Книга Загадка золотой чалмы - Анна Устинова

— Я бы все-таки предпочла спросить, — осторожно сказала Марго.

— У кого? — Герасим картинно простер свою длинную руку в пустоту Монетчиковского переулка.

Тут на их удачу из старого трехэтажного дома вышел пожилой мужчина. Трое друзей, сорвавшись с места, кинулись к нему.

— Можно вас на минуточку?

Мужчина испуганно обернулся и, убедившись, что, кроме него и ребят, в переулке прохожих не наблюдается, бросился прочь.

— Подождите, подождите! — продолжали преследовать его трое друзей. — Нам только про метро спросить! — Иван и Герасим пытались не дать ему уйти.

— Ах, про метро, — пожилому мужчине вновь удалось обогнать преследователей.

— Именно про метро, — все-таки догнал его Герасим.

Однако мужчина явно сдаваться без боя не собирался и спринтерским рывком опять ушел от погони.

— Да чего вы боитесь? — вмешалась Марго.

Видимо, её голос подействовал несколько успокаивающе на пугливого обитателя трехэтажного домика. Правда, бдительность он окончательно не потерял и, вместо того чтобы остановиться, лишь слегка замедлил бег.

— Метро прямо, потом налево и сразу направо, — выдохнул он.

— А как хоть станция называется? — попытался уточнить Иван.

Однако пожилой мужчина, махнув рукой, ретировался в ближайший переулок.

— Во народ пуганый пошел, — следуя по маршруту, указанному незнакомцем, с возмущением произнес Герасим.

— Откуда ты знаешь, может, его тут уже грабили, — усмехнулся Иван.

— И не один, а несколько раз, — подхватила Марго.

— Мог бы отличить нормальных людей от грабителей, — Муму не оставляло негодование.

— А у нас что, на лицах написано? — с усмешкою посмотрел на него Иван.

— Естественно, — с апломбом изрек Герасим. — Ты ещё сомневаешься.

— Да уж, Герочка, — покачала головой Маргарита. — Особенно у тебя сейчас видок: морда синяя, а нос красный.

— Ежу понятно, что это от холода, а не от того, что я грабитель, — Муму отстаивал собственную точку зрения. — И вообще, где метро? Тут какой-то Монетчиковский переулок. Сколько же их?

— Наверное, много, — ответил Иван.

Они шли и шли. А метро все не было.

— Наврал, гад, — процедил сквозь зубы Герасим.

— Это он специально нас, наверное, запутал, а сам побежал вызывать милицию, — сказала Марго.

— Вот именно, — буркнул Муму. — Доктор Зорге в отставке. От такого чего хочешь ожидать можно.

В это время они, наконец, выбрели к метро.

— Ура! — воскликнул Иван. — Станция «Павелецкая». Как раз очень удобно. Нам до «Белорусской» по прямой.

Проехав в вагоне полпути, Герасим, наконец, совершенно согрелся и даже повеселел.

— А интересно, Пуаро, — начал он. — Когда мы вернемся, твоя бабушка будет уже дома или ещё там тусоваться?

— Жизнь покажет, — вздохнул Иван.

— Как выяснится, сразу позвони, — строгим голосом велел Герасим.

— Ваня, а ты родителям расскажешь? — поинтересовалась Марго.

— Я ещё с ума не сошел, — откликнулся тот. — Прикинь сама, что будет, если выяснится, как и где мы с вами сегодня провели выходной!

— Это точно, — медленно произнесла девочка и умолкла.

Однако она продолжала пристально смотреть на Ивана. И в её угольно-черных глазах словно застыл немой вопрос.

— А ты считаешь, что надо сказать? — спросил Пуаро.

— Ваня, я не знаю, — наконец снова заговорила Маргарита. — С одной стороны, ты совершенно прав.

— Он со всех сторон прав, — немедленно вмешался Герасим. — Его предки наверняка поднимут скандал, и тогда уж мы точно фиг чего выясним про всех этих псевдоиндусов и йогов.

— Согласна. — В метро Маргарита сняла шапочку, и от резкого кивка густые иссиня-черные волосы упали ей на лоб и лицо. Она резким движением отбросила их назад. — Поэтому я и говорю: с одной стороны, нам лучше всего помалкивать. Но с другой…

— С другой, — на этот раз перебил её не Герасим, а Иван, — мы пока совершенно ничего не знаем. Предки после моего рассказа поднимут шум, убедятся, что мы с вами опять, как они в таких случаях говорят, «взялись за свое», поставят на уши ваших предков, а заодно и мою бабушку, которая вместе со своей новой подругой, понятное дело, обязательно законспирируется.

— Все это верно, Ваня, — с подчеркнутой мягкостью произнесла Марго. — Но позволь мне все-таки договорить до конца. Мы, правда, пока ещё почти ничего не знаем. Но у меня такое чувство, что Генриетта Густавовна попала в большую беду. Не нравятся мне все эти люди.

На сей раз ни Иван, ни Герасим ничего ей не ответили. И тому и другому тоже совсем не понравилась экзотическая компания из Седьмого Монетчиковского переулка.

— Слушай, Марго, может, кинешь камушки? — посмотрел на неё Иван. — Они у тебя с собой?

— С собой, — подхватила девочка. — Как всегда.

— Кинь! — потребовал Герасим.

— Прямо здесь? — посмотрела ему в глаза Марго.

— Чем раньше, тем лучше, — упорствовал Каменное Муму.

— Давайте хотя бы доберемся до нашего подъезда, — откликнулась Маргарита.

Камушки, с которыми она никогда не расставалась, были семейной реликвией. И, начиная со средних веков, передавались в семье Марго по женской линии от бабушек внучкам вместе с мистическим даром, восходящим к далекой пра-пра… и ещё много раз прапрабушке Маргариты — персидской княжне, целительнице и волшебнице, жившей при дворе испанского короля Филиппа и сожженной по приговору инквизиции на костре.

Когда Марго исполнилось тринадцать лет, Ариадна Оттобальдовна вручила ей камушки, и она научилась с их помощью заглядывать в прошлое и будущее. И у Команды отчаянных во время прежних расследований было множество случаев убедиться: эти древние камушки никогда не врут.

Когда поезд, наконец, довез троих друзей до «Белорусской», они кинулись наперегонки вверх по эскалатору. Каждому не терпелось узнать, насколько основательны их подозрения.

— Вот будет весело, — когда они уже вышагивали по заснеженному Ленинградскому проспекту, говорил Иван, — если окажется, что мы на пустом месте панику подняли.

— На пустом месте таких охранников и таких дверей не ставят, — отозвалась Марго.

— И фамилий у входа не спрашивают, — буркнул Герасим.

Они поравнялись с собственным домом.

— В ваш подъезд зайдем или в мой? — осведомился Муму.

— Разумеется, в наш, потому что нас двое, а ты один, — уже открыл дверь Пуаро.

Они поднялись по лестнице на площадку между первым и вторым этажами. Единственное место, где у второго лифта не было выхода. Значит, по крайней мере, можно не опасаться, что двери кабины откроются в самый неподходящий момент.