Книга Искренне, безумно, по-королевски - Дебби Риго

– Я не хотела задеть твои чувства.

– С чего ты взяла, что их задела? – Я вежливо улыбаюсь. Не позволю ей радоваться моему дискомфорту. – Ты констатировала факт, а потом я констатировала факт.

Оуэн пьет свой напиток. Но я чувствую, что он весьма доволен моим обращением с Келси. Я ловлю блеск в его глазах, и это заставляет меня ухмыльнуться. Если бы он мог дать «пять», то точно сделал бы это.

– А вот и моя малышка! – Через толпу пробирается папа и крепко обнимает меня.

Когда я отпрянула, у Келси на лице появилась ухмылка. Оуэн выглядит сбитым с толку.

– О, привет, – тихо здороваюсь я.

Папуля шикарно выглядит в темно-синем костюме. Но, в отличие от большинства присутствующих мужчин, носящих строгие темные костюмы, на его пиджаке и брюках красуются полоски, как будто он играет за «Янкиз». Если бы освещение в бальном зале было чуть-чуть темнее, полосы было бы трудно разглядеть. Но увы. И он не останавливается на достигнутом. Вместо классической рубашки он надел розовую, а галстук подобрал блестящий, фиолетовый, с рельефными узорами. «Смертельно красив» – так он называет себя в своих нарядах. Я уверена, что это были последние сказанные перед зеркалом слова.

– Пробка чудовищная. Хорошо, я раньше из дома выбрался. – Папа немного отпрянул, но по-прежнему держит за руки. – Я что-то пропустил?

– Нет-нет, – уверяю я.

Очень хочется уделить ему внимание, поскольку он действительно рад, но мне трудно. Меня смущает присутствие Оуэна и Келси за его плечом. Хорошо, что в их сторону обращена папина спина, поэтому он не догадывается, что своим телом-бульдозером прервал наше общение. Я воспользуюсь моментом. Мой план состоит в том, чтобы увести его отсюда, прежде чем он сможет смутить меня одной из своих давних диковинных историй.

– О-о-о, ты только взгляни на это место! – изумляется отец высоким потолкам.

Странно, что он вообще что-то разглядел сквозь солнцезащитные очки, которые по-прежнему сидят на носу. Сочетание костюма, солнцезащитных очков и наушника Bluetooth делает его похожим на агента ФБР. Неудивительно, что несколько человек вытягивают шеи, чтобы хорошенько меня разглядеть. Вероятно, они приняли меня за знаменитость, достойную защиты службы безопасности.

– Да, здесь очень красиво, – соглашаюсь я. – Позволь мне провести тебе маленькую экскурсию, прежде чем мы доберемся до стола.

Папа протягивает руку, которую я с радостью беру.

– Зора, я уверена, Оуэн хочет познакомиться с твоим… отцом, – неожиданно заявляет Келси.

Папа оборачивается и впервые замечает маленькую аудиторию.

– И кто у нас здесь? – спрашивает он в своей веселой манере.

– Папа, это Оуэн и его подруга Келси.

– Итак, Келси, я теперь знаю, что ты подруга Оуэна, – начинает папа. – Но я так и не понял, кем приходится Оуэн моей дочери.

Я чувствую, как лицо заполыхало.

– Оуэн и я…

– Зора и я…

Мы начинаем говорить одновременно.

Папа снимает солнечные очки и с подозрением смотрит на нас с Оуэном. Раньше я уже видела этот взгляд. Так он включает интуицию.

– Зора, Оуэн умеет отвечать за себя, – замечает он.

– Мне очень приятно с вами познакомиться, мистер Эмерсон, – осмеливается Оуэн.

Папа крепко и медленно пожимает руку, и Оуэн тяжело сглатывает.

– С Зорой мы познакомились в библиотеке университета и с тех пор поддерживаем связь, – объясняет он.

Папа кивает и наконец отпускает руку Оуэна.

– Связь, говоришь, поддерживаете?

– Да… Мы… в тесном контакте, – слегка запинается Оуэн.

– В тесном?

– Да. Мы общаемся.

Напряжение Оуэна – это все, что нужно отцу. Он наслаждается каждым мгновением, когда ставит богатенького мальчика в неловкое положение.

Не думаю, что Келси когда-либо видела, чтобы кто-то воспитывал принца Лендерела. Ее глаза выпучиваются, но она не смеет перечить моему отцу.

– Давай возьмем тебе что-нибудь выпить и начнем экскурсию? – Я дергаю папу за руку.

– Здесь есть бар?

– Уверена. – Не могу заставить себя взглянуть на Оуэна. – Давай выясним.

В баре папа шутит с чернокожим барменом средних лет.

– Спасибо, брат, – благодарит отец, когда отходим. – Береги себя.

Я не говорю про Оуэна, и папа не задает никаких вопросов о нем. Но он, кажется, не забывает о случившемся.

– Ты прекрасно выглядишь, – хвалит он. – Видишь, Зора, как мы хорошо смотримся? Мой галстук подходит к твоему прекрасному платью. Если бы играла подходящая музыка, мы бы превратили ее в танец папочки с дочкой.

Эти мысли вызывают на лице улыбку.

– О, спасибо, папочка. Я заметила наши подходящие цвета. И ты не выглядишь слишком плохо!

– Ты же знаешь, что я должен был прийти смертельно красивым.

Качаю головой и смеюсь, что помогает снять напряжение. Мы все еще хихикаем, пока добираемся до нашего стола. Мама тотчас выдыхает, когда видит, как мы вдвоем шутим. Похоже, без меня ей стало скучно. Все больше людей присоединялись к столу, но никто не садился рядом с ней, чтобы поболтать. Экран ее телефона потемнел, и это означает, что сестры наполняют ее голову обычными жалобами на поведение отца.

Мы занимаем два пустых места рядом с мамой, и я, конечно же, сажусь между родителями.

– Привет, Иветт. – Папа отставляет напиток и вполоборота оборачивается к маме в знак приветствия.

– Кенни. – Мама кивает головой и начинает ерзать со своим телефоном.

– Как поживают сестры?

– Все в порядке. – Мама прочищает горло.

Нужно научить ее вежливому тону.

– Приветствую наших исключительных детей! – кричит папа всем за столом, поднимая стакан.

Кажется, мама на мгновение задержала дыхание, а затем, когда все (кроме нее) поднимают очки и делятся несколькими шутками с папой, она принимается за еду, которую я принесла.

Мама часто говорит, что общительность я унаследовала от «единственного Кенни». Но я не согласна. Столь важный и особенный папа пусть и знает цену дружбы, но также прекрасно умеет сжигать мосты. В ту минуту, когда дружба портится – что часто происходит, – он начинает враждовать, как будто связь никогда не существовала.

Мама в свою очередь дружит долго и тепло. Единственный человек, с которым она поругалась, это мой папа. Ей, возможно, некомфортно в его присутствии, но по-другому она и не хочет.

– Оставаться друзьями с Кенни было бы утомительно, – подслушала я однажды одну из ее сестер.

Когда все усаживаются за стол, я оглядываюсь на остальных гостей и замечаю Оуэна за дальним столом возле сцены. Он подмигивает, отчего в животе тотчас начинают порхать бабочки. Затем я замечаю занятую разговором Келси и сразу отворачиваюсь.