представленного в суде по делам о наследстве. Имущество, которое переходило по наследству, было небольшим. Но это совершенно ничего не означает. Насколько я понимаю, у Лены с мужем был сложный план наследования и все находилось в совместном владении – возможно, через некий трастовый фонд, – а потом все имущество перешло к Лене как пережившей супруга, без обращения в суд.

– Значит, Артур мог ничего и не получить в случае смерти отца?

– Возможно, и нет, но он мог получить часть от продажи компании.

– Странно. Если он катается как сыр в масле, то почему хочет наложить лапу на деньги матери?

– В голову приходит две причины.

Лиам выложил яичницу на тарелку, добавил несколько кусочков бекона и подошел к столу, но Кэтрин протестующе подняла руку.

– Лиам, пожалуйста, не ставь это на стол. Серьезно, мой желудок не выдержит. Ты не можешь поесть в сторонке? – Она отвернулась и замахала руками. – Запах… Прости…

Она выбежала из кухни и бросилась по коридору.

Через несколько минут Лиам заглянул в гостиную:

– Ты как?

– Прости. Сегодня утром твой малыш не хочет яичницу с беконом.

Лиам улыбнулся:

– Что ж, вернемся к Артуру. Почему он хочет наложить лапу на мамины денежки? Мои версии следующие. Первая: несмотря на то что Артур Вудвард кажется богатым, мы точно не знаем его настоящего финансового положения. Я не обнаружил ничего противозаконного – ни тяжб, ни судебных разбирательств, у него хорошая кредитная история, – но, возможно, сведения о его состоянии преувеличены. Он живет на широкую ногу. Его сегодняшние вложения могут быть очень рискованными, а может, он не в силах разобраться в некоторых рыночных позициях компании. Кто знает? Все, что нам известно: он мог бы взять кредит для каких-то финансовых сделок, мог бы убедить остальных увеличить кредитный лимит на том основании, что он унаследует родительское состояние.

– А вторая причина?

– Возможно, он просто алчный человек, который хочет контролировать все состояние Вудвардов.

– Настолько жадный, что готов засудить собственную мать?

– По всей видимости, да. Но почему он хочет засудить Лену, если она не оставит попыток найти дочерей Каролины? Расходы на поиски, даже учитывая твои и мои гонорары, – капля в море. Это и на один процент не уменьшило бы суммы его наследства. Почему выдвигается требование, что либо Лена перестает с тобой встречаться, либо тебя ждет слушание о признании ее недееспособной? Другими словами: какая связь между этими двумя вещами? Не вижу разумного объяснения.

* * *

Лена приехала в контору где-то в начале одиннадцатого, и Кэтрин передала ей копию иска, который намерен был подать Артур. Лена прочитала, покачала головой.

– Почему Артур это пишет? Это же все неправда!

– Мне очень жаль, – ответила Кэтрин. – Я же предупреждала вас: у него очень агрессивные адвокаты.

– Но Артур сам подписал этот иск. И он нотариально заверен. Он клянется, что все это правда. А это не так.

– Нам понадобятся ваши медицинские карты. Они помогут доказать, что его утверждения голословны.

Кэтрин протянула Лене предусмотренное законом заявление о согласии на разглашение и обработку медицинской информации.