Книга Укрощенная гордость - Джоанна Лэнгтон

– Пойду, пожалуй, прилягу, – заметила она, а тем временем слуга с каменным выражением лица спокойно принялся собирать с пола осколки стекла.

Карлос что-то гневно прорычал по-испански и закурил толстую сигару, безразличный к повисшей тишине. Затем поглядел на Полетт и нетерпеливо кивнул дочери.

– Не хотите ли подышать свежим воздухом, дорогая? – поняв его намек, прошептала Лоредана. – Мы можем выйти на террасу.

Бросив взгляд на Мендосу, Полетт заметила, как тяжело он дышит, посасывая сигару, но при всем своем желании не смогла испытать к нему ни малейшего сострадания.

– Мой отец не относится к числу чувствительных и чересчур щепетильных людей, – осторожно отметила Лоредана, когда двери столовой за ними затворились, – Пусть это вас не расстраивает. Жаль, что вы не оказались свидетельницей его радости и удовлетворения, когда он узнал о вашей помолвке. Брату уже тридцать три, и новость эта была отцу крайне приятна. А то мы уже начали было опасаться, что он никогда не женится.

– А Франко давно не виделся с отцом? Он не слишком много рассказывал мне о своей семье, – быстро вмешалась Полетт, стараясь уклониться от скользкой темы.

– Да, несколько лет. Конечно, я-то всегда поддерживала с Франко контакты. Говорила, что отправляюсь за покупками, и мы встречались в Майами. Я очень привязана к брату, – призналась Лоредана с большой теплотой в голосе. – Еще с тех пор, как он был маленьким мальчиком. Когда он родился, мне уже исполнилось шестнадцать. Он рос на моих глазах. И я любила его почти по-матерински.

Они прогуливались по вымощенной камнем террасе, и Лоредана излагала ей историю детских лет Франко. Ее гордость была трогательна, в равной степени как трогательным было и удовольствие, с которым делилась она своими воспоминаниями с женщиной, в которой видела будущую жену брата. Полетт чувствовала себя ужасающе виноватой оттого, что ей приходится обманывать эту чудесную женщину. Лоредана оказалась добра и доверчива, явно не предполагая никаких странностей во внезапном обручении брата.

– А какой была его мать? – спросила Полетт, желая поддержать разговор.

– Она была удивительно красивой. Впрочем, иначе Карлос не женился бы на ней, – усмехнулась Лоредана, но тут же улыбка ее потускнела. – Думаю, сперва он действительно любил Софи, но ему хотелось иметь побольше детей, а она не могла. Поэтому он с ней и развелся. Это было очень печально. Франко безумно любил мать, хотел жить с нею, но отец не позволил Софи забрать ребенка с собой…

– Почему?

– Ведь Франко – его сын, – вздохнула Лоредана. – К несчастью, брат был необычайно сильно привязан к матери и стал обвинять отца в том, что тот обижает ее. Тогда-то между ними и начались ссоры. Карлос пришел в ярость… Как! Его сын – и смеет обвинять отца в том, что он себя неправильно ведет! Потом отец снова женился, а Софи умерла. Франко не видел мать месяцами, и это причиняло ему еще больше горя. Затем его отправили в школу. А когда Франко исполнилось восемнадцать, он из упрямства взял фамилию матери. Я не помню, чтобы видела отца в большей ярости, чем когда он узнал об этом. Для Карлоса это было высшим оскорблением. Он ведь чрезвычайно гордился своим именем…

Однако отец и сын вновь сошлись восемь лет назад, и Полетт горела желанием узнать, из-за чего же они вновь не поладили на сей раз. Настолько, чтобы порвать все семейные узы, если пользоваться фразеологией Франко.

– Но ведь он же простил сына со временем… разве не так? – стала допытываться Полетт, но тут же осудила себя за то, что столь настойчиво пытается выудить у Лореданы секреты, которые та, быть может, вовсе не вправе разглашать.

Видимо, это действительно было так, поскольку лицо доброй женщины нахмурилось.

– Простил? Не думаю, – сказала она задумчиво. – Но отец очень хочет верить, что его род не прервется. Он понимает, как мало ему остается времени. Ему не хочется в том признаваться, но он очень гордится, что Франко добился больших успехов без его помощи…

Привет герою-завоевателю, вернувшемуся блудным сыном на торжественный пир!

Внезапно Лоредана рассмеялась и, склонившись поближе к Полетт, прошептала:

– Поделюсь с вами маленьким секретом. Карлос собрал целую библиотеку газетных вырезок о сыне, но Франко никогда в это не поверит, пока не увидит собственными глазами.

Ее простое лицо снова стало серьезным, и она похлопала Полетт по руке.

– Я рада, что Франко смог полюбить снова. Я боялась, что он уже никогда не женится. Человек послабее, быть может, и вовсе бы потерял всякую веру в женщин после такой измены, но…

Какой измены? Полетт уже было собралась об этом спросить, когда в дверях виллы появился слуга и что-то тихо сказал Лоредане.

– Пожалуйста, извините. Отец хочет меня видеть.

– А я, пожалуй, пойду прилягу, – ответила Полетт, но, когда Лоредана послушной рысью поспешила в дом, решила еще ненадолго задержаться на террасе. Слабый ветерок приятно обдувал лицо, а в голове крутилось столько мыслей, что Полетт понимала: надежды заснуть у нее нет никакой.

Некая женщина, в которую был влюблен Франко, оказывается, изменила ему! Трудно было представить, что Франко был влюблен так сильно. Мне больно, неохотно призналась себе Полетт, мне по-настоящему больно.

Но почему же эта новость ранила ее? Эгоизм? Ведь он же не любит ее, он не открывал ей своего сердца, не считался с ее самоуважением и гордостью. Он лишь предложил занять пустующее место в его постели и разделить несколько недель скуки. Холодный, бездушный выбор: хочешь – бери, не хочешь – уходи. Быть может, именно потому было так легко сбежать?…

Прислонившись к парапету, Полетт прижала холодные ладони к горящим щекам. В тот день, вспомнила она, заглянув в кабинет отца, она обнаружила, что тот сидит за своим столом, обхватив голову руками.

– Я продал компанию, Полли, – проговорил он таким тоном словно не мог поверить собственным словам. – Продал ее Франко Беллини. У меня просто не оставалось другого выбора. Лучше деньги в банке, чем банкротство… и, я полагаю, твоя мать будет довольна.

Переполненная яростью, Полетт помчалась в отель к Франко. Словно обезумев, принялась она колотить в двери его роскошных апартаментов. Тот отворил их сам.

– Вдохни помедленней и поглубже, – посоветовал он с усмешкой, спокойно взглянув на ее искаженное бешенством лицо. – Полагаю, отец уже рассказал тебе…

– Как ты посмел украсть у него нашу фирму?

Франко налил бренди и молча протянул ей бокал.

Возмущенная его хладнокровием, Полетт одним глотком осушила его.

– Я ее не украл, я ее купил. Причем гораздо дороже, чем она стоит при нынешнем состоянии дел, – неторопливо возразил Франко. – А я ведь не из тех людей, что бросают деньги на ветер. Если бы не ты, то я покупать бы не стал. Твой отец и не представляет, как ему повезло, что он владеет подобным имуществом.