Книга Смертельный блюз - Картер Браун

– Только сумасшедший может подумать, что в такую версию кто-то поверит хотя бы на пять минут, – устало возразил я.

– Я навел справки, – деловито проговорил Барон. – В Нью-Йорке о вас идет слава, что за деньги вы готовы выполнить любую работу. Думаю, мне не составит труда обставить дело так, чтобы этот идиот Хардинг клюнул на удочку.

– А как же Свайн? – спросил я его. – Или вы расскажете лейтенанту, будто и его застраховали на большую сумму, чтобы потом прикончить?

– Свайн прижал Вулриха, – ответил Барон почти ласково. – Немного нужно, чтобы заставить разговориться этого слизня. Вулрих выболтал Свайну все, а потом направился к вам плакаться в жилетку. И вам пришлось прикончить Свайна, чтобы ваша сделка с Вулрихом не выплыла на свет божий.

– Хардинг надорвет животик со смеху, когда услышит такое, – заявил я.

– Возможно, – ответил он, – но я хочу, чтобы вы поняли, Бойд, я все равно попробую такой вариант!

Я посмотрел в его глаза. Это были холодные глаза, глаза убийцы. И мне стало ясно, что этот человек не шутит.

В комнате на мгновение воцарилась тишина, и тут в дверь кто-то забарабанил. Секундой позже раздался звук трубы.

Луи Барон растерянно посмотрел на Мэрфи, стоявшего за моей спиной.

– Открой, – бросил он. – Кажется, к нам стучит этот придурковатый трубач. Выпроводи его как можно скорее.

Револьвер Мэрфи перестал давить мне в спину, и в следующее мгновение верзила открыл дверь. Прежде чем он успел открыть рот, чтобы спровадить Муската, тот сам оттолкнул его в сторону и вошел в комнату.

Трубач остановился посреди комнаты и пробормотал заплетающимся языком:

– Я хочу что-нибудь выпить. Послушай, Барон! Угости меня чем-нибудь.

– Мы заняты, – буркнул Луи. – Сматывайся отсюда!

– Так с приятелем не разговаривают, – выдохнул Мускат и покачал головой. – Вам даже жалко дать мне выпить? Нет, сэр! Вы просто обязаны дать мне что-нибудь!

– Ты слышал, что сказал босс? – Кусок Мяса стал угрожающе надвигаться на него. – Убирайся!

– Что за люди, – застонал Мускат. – Это не по-товарищески… Вы скоро умрете и сгниете в гробу… Так будьте же добры, пока живы. Выпьем, друзья!

– Выброси отсюда этого пьяницу! – сквозь зубы процедил Луи.

Кусок Мяса секунду помедлил, потом двинул Муската в живот так, что тот согнулся пополам, как перочинный ножик, но не упал.

– Ты просто везунчик, – заметил Мэрфи. – Убирайся отсюда на своих ногах.

Мускат медленно выпрямился. Его лицо пожелтело, как пергамент, а глаза налились кровью.

– О’кей! – сказал он каким-то свистящим шепотом. – Но сначала я сыграю вам свой собственный марш.

Он долго колдовал над трубой, прежде чем приложил ее к губам.

– О боже! Да ведь он пьян в стельку! – хихикнул Пальчик. – На шесть футов выше ватерлинии.

– Вот именно! – подхватил Кусок Мяса. – Неужели этому архангелу удастся выжать из трубы хоть какие-то звуки?

Но Мускат внезапно резко повернулся, схватил трубу обеими руками и использовал ее приблизительно так же, как я багор: со всей силой врезал мундштуком прямо по адамову яблоку Мэрфи.

Глаза гориллы полезли из орбит, и он судорожно начал хватать ртом воздух.

– Если ты дотронешься до меня еще раз, то я выдавлю тебе трубой оба глаза, – пообещал ему Мускат и, повернувшись, вышел из комнаты. Через несколько секунд снаружи прозвучал победный марш «Святые входят в город», постепенно замерший где-то вдали.

Мэрфи никак не мог откашляться. Его лицо посинело.

– Я убью его! – прохрипел он, как только смог более или менее свободно дышать. – Со мной такие фокусы не пройдут! Нет, не пройдут!

– Пока что он тебя отделал, чурбан ты этакий! – хмыкнул Барон. – Надо всерьез подумать, выпускать ли тебя на улицу, когда стемнело, – а то вдруг кто обидит.

– Послушайте, босс, ведь он напал на меня неожиданно, я в это время смотрел в другую сторону, – попытался защититься Мэрфи.

– Ну и что с того? Какая разница? – нетерпеливо буркнул Барон. – Ладно, продолжим! Приготовить бумагу и ручку для прощального письма Бойда.

И тут меня осенило.

– Это ведь не ваша идея, Луи, – медленно сказал я, – сделать из меня козла отпущения. Вы только исполнитель. Хотелось бы знать, сколько вам за это отвалят?

– Какой умный! – бросил он. – Получите сами, если сможете.

– Вряд ли Вулрих, – раздумывал я вслух, – у него кишка тонка. Скорее Бейли. Если дело выгорит, он получит от Вулриха такие деньги, по сравнению с которыми ваши двадцать тысяч кажутся жалкими чаевыми…

– Складно говорите, – хрюкнул Барон.

– Да, Бейли, – повторил я, убежденный в своей правоте. – Вы оба решили, что нашли выход из положения, а кто такой Бойд, чтобы о нем печалиться? Наверняка финансист подсказал вам этот план, а вы вызвались претворить его в жизнь.

Кислая физиономия Луи не оставляла сомнений в том, что я прав.

– Вот, я все приготовил, босс, – доложил Мэрфи. – Бумага и чернила.

– Садись, Бойд! – приказал Барон.

Кусок Мяса приблизился ко мне с револьвером в руке и спросил:

– Пойдешь сам, ищейка, или тебе помочь?

Я шагнул к столу и сел.

– Не держите меня за дурака, Луи. Вы думаете, я напишу признание, чтобы вы со спокойной совестью могли отправить меня на тот свет? – сказал я.

Дуло револьвера уперлось мне в затылок.

– Или ты напишешь, что прикажет тебе босс, или я всажу в тебя пулю.

– Валяй, то-то Хардинг порадуется.

– Ладно! – вмешался Барон. – Вам нужен допинг, Бойд? Пальчик, взбодри его немного!

Маленький человек услужливо подскочил на своих кривых ногах.

– У меня все еще болят колени, ищейка! – пропищал он тоненьким голоском. – Могу биться об заклад, ты хорошо повеселился, когда мне пришлось спрыгнуть со сходней. Смешно, правда?

Он сунул руку в карман куртки и достал оттуда складной нож, из которого выскочило лезвие сантиметров пятнадцать. Правой рукой Пальчик схватил мое ухо. Я инстинктивно попытался увернуться, но дуло револьвера не давало мне такой возможности.

– Босс не хочет, чтобы на тебе остались следы насилия! – пронзительно выкрикнул Пальчик. – Это может навести лейтенанта на определенные мысли. Ведь ты должен утонуть.

– Это ты так считаешь, – сухо ответил я.

– Поэтому я только обработаю твою барабанную перепонку, ищейка, – заявил он. – Приблизительно вот так.

Я чуть не подпрыгнул от резкой боли, когда острие ножа кольнуло мое ухо.

– Не волнуйся, – заверил меня Пальчик, – я могу простоять так целую ночь. А лезвие будет уходить все глубже и глубже. Как тебе это нравится, ищейка?