Книга Дом сна - Джонатан Коу

– Ага, хочу.

– Я тоже, – сказала Вероника, – но, к сожалению, мы вчера весь выпили. – Она встала и потянулась, демонстрируя крепкое жилистое тело под длинной футболкой, которая доставала ей до колен. – Пожалуй, стоит смотаться к «Ионе». Кофе, завтрак и всяко-разно. Что скажешь?

После десяти тридцати завтрак в студенческой забегаловке не подавали, поэтому они быстро оделись, успели как раз вовремя и были вознаграждены беконом, грибами и окаменевшей яичницей. Вероника быстро разделалась со своей порцией, затем принялась макать вилку в упругий бугорок желтка, к которому Сара, сидевшая напротив с рассеянным видом, так и не притронулась. Они почти не разговаривали – во всяком случае, до тех пор, пока к столику не подошла Линн, студентка с истфака, – но даже после этого говорила исключительно Вероника. Сара теребила в руках пакетик с сахаром, пересыпала сахар в нижнюю часть пакетика, затем складывала пополам, после чего переворачивала и повторяла процесс – до тех пор, пока пакетик не порвался и сахар не усеял остатки ее завтрака.

– Так я и знала, – сказала Вероника.

Линн к тому времени ушла.

– Прости, – рассмеялась Сара. – Дурная привычка. – Она провела рукой по волосам, захватила прядь и слегка потянула. Привычка, успевшая пленить Роберта. А теперь этот жест впервые увидела и Вероника.

– Чем сегодня займешься? – спросила она.

– Не знаю, – ответила Сара. Голос ее был бесцветен. – Честно говоря, чувствую себя немного странно.

– Я заметила.

– Просто… Как это… – Сара взглянула на соседний столик. Хотя в столовой почти никого не осталось, три студента решили сесть совсем рядом и завели отрывистый бессвязный гомон. – Меня очень смущает, но… ты помнишь, что я говорила вчера о своих снах? – (Действительно ли она уже рассказала Веронике, хотя они знакомы всего пару дней?) – О том, какие они яркие иногда?..

Вероника кивнула.

– Так вот, ночью я видела сон о тебе.

– Обо мне?

– О нас. – Сара оглянулась на студентов. Те увлеченно жевали шоколадные батончики. – Мы были…

– Да? – сказала Вероника.

– …вместе в постели.

Вероника пожала плечами.

– Звучит довольно невинно. У тебя из-за этого такой истерзанный вид?

– Знаешь, как это бывает, – сказала Сара, – когда видишь сон о ком-то. На следующий день совсем по-другому смотришь на этого человека.

– Верно, – сказала Вероника. – Особенно если сон эротический.

– Вот именно, – произнесла Сара почти шепотом.

– Что значит «вот именно»?

– То и значит… «вот именно».

– Тебе снился эротический сон, ты это хочешь сказать?

Сара кивнула, а затем сказала (и голос ее был тише самого тихого шепота):

– Хорошо бы эти козлы ушли.

– А почему ты решила, что это сон? – спросила Вероника.

– Они наверняка слушают.

– Зато ты не слушаешь.

Сара посмотрела на Веронику, глаза ее расширились. До нее наконец дошел смысл вопроса, и его подтекст внезапно обрел шокирующую ясность.

– Почему ты решила, что это сон? – повторила Вероника.

Следующие слова Сары были вообще едва различимы:

– Я знаю. – Затем еще тише:

– Я уверена.

Вероника улыбнулась и покачала головой.

– Похоже, я вот-вот влюблюсь в тебя, Сара.

6

В тот день, в два часа, Терри вошел в пустой кабинет доктора Даддена, не испросив разрешения и даже не поставив никого в известность, и умело отсоединил телефон. Он подключил свой ноутбук к телефонной розетке и нажал кнопку «Отправить», тем самым запустив стремительно развивающуюся, но сложную последовательность событий. Двоичные данные преобразовались в аналоговый сигнал, электрический ток повлек рецензию по телефонным линиям и через несколько секунд доставил ее в отдел искусств, где факсимильный аппарат преобразовал рецензию в цифровой вид и отправил на термопечатающую головку, чтобы восстановить текст на бумаге. В этом виде рецензия поступила к редактору отдела искусств, который быстро ее просмотрел, посмеялся и одобрил к публикации, так что на следующее утро ее прочел, быть может, каждый двадцатый из четырехсот тысяч читателей газеты, и одним из этих читателей оказалась Сара, заснувшая, читая рецензию в учительской во время утренней перемены.

Сару чувствовала, что на нее наваливается сонливость, но бороться с ней не могла.

Слова перед глазами то фокусировались, то расплывались.

Она заставила себя сосредоточиться, но ни к чему хорошему это не привело. Веки наливались тяжестью…

Разбудила ее Кэтрин десять минут спустя – осторожно потрясла Сару за плечо и сказала:

– Сара, проснись. Перемена заканчивается.

– Я заснула? Черт. – Сара выпрямилась на стуле и, щурясь, оглядела комнату. Коллеги уже расходились по классам, на этот раз ее не потревожил даже звонок. Она крикнула вслед Норману (высокий практикант с беспокойным взглядом, которому едва минуло двадцать):

– Я подойду чуть позже, хорошо?

– Да-да, ничего страшного.

– Минут через двадцать.

Наверное, он считает меня очень странной, подумала Сара и, открыв пузырек с мазиндолом[18], положила в рот пару таблеток.

Слишком вежлив или слишком пуглив, чтобы возразить.

Когда учительская опустела, Сара налила себе очередную чашку кофе и медленно, с усилием вспомнила, о чем прочла в газете. Рецензия Терри на фильм. Странно, что она до сих пор еженедельно получает его критические статьи, хотя самого Терри не видела больше десяти лет. Из поверхностного знакомства с его работами Сара составила на удивление полный образ: она знала вкусы Терри в музыке и кино, знала, что он по-прежнему живет в Лондоне; она могла представить, какова его светская жизнь, у нее даже имелись вполне разумные догадки относительно его дохода (в три раза больше, чем у нее? в четыре?). Но для него она, наверное, перестала существовать. Вспоминает ли Терри о том времени, когда они жили в одной квартире после окончания университета; спрашивает ли себя, что с ней сталось?

Не то чтобы это имело значение. Не то чтобы это хоть что-то меняло.

Сара вновь взялась за рецензию и не сумела вспомнить, сколько она уже прочла. Бегло проглядев статью, она решила, что на этот раз текст куда более связный, чем большинство опусов Терри. По крайней мере, в целом его оценка фильма была восторженной. «Удовольствие для всей семьи» – таков был его (не самый оригинальный) вывод, и прочитав последнюю фразу, Сара позволила себе горькую усмешку. Хорошо им, подумала она, людям, у которых есть семья. А куда деваться остальным?