Книга Укрощенная гордость - Джоанна Лэнгтон

– А какое, черт возьми, я имею к этому отношение?

– Если бы ты была более уступчивой на прошлой неделе, – тихо произнес Франко, – я бы помог ему рассчитаться с долгами и он продолжал бы быть хозяином своего дела.

Полетт уставилась на него, охваченная ужасом. Со всей присущей ему жестокостью Франко возложил ответственность за потерю «Харрисон энджиниринг» на ее хрупкие плечи. Но худшему еще только предстояло случиться.

– На этой неделе, как ты уже догадываешься, истек срок моего предложения, и поэтому я купил фирму, – лениво продолжал он. – А еще через неделю я уже не буду готов и предоставить твоему отцу возможность занять должность управляющего…

– Это шантаж, – прошептала потрясенная до глубины души Полетт.

– Это бизнес, – возразил Франко с жестокой улыбкой.

Перепуганная, Полетт с отвращением поняла, что теперь для своих посягательств он станет использовать и без того незавидное положение ее отца. Полетт пришла в такую ярость, что плохо помнила брань, которой осыпала Франко, но и он вышел из себя. А ее попытка влепить ему пощечину кончилась тем, что Полетт оказалась лежащей на постели, а Франко придавил ее своим телом… Так это началось – со взаимной ненависти, которая с ужасающей быстротой обратилась в палящий жар неудержимой страсти. Когда им помешали, Полетт пребывала в глубоком шоке. И была… разочарована. Да, именно разочарована тем, что ничего не произошло.

Но Франко так и светился триумфом.

– Сегодня ты все расскажешь своему Трампу. Все кончено. Зачем ты мне сопротивлялась? Ведь я же с самого начала знал, что ты все равно уступила бы мне…

Полетт медленно отступила от края террасы и вернулась в спальню. Открыв дверь, она обнаружила, что в комнате горит свет. Франко, без пиджака и галстука, лежал на ее постели.

Полетт вдруг припомнила, что собиралась серьезно поговорить с ним.

– Надеюсь, что этот разговор останется между нами, – произнесла она холодно. – Перед обедом заходила твоя мачеха, и у нас с ней вышла очень интересная беседа.

На его красивом смуглом лице не отразилось никаких эмоций.

– Она заявила, что наша помолвка – это лишь маскарад, и спросила, сколько ты мне платишь, – продолжала Полетт. – Потом предложила мне еще столько же.

– Она просто пыталась поймать тебя на крючок, – беззаботно отмахнулся Франко.

– Разве? Мне кажется, ее утверждения были основаны на уверенности, что мы познакомились лишь на прошлой неделе…

– Любопытно, с чего она это взяла? – Впрочем, данный предмет, казалось, не слишком волновал ее мнимого жениха.

– Я ответила, что знакома с тобой уже шесть лет. Отсюда она, кажется, сделала вывод, будто я намекаю, что между нами существовала любовная связь еще во время моего замужества, но затем она все же решила, что это сказка, – говорила Полетт с возрастающим раздражением. Франко вдруг поднялся с кровати и двинулся ей навстречу. – И я хочу знать, почему она так убеждена, что мы…

– Не бери в голову.

– Франко, мне очень хочется спать… – попыталась отступить Полетт.

– Конечно. Пойдем. Твои вещи уже перенесли.

Глаза Полетт расширились от удивления.

– Куда перенесли?

– В мою комнату… куда же еще? – сухо ответил Франко, выжидающе растворив дверь. – Или ты полагаешь, что будет выглядеть правдоподобно, если мы станем спать отдельно друг от друга? Вспомни о нашем уговоре!

Когда Полетт брела чуть ли не на противоположный конец виллы, ей пришло в голову, что кто-то оказался столь добр, что разделил их хотя бы на одну ночь. Лоредана?…

Франко занимал целое крыло огромной виллы, включая две ванные комнаты. Словно автомат, Полетт нашла ночную сорочку, закрылась в ванной, приняла душ, переоделась и десятью минутами позже скользнула в дальний конец широкой пустой кровати. Она сомневалась, что какое-нибудь чудо спасет ее сегодня. Тем временем из другой ванной комнаты появился Франко и, стащив с плеч купальный халат, бросил его на пол, словно ком тряпья. Он повернулся к ней, совершенно обнаженный, сверкнул взглядом – и Полетт съежилась под простыней.

Когда он уселся на кровать рядом с ней, во рту у Полетт пересохло. Она почувствовала себя совершенно безвольной. Господи, как же ей выбраться из этой передряги? Если Франко станет заниматься с ней любовью, поймет ли он, что она девственница? Конечно же нет, уверяла себя она, предпочитая думать о последствиях, нежели о том, что случится ранее. Она читала, что первый сексуальный опыт часто приносит женщине огромное разочарование.

Франко смотрел на Полетт в полном молчании, изучая ее лицо жадными золотистыми глазами. Затем медленно протянул указательный палец и провел им вдоль ее нижней губы.

– Отчего ты так боишься меня? – прошептал он удивленно.

– Б-боюсь? – Полетт издала нервный смешок. Каждый раз, когда Франко прикасался к ней, он заставал ее врасплох. Она знала, что не устоит. Но сейчас она боялась другого. На сей раз все было иначе. – Чего мне бояться?

– И выглядишь ты так, словно у тебя лихорадка. – Склонившись над Полетт, Франко шутливо потрепал рукой ее порозовевшую щеку.

– Я не хочу заниматься любовью… – прошептала Полетт.

– Прекрати! Ты же не девочка… – выдохнул Франко с внезапной бесцеремонностью. – Ты же отдавала ему себя. Отдавала ему то, что должно было принадлежать мне… Разве я не нравлюсь тебе как мужчина? Я же вижу, что нравлюсь.

Насколько же он примитивен и самонадеян. То, что должно принадлежать ему… как смеет он говорить это после случившегося тогда? Или тот факт, что она, как он полагает, не девственна, умалит его триумф, его радость от завоеванной победы? Что ж, Франко никогда не услышит из ее уст признания того, что он ее первый любовник. Никогда!

– Ты слишком самонадеян! – процедила она сквозь зубы.

Кровь прихлынула к его лицу, и Полетт побледнела. Она так долго сопротивлялась ему, и вот сейчас наконец это произойдет.

Крепкие руки сжали ее узкую талию.

– Если ты сделаешь мне больно, я… закричу так, что сбежится весь дом! – выдохнула Полетт, наэлектризованная их близостью и нарастающим возбуждением.

– Сделаю тебе больно? Я что, грубое животное? – нахмурился Франко. – Я вовсе не собираюсь причинять тебе боль, наоборот, я хочу подарить тебе наслаждение, – прошептал он, склоняя свою темную голову к ее лицу.

Он прижался губами к ее уже раздвинутым волною неутоленной страсти устам и, погрузив пальцы в ее шелковистые волосы, прижил Полетт к себе так, словно боялся, что та может ускользнуть от него. Их губы слились, и Полетт почувствовала, как ее страх сгорает в пламени его огненного поцелуя.

– У нас впереди вся ночь, – хрипло прошептал Франко, приподнимая голову.

Полетт обратила на него взгляд, одурманенный желанием, и инстинктивно потянула Франко на себя, ибо он посмел остановиться, а она уже не могла вынести этого.