Книга Падший клинок - Джон Кортней Гримвуд

Герцог Марко IV, номинально возглавляющий внутренний совет, с большим интересом разглядывал свои ногти.

— Это дело духовенства, — заявил регент.

— И поэтому Теодор слег в постель?

— Он стар. Потрясен известиями о Джульетте. — Принц Алонцо задумался. — Не удивлюсь, если новости убьют его. Но сейчас нам следует сосредоточить усилия на том, чтобы вернуть ее.

— Сначала нам нужно узнать, кто ее похитил.

— Именно, — ответил Алонцо. — И я хочу узнать ваше мнение.

Он посмотрел в глаза герцогине.

— Авраамиты, — горько промолвил граф Кове. — Кто же еще? Страшно представить, как эти изверги…

У него на губах появилась пена.

— Сомневаюсь, — сказала Алекса. — Наш город — один из немногих, где им позволено жить в мире. Зачем им разорять собственное гнездо? Должен быть лучший ответ. Помните, что всегда говорил Марко?

Судя по угрюмому лицу принца Алонцо, он был не слишком доволен упоминанием о брате. И так ясно, какого Марко она имеет в виду. Никто не станет цитировать дурачка, который сосет свои пальцы и стучит каблуками по креслу ее покойного мужа.

— Уверен, вы напомните нам его слова.

— Кому выгодно? — спокойно сказала Алекса. — Вот что всегда спрашивал Марко после нападения или убийства. «Кому выгодно?»

— Никому, — провозгласил таракан. — И именно поэтому…

Прежде чем Алекса успела остановить графа, в дверь громко постучали.

Родриго преклонил колено перед герцогом, поклонился принцу Алонцо и Алексе и кивнул остальным, извиняясь за внезапное вторжение. Капитан был бледен и старался ни с кем не встречаться взглядом.

Марко IV, герцог Венеции, перестал болтать ногами. По его лицу расплылась милая улыбка:

— В-вы н-нашли мою бабочку?

— Нет, ваше высочество.

Марко заговорил? Все были настолько потрясены, что едва расслышали ответ Родриго.

— Но мы нашли это, — капитан достал из-под плаща кинжал и осторожно положил его у ног герцога.

Стража дернулась вперед, но Алекса остановила их.

— Вы знаете закон, — сказал принц Алонцо. — Никакого оружия в присутствии герцога.

— Да, господин. Я подумал…

Герцогиня Алекса встала с кресла, остальные поднялись следом за ней. Она присела на корточки и, приподняв вуаль, изучила клинок.

— Мамлюки, — заявила она. — Возможно, сельджуки или мавры. Где его нашли?

— У набережной Скьявони.

Она подождала, пока капитан не объяснит значение находки.

— Если похитители госпожи Джульетты направились на север, через сад патриарха, а затем выбрались на улицу Сан-Проволо, они могли срезать путь к югу и добраться до набережной Скьявони, не привлекая внимания. А в этот час ночи…

Все знали — в этот час ночи набережная забита пьяными моряками с судов, стоящих на якоре в лагуне.

— Что-нибудь еще? — спросила Алекса.

— Перед рассветом через отмель проскользнуло судно без флага. Гребцы вывели судно против течения.

— Ты говоришь о галерных рабах, — сердито пробурчал Алонцо.

На галерах Серениссимы плавали свободные люди. Мамлюки и мавры, византийцы, киприоты и генуэзцы использовали рабов. Некоторые венецианцы, захваченные на море, служили берберским пиратам. Но их немного. Марко III с такой яростью мстил за нападения на свои корабли, что сейчас пленных венецианцев значительно меньше, чем в былые времена.

— Как вы это допустили?

Вопрос, от которого зависела жизнь Родриго.

Капитан понимал: стоит кому-нибудь узнать, что в действительности произошло в ту ночь, когда сгорело судно мамлюков, и Родриго немедленно расстанется с жизнью. Принцесса мамлюков убита. А сейчас они из мести похитили принцессу Миллиони, и их судно ускользнуло в ночи. Эти нити не должны лечь к болтающимся ногам герцога Марко, поскольку принц Алонцо способен связать их воедино.

— Вы сами видели, как уплыл этот корабль? — слова Алексы источали яд.

— Нет, госпожа моя. Мне сообщили.

— Какому народу он принадлежал?

— Мы не знаем, — выдохнул Родриго.

— Почему? — потребовал объяснений регент. — К чему нужен начальник Доганы, если суда в лагуне не записывают по мере их появления?

— Мой господин, сейчас там пять сотен судов. У нас зачастую уходит целый день только на размещение в зоне карантина.

— Меня не интересуют оправдания.

— С деталями мы разберемся позже, — твердо заявила Алекса. — Если капитан Родриго допустил небрежность, он будет оштрафован. Если его люди плохо справились со своими обязанностями, их выпорют. Если мы отыщем изменника, он умрет. Вопрос в другом. Допустим, Джульетту похитили мамлюки. Спрашивается, почему?

— П-п-почему? — спросил герцог Марко. — Даже п-по-чему почему?

— Потому что, — терпеливо ответила его мать, — пока мы не поймем, зачем они ее похитили, мы не узнаем, что за нее хотят.

— Она славная. Наверно, они просто хотят оставить ее себе.

— Долго еще он будет здесь сидеть? — прошипел принц Алонцо.

— Без него не будет и Совета.

— Входи! — крикнул герцог. — Милая пташка.

Принц Алонцо и герцогиня все еще глядели друг на друга, когда неожиданно послышался стук и дверь распахнулась. В зал суетливо вошел мягколицый мужчина в алых одеждах, волоча за собой темноволосую девушку, одетую для прогулки. Пухленькая, розовощекая и пышущая здоровьем девушка, очевидно, не сопротивлялась пожилому мужчине. Судя по ее смущению, смешанному с вызовом, предположила герцогиня, мужчина — ее отец. Алекса имела определенный опыт в таких вопросах.

— Господин Брибанцо?

Старик прошел в глубину зала и только тогда поклонился, полуобернувшись назад, будто ожидал, что его пленница вырвется и убежит.

— Прошу простить за такое позднее появление, — он колебался. — В моей семье возникли трудности. Конечно, если сейчас неподходящее время…

На лице принца Алонцо замерла улыбка человека, который занял у господина Брибанцо пятьдесят тысяч золотых дукатов и все еще не вернул их.

— Для вас мы всегда найдем время.

— А это — ваша дочь? — поинтересовалась Алекса.

— Да, госпожа моя, моя дочь.

Да. Так и есть.

— Она вошла в Совет и мне ничего не сообщили?

Опасный вопрос. Даже погруженный в свои заботы Брибанцо осознал опасность.

— Нет, госпожа моя. Конечно, нет…

— Но вы считаете свой вопрос делом Десяти?

Вынести вопрос на рассмотрение Совета — обоюдоострое решение. Совет был законом в Венеции, ее владениях на материке и отдаленных колониях. Совет мог встать на вашу сторону. Или пойти против вас. Но любое решение Совета не подлежало обжалованию.