Книга Инквизитор - Себастьян Фитцек

– Спасибо. – Каспар передал Тому пакет с раствором и встал во главе стола. – Итак, давайте подытожим: нам неизвестны мотивы Инквизитора, мы не знаем ни как он вводит своих жертв в состояние комы, ни почему охотится именно за Софией. Расфельд, Линус, Патцвалк и даже Мистер Эд поднимают новые вопросы. Куда он их утащил? Возможно, они мертвы, а возможно, еще живы?

Бахман шумно втянул воздух, но Каспар не позволил себя перебить.

– На все эти вопросы у нас нет ответов. Но, пытаясь найти их, мы не должны рисковать еще и своей жизнью. С данного момента мы всегда будем держаться вместе и используем это время, чтобы помочь Софии.

Во время своей речи Каспар неожиданно почувствовал, словно в его грудь воткнулась стрела.

Затем ему стало ясно, что эта пульсирующая боль вызвана одной-единственной мыслью: что, если Инквизитор охотится вовсе на за Софией, а за ним? Что, если он хочет помешать Софии рассказать ему то, что она выяснила о нем и его дочери?

Он пытался не подать виду и продолжил:

– Как и все мы, фрау Дорн должна пережить лишь следующие несколько часов, пока не прибудет помощь. В то же время она наш ключ к свободе. Она знает код.

«Код к моей идентичности».

– И она хочет нам что-то сообщить.

«Сначала мне нужно убедиться».

– Возможно, нам удастся разгадать ее тайну, прежде чем…

Он запнулся на середине фразы, посмотрел вниз на свои босые ноги и удивился, что неожиданно начал потеть, хотя на нем были лишь тонкие пижамные штаны и футболка с короткими рукавами.

Затем он схватился за лоб, чтобы проверить, нет ли у него жара. Хотя он знал, что причиной этого обильного потоотделения была не простуда, а одно-единственное слово. Слово, которое он услышал несколько минут назад, но понял лишь сейчас.

– Что с вами? – услышал он голос консьержа.

– Я… э-э-э… можете, пожалуйста, повторить это еще раз? – Он перевел взгляд с Шадека на Бахмана, а потом на книжные стеллажи, стоящие за каталкой Софии.

– Я спросил, что с вами?

– Нет, нет, нет. Я имею в виду… Что сказала фрау Дорн, когда мы уходили?

– То же самое, что и всегда. Лишь одно слово.

«Нет. Это было не то же самое».

– Все равно повторите еще раз. Пожалуйста.

– Топор, но что?..

– Господи. – Каспар не знал, кого он в этот момент боялся больше. Инквизитора или самого себя. Ему стало ясно, что София пыталась сообщить им все это время.

01:49

Ступени лестницы громко заскрипели под весом Каспара. Видимо, в последние годы ими не пользовались, потому что книги на верхних полках выполняли лишь декоративную функцию. И Каспару не пришло бы в голову искать там медицинские справочники, если бы Бахман не сказал ему, что Расфельд хранит там некоторые списанные тома.

– Что ты делаешь? – спросил Шадек.

Он стоял рядом с Ясмин и пытался закрепить на подголовнике каталки кочергу, чтобы повесить на нее пакет с физраствором.

– Я не уверен… – ответил Каспар, не поворачиваясь. Затем вытащил предпоследний том медицинской энциклопедии с верхней полки под потолком и долистал до буквы П. Уже через несколько секунд он нашел статью, которую искал. – Да, так и есть.

– Что?

– Фрау Дорн психотерапевт. Она знает свой диагноз.

– И каков он?

Бахман поднял голову и вопросительно посмотрел на него, Шадек тоже перестал мастерить временную капельницу.

Каспар повернулся на лестнице боком, обхватил книгу одной рукой и прочитал вслух:

– Паралич сна – это мучительный вариант качественного нарушения восприятия. Больные пребывают в состоянии между сном и бодрствованием, из которого их можно вывести лишь с помощью сильных, как правило, негативных раздражителей, например, боль, сильное потряхивание, крик и т. д.

Каспар поднял голову и процитировал последнее предложение абзаца, не глядя в энциклопедию:

– Это нарушение также известно под названием Topor, что в переводе с латинского означает… – он помедлил, – непробудный, глубокий сон.

– Непробудный сон? – недоверчиво переспросил Бахман. – Это означает, что мы просто должны ее разбудить?

Шадек презрительно рассмеялся, но Каспар утвердительно кивнул. Затем опасно наклонился вправо, чтобы достать со стеллажа еще одну книгу. Своими большими размерами том напоминал толстый школьный атлас. «Нейропсихология, 2-е издание» – было написано черными буквами на оранжевой обложке. Так как книгу было неудобно листать прямо на лестнице, Каспар спустился и положил ее на стол рядом с горой рассыпанных консервных банок. Взглянув на оглавление, Каспар открыл страницу 502 и ткнул пальцем в последний абзац.

– При параличе сна речь идет о параличе, который возникает в переходной фазе между сном и бодрствованием. Обычно она длится недолго, но может доходить и до двадцати минут. Почти каждый второй человек хоть раз переживал паралич сна.

– Мне такое знакомо! – возбужденно воскликнула Ясмин. – Это реально жутко. Однажды мне снилось, что в моей комнате мужчина. Я знала, что он исчезнет, как только я проснусь. Но я никак не могла открыть глаза. Не могла пошевельнуться, и мне пришлось закричать, чтобы проснуться.

– И тем самым вы вывели себя из паралича сна, – подтвердил Каспар.

– Вы теперь коллективно надо мной издеваетесь? – спросил Шадек, поглядывая на Софию. Так как ему не удалось смастерить импровизированную капельницу из кочерги, он подкатил кресло-каталку с Софией к столу и сунул пакет с физраствором Ясмин в руку.

– Двадцать минут? В случае нашей пациентки они давно истекли.

– Это правда. И поэтому мы знаем теперь, что Инквизитор делает со своими жертвами.

– И что же?

– Он погружает их в непробудный сон. Я понятия не имею, как он это делает. Но видимо, Брук нашел какой-то психологический метод, позволяющий надолго погрузить их в фазу паралича между кошмаром и пробуждением. Если хотите, София находится во временной петле ужаса. Вот что она все это время пытается нам сказать.

Том скептически насупил брови, провел рукой по нагеленным волосам, пригладил их и пренебрежительно щелкнул языком.

– О’кей, мистер Шерлок Холмс, тогда скажи мне еще кое-что.

Каспар напрягся в ожидании вопроса, который должен был последовать и на который у него не было ответа.

Пока не было.

– Откуда ты все это знаешь? Почему так хорошо разбираешься в первой медицинской помощи, ставишь нашей симпатичной врачихе капельницу, а теперь еще и цитируешь наизусть психиатрические справочники?

– Без понятия. – Теперь Каспар поднял руки.

– Возможно, я врач, аптекарь или психолог? Ты сам сказал, что мы можем быть коллегами, а может, я просто внимательно слушал курс оказания первой медицинской помощи? Если бы я знал.