Книга «Третья сила» - Иван Дорба

— Шума вокруг исчезновения начальника РОВСа было много, вранья тоже. Но тайна так и осталась неразгаданной.

— Исчезновение его преемника, генерала Миллера, заставляет думать, что это дело рук генерала Скоблина. Важно, кто стоял за его спиной. — Вилли Брандт опасливо оглянулся. — Кутепов как раз получил от французского правительства субсидию в семь миллионов франков для организации военного путча и «массового восстания крестьянства в России» и якобы к этому времени наладил связь с советскими командирами; мало того, его субсидировали мультимиллионеры Детердинг, Хувер, Крупп, Манташев, Рябушинский и другие.

— А с другой стороны, если помните, — шепотом произнес Кабанов, — согласно интервью супруги генерала она выражала сомнение, что французская полиция когда-либо раскроет это преступление, поскольку сама принимала в нем участие. Будь у Кутепова малейшее подозрение, он оказал бы отчаянное сопротивление. Физически он был очень сильным и справился бы и с четырьмя бандитами. РОВС был связан с разными разведками. И Кутепов неизменно принимал в их игре то или иное участие. Около четырехсот тысяч организованных людей, в ту пору их было столько, привыкших подчиняться одной воле и прошедших «огонь, воду и медные трубы», не шутка! Конечно, РОВС был лакомым кусочком и для французов, и для американцев, и для англичан, и, наконец, для немцев!

— Куда же делся генерал? — вздохнул Родько.

— Трудно сказать, каждая разведка хотела прибрать к рукам «внутреннюю линию». Иметь свои филиалы во всех уголках мира. — Вилли откинул со лба непослушную прядь. — Генерал Скоблин был начальником этой «линии», и, если бы являлся агентом ГПУ, ему незачем было бы похищать Кутепова и Миллера. Зачем? ГПУ было интересней, чтоб РОВС оставался на прежних франкофильских позициях и держался в стороне от немцев.

— Положим, РОВС все время балансировал между одной и другой стороной. Правая французская печать примерно спустя неделю после исчезновения вдруг как по команде стала распространять невероятные шпионские рассказы о деятельности ГПУ. Так, кажется, в «Журналь де Пари» писали, что «организация похищения Кутепова была поручена военному атташе СССР в Берлине Витовту Путно и его помощникам Вейсману и Янеку, которые заманивали Кутепова в Берлин, обещая свидание с представителями Красной Армии для налаживания контактов…»

— Всех нас постигнет Немезида, — уставясь тупо в окно, вдруг произнес Вилли, а перед его глазами встал Львов, следственная тюрьма на улице Лонского, камера, избитый большевик Федор, его горящие, полные надежды глаза… «Товарищ уходит на свободу, надо скорей передать тайну», — и нет сил больше глядеть в эти жгучие глаза, нет сил слушать его жаркий шепот… он хватает ватник, набрасывает на лицо большевика и душит, душит, душит… «О, там знают о моих делах…» Он невольно посмотрел на застывшего в кресле «родственника» Лео Брандта и заметил, что у того дергается бровь. «Тоже небось страшится Немезиды!»

— Вилли, что с вами? — донесся до ушей Брандта голос Родько.

— В отеле «Бонер» полиция, — спохватился Кабанов, — обнаружила русского шофера, твердившего в бреду без конца, что он увез генерала Кутепова, однако шофер оказался «психически больным», потом «сошла с ума» и та женщина, которая видела похищение «собственными глазами», а служитель, выбивавший ковры, бесследно исчез. Кто знает? Может, все это были газетные «утки». А возможно, убирали свидетелей? Полиция патрулировала у портов Гавра и Шарбура, следила за движением советского судна «Карл Маркс», дрейфовавшего в этих местах и внезапно ушедшего в неизвестном направлении… Потом заговорили о Тулоне, где якобы видели генерала и куда прибыл капитан Садуль, поднявший бунт во французском флоте в девятнадцатом году под Одессой. Наконец, уже спустя месяца два в печати появились высказывания свидетелей-беженцев: одни видели, как генерала Кутепова везли в Петропавловскую крепость, другие — на Лубянку.

— Нет, нет! — занервничал вдруг заместитель бургомистра Лео Брандт. — Я беседовал с Олегом Чегодовым, он занимался в вашем союзе разведкой, верней, контрразведкой, он утверждал, что похитили Кутепова немцы, немецкая разведка!

Все удивленно посмотрели на него: «Что это с ним? — подумал Родько. — Как он переменился после расстрела у Иловского оврага!» Но тут вошел долговязый Гункин, боком, словно стесняясь, приблизился к столу и, поправив очки, извиняющимся голосом объявил:

— Приходила Ксения Сергеевна… Вы велели мне после этой истории с Александром Люцко докладывать, если она будет обращаться ко мне за паспортами своим больным…

— Какого Люцко? — заинтересовался Вилли, глядя на Родько.

— Это целая история. Недавно был арестован гестапо работник областного управления НКВД города Калинина, некий Александр Станиславович Люцко, которому, как выяснилось, Околова дала справку о болезни, благодаря чему его не задерживали на улице. Обер-лейтенант Дольф велел ему, — Родько кивнул в сторону Гункина, — докладывать мне, кому Околова еще продлевает аусвейсы. — И, обратившись к начальнику паспортного стола, спросил: — Так что? Кому она еще продлила аусвейс? Эх, господин Гункин, не будьте так подозрительны, вы уж слишком усердствуете.

— И не забывайте, что она сестра Георгия Сергеевича! — возмутился Вилли.

— Продлила некоему Бугузову, будто у него туберкулезное поражение сустава, коксит, кажется… — И Гункин подумал про себя: «Черт бы вас побрал, сами ударяетесь из крайности в крайность», — и подавил в себе возникшее было чувство настороженности, вспомнив, что доктор Околова брала фиктивный аусвейс для какого-то Боярского.

Заместитель бургомистра Лео Брандт пропустил разговор мимо ушей, хотя обычно дотошно вмешивался во все дела своего начальника. Сославшись на то, что надо готовить для газеты статью о вступлении Америки в войну, он поднялся и, пожимая всем руки, с безнадежностью произнес:

— Надеюсь, господа, что нас с вами не похитят, как Кутепова и Миллера. Они занимали ложную позицию, считая, будто свержение большевиков — внутреннее дело русских и нельзя в него вмешивать иные государства. У нас другое мнение!

Родько уставился на своего заместителя:

— Да, да, могучая германская армия разрубит этот узел. Не так ли? — Бургомистр прошелся по кабинету и остановился перед Вилли. Тот откинул назад свою пышную шевелюру:

— Вы правы, в нужный момент немаловажную роль сыграет армия, которую сколотим мы, «солидаристы». Уже около сотни наших людей ведут серьезную пропагандистскую работу в бригаде Воскобойника и Каминского, уничтожают в лесах партизан. Многие награждены Железным крестом. Сейчас в бригаде насчитывается несколько тысяч человек — это ядро нашей армии, нашей «третьей силы»! «Русской силы»!… — И понизил голос почти до шепота: — Никто не знает, чем кончится война. Немцы топчутся под Питером и под Москвой. Теперь пустила в ход свою военную машину Америка, да и с Англией шутки плохи. Поэтому нам следует крепко думать… Надо себя беречь…

Кабанов и Гункин закивали головами, а про себя подумали: «Вилли Брандт, заместитель начальника полевой жандармерии Смоленской и Витебской областей, трусит и ведет странные разговоры. Провоцирует, что ли?»