Книга Дикий лес - Колин Мэлой

Глава десятая

В рядах разбойников. Зловещая записка

— Сохранять боевой порядок! Строй не нарушать! — рявкала вдовствующая губернаторша, вышагивая туда-сюда позади длинной шеренги койотов, выстроившейся на краю широкого и глубокого оврага. Кертис изо всех сил старался от нее не отставать. Склоны оврага были пологими, что позволило солдатам расположиться на них в несколько рядов. Первыми были стрелки с мушкетами — они укрылись за пышными листьями папоротника-адиантума, устилавшего склон. Сразу за ними шел длинный ряд лучников с луками наизготовку — земля у их ног ощетинилась перьями стрел. За этими двумя рядами стоял третий, более широкий — пехотинцы, ребята, которым так не терпелось кинуться в бой, что они то и дело полаивали друг на друга и нервно топтали землю задними лапами.

— Дорогу пушкам! — прокричал сзади один из солдат, и Кертис, обернувшись, увидел, как по холму над поляной, где койоты разбили лагерь, катится ряд пушек — никак не меньше десяти. Каждую везли четыре солдата, и непокорная лесная дорога изо всех сил препятствовала движению тяжелых деревянных колес. Когда орудия наконец довезли до пехотинцев, койоты поспешили отойти с дороги, чтобы пушки можно было разместить на верхней точке гребня, примерно в пятнадцати футах одна от другой. Солдаты, толкавшие пушки, сразу же обессиленно рухнули на землю, но командиры тут же рявкнули на них и погнали в строй.

Пока Александра стояла в стороне и распекала сержанта, в чьей колонне был беспорядок, Кертис пробрался вперед через ряды (говоря “вольно” каждому, кто поворачивался и отдавал честь). Оказавшись возле лучников, он заглянул им через плечо, пытаясь разглядеть, что за враг удостоился такой впечатляющей демонстрации военной мощи.

На той стороне оврага было пусто.

Кертис посмотрел по сторонам, на бесконечные ряды койотов, растянувшиеся по холмам, на солдат, которые холодными взглядами впились в дальнюю кромку оврага, и спросил себя: что такого они там видят, чего он никак не может заметить? Снова переведя взгляд на другую сторону, мальчик прищурился. По-прежнему ничего; только папоротники да вереск на мшистой подстилке, только ветви хвойных деревьев и дубов над ними. Он шепотом спросил ближайшего лучника:

— А с кем мы сражаемся?

— С разбойниками, — ответил солдат и добавил: — Сэр.

Кертис важно кивнул.

— Ясно, — прошептал он, по-прежнему никого не видя.

Прошло несколько секунд.

— А где они?

— Кто, разбойники? — спросил солдат, явно смущенный тем, что офицер разговаривает с ним в подобной манере.

— Ага, — кивнул мальчик.

— Там, за деревьями, сэр, — сказал койот, указывая на дальнюю гряду холмов.

— А, ясно, — сказал Кертис, хотя ему по-прежнему было не ясно. — Понял. Спасибо. Вольно. — Бормоча извинения, он пробрался обратно в тыл и увидел, что губернаторша разговаривает с небольшой группой офицеров. Заметив Кертиса, она с улыбкой обернулась к нему.

— Кертис, ты как раз вовремя, — сказала Александра. — Мы собираемся атаковать. Я подумала разместить тебя на какой-нибудь высокой ветке — оттуда тебе будет лучше видно поле боя. Как ты на это смотришь?

Бросив взгляд на неясные очертания верхних веток, Кертис кивнул.

— Да, — согласился он. — Так, наверно, будет лучше всего.

Несколько солдат помогли мальчику взобраться на нижние ветви подходящего кедра, а оттуда он поднялся к более толстым веткам, которые отходили от шишковатого ствола. Выбрав самую широкую, мальчик дополз до места, где она разветвлялась, и, устроившись в развилке, оглядел поле боя. С этой точки он мог охватить взглядом все бесчисленное войско койотов, растянувшееся по кромке оврага. Впрочем, на другой стороне по-прежнему ничего видно не было. Внизу послышалась команда, и стрелки слаженно подняли оружие. Ровные ряды солдат за ними прекратили свое беспокойное движение и настороженно встали на изготовку. Затихли лающие приказы, и на овраг опустилась тишина, нарушаемая лишь шепотом ветра да шелестом крон. Кертис обнаружил, что перестал дышать, ища на той стороне признаки движения.

И вдруг деревья ожили.

* * *

Прю показалось, что в дверь постучали, и она выскочила из ванной в надежде, что кто-нибудь из помощников губернатора принес радостные вести. Накинув халат, девочка подбежала к двери и выглянула в коридор. Сердце тут же упало: за дверью было пусто.

— Эй! — позвала она.

Тут она заметила большого пса, мастифа в синей форменной одежде, стоявшего в конце коридора. Бросив на нее быстрый взгляд, тот снова принялся изучать свои лапы. Потом, засунув в рот сигарету, зажег спичку, и в ее свете Прю разглядела покрытую гладкой шерстью морду. Задумчиво затянувшись, он снова посмотрел на Прю и кивнул.

— Здрасте, — сказала Прю.

Мастиф ничего не ответил. Прищурившись, Прю всмотрелась в эмблему у него на плече. Там заглавными буквами было написано слово “МЕЧ”.

— Простите, — позвала Прю. — Вы тут работаете?

Пес не ответил.

— Вы случайно не слышали каких-нибудь новостей о моем брате? Вас послал губернатор?

Молчание. Пожав плечами, мастиф отвернулся и уставился в другой конец коридора.

“Как это грубо”, — подумалось Прю. Она уже собиралась спросить, что пес здесь делает, как вдруг из-за угла показался высокий мужчина в костюме. Он поздоровался с мастифом и пожал ему лапу, после чего они начали тихо переговариваться.

“У него тут просто встреча, — уныло сказала себе Прю. — И все”.

Она закрыла дверь и, вернувшись в ванную комнату, принялась вытирать полотенцем мокрые волосы. В голове всплыла какая-то песня из радио, и Прю замычала ее себе под нос, в районе припева переходя на слова. Рассеянно проводя полотенцем по шее и затылку, девочка вышла из ванной в комнату, озаренную неярким светом раннего вечера.

Прошел почти час, и вдруг ее привлек к окну какой-то странный звук. Она подоспела как раз к тому моменту, как давешняя свита зябликов слетела с облюбованных мест и зависла перед входными дверьми особняка. Через несколько мгновений двери распахнулись, и на улицу вышел великолепный филин в сопровождении Роджера, помощника губернатора. Прю, не шевелясь, наблюдала, как огромный филин повернулся и кивнул спутнику. Роджер повторил свой короткий поклон и скрылся в здании. Двери за ним захлопнулись. Оставшись в одиночестве, филин не сразу поднялся в воздух; он оглядел горизонт, словно смакуя воздух, а потом внезапно, к изумлению Прю, повернул рогатую голову и уставился прямо в ее окно.

Она ошеломленно отпрянула от стекла. Какое-то время филин не сводил с нее желтых глаз, не смущаясь ответного взгляда. Когда, казалось, миновала уже целая вечность, он отвернулся и расправил мощные пятнистые крылья. Одним могучим рывком филин поднялся в небо. Он дважды описал круг над дорогой, величественный, словно из другой эпохи, и скрылся в лесу, сопровождаемый толпой зябликов, которые своим мельтешением как будто создавали помехи на фоне серого неба.