Книга Нежные объятия оборотня - Линда Осборн

Мне не нравится его проникновенный доброжелательный тон. Он говорит как человек, который преследует собственные интересы. Одно точно — он хочет, чтобы я сделала аборт, лишилась ребенка, и это явно связано с его планами на стаю.

— Я мог бы убить тебя, — задумчиво цедит он слова, и по моей коже бежит мороз. — Но связан уговором с ведьмой — не могу лишить женщину жизни.

— И на том спасибо, — криво шучу и замолкаю.

Зато может предложить лишить жизни не рожденного ребенка…

Вампиры, оборотни… во что я ввязалась?

Чувствуя, как сон мягко опускается на сознание, понемногу расслабляя уставшее тело, я вяло обдумывала все, что узнала. Теперь я не могла доверять никому. А особенно — Лиаму. И от этой мысли стало так горько и тяжело на душе, что хоть волком вой.

Когда мне было пять, мать поняла, что не может растить ребенка одна, и сдала меня в детский дом для девочек. Для этого она специально ехала на машине целые сутки, чтобы отвезти меня как можно дальше — в соседний штат. Я хорошо помню эту дорогу — безрадостное коричневое шоссе, ее неловкие разговоры, уверенный взгляд решившегося человека. Когда она передавала меня за руку воспитателю, я почувствовала вздох облегчения, вырвавшийся из ее груди. И потом, много лет подряд, этот вздох преследовал меня, я все думала о том, чем я так провинилась, что без меня ей оказалось лучше? И потом, иногда сбегая от работы, которой нагружали девочек, стояла у забора, за которым простиралась зелеными гектарами огромная ферма, где жила большая семья. Иногда я видела, как молодая женщина играет со своими малышами, иногда — как мужчина учит кататься на лошади детей постарше. И всегда — всегда! — думала, что единственный вздох облегчения они издают, когда наблюдают за успехами своих детей.

Сердце от этого сжималось, в уголках глаз покалывало от невыплаканных слез, и я снова и снова говорила себе: я никогда не буду одинокой, у меня будет ребенок, которому я подарю всю свою ласку, всю свою нежность.

И теперь, когда спустя годы моя мечта исполнилась, мне нужно было отречься от нее?

Чертов Лиам!

Все сказанные Марком слова спутались в один большой клубок, и я постепенно его распутывала. И чем дальше тянулась нить, тем большее негодование я испытывала по отношению к Лиаму. Он все сделал для того, чтобы увлечь меня собой, соблазнить, и причина, оказывается, была проста — он хотел завладеть стаей, а я сама по себе ему особо и не нужна — это он показал своим отношением в первые же часы нашего приезда.

Нет, возвращаться в стаю оборотней — не вариант. Я лучше попрошу Марка высадить меня у города, устроюсь снова официанткой в какое-нибудь кафе, заработаю на съемную комнату и самостоятельно буду растить этого малыша.

Со мной все будет в порядке — я схожу в больницу, пройду обследование, современная медицина не стоит на месте, врачи найдут какой-нибудь выход. Конечно, я не буду рассказывать им про жизнь оборотней на всякий случай, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, но скажу, что невероятно озабочена своим состоянием здоровья.

Опустила палец в вязкую теплую субстанцию стакана и провела по губам, запретив себе их облизывать, а остатки осторожно вылила прямо на обивку кресла, чтобы не возбуждать подозрений у Марка. Пусть думает, что я выпила его абортивное средство. Пусть…

Я не повторю ошибку Марии, которая доверилась Лиаму и погибла. Я постараюсь защитить себя и свое дитя… Даже если это будет стоить мне жизни!

25

Алия привстает на локтях, пытаясь соблазнительно улыбаться, но в глазах уже разгорается понимание — ей не сломить мое решение, мою волю.

— Нам же было так хорошо прежде! — говорит она, добавляя в голос шелка и меда, но они проходят по нервам отзвуком пенопласта по стеклу. Снова принюхиваюсь, удивленно оглядывая ее, но мой интерес никак не связан с тем, что хочет предложить женщина, бывшая любовница, связь с которой осталась в далеком прошлом. От нее пахнет моей истинной парой! Аурелией! — Да, — вдруг выходит из себя Алия, перекидывает длинную косу на другую сторону и нервно кусает губу. Под моим властным взглядом альфы она не может долго притворяться и признается во всем сама. — Да, я попросила у ведьмы аромат Аурелии…  Выдыхаю сквозь зубы, и облачко пара скользит из пасти, чтобы раствориться в нагнетающейся темноте леса. — …Зачем она тебе? Она всего лишь человек! Все знают, что она умрет при родах, а я… Я буду любить тебя, воспитывать твоего ребенка. У нас ведь все было так хорошо до появления этой чертовой Марии!

От упоминания этого имени шерсть встает дыбом, губы кривятся в оскале, из глотки вырывается предупреждающий рык.

— У Марии и не было шансов, она бы все равно умерла! И у Аурелии их не будет! — запальчиво начинает выкрикивать Алия, видя, как я отступаю от нее шаг за шагом.

Она вскакивает на ноги, а я рычу на нее.

Зачем она это сделала? Зачем увела за собой? Чья это была идея?

— Это Марк, — слышит она мой немой вопрос. — Это Марк посоветовал мне обратиться к ведьме. Как эта идея не пришла мне самой в голову?!

Мар-р-рк!

С трудом, но заставляю себя пятиться. Тело повинуется не сразу — аромат Аурелии, моей истинной пары, зовет назад, волку хочется вернуться, взять то, что предлагает девушка, освободить налитое желанием тело от иссушающей агонии накатившего возбуждения, но я протестую.

Впервые две ипостаси спорят, не давая принять решение. Человек понимает, каким это будет предательством той, кого, кажется, начал любить по-настоящему, а волк повинуется инстинкту, и эта борьба не может решиться в пользу одного или другого. Как весы Фемиды, они перевешивают то в одну сторону, то в другую.

И я рычу, вою в небо.

Но человек побеждает. Волку приходится повиноваться, несмотря на волнующий аромат истинной пары, должно быть что-то человечное, настоящее в отношениях между мужчиной и женщиной.

Я подпрыгиваю на снегу и тут же отталкиваюсь от снежной горы, чтобы помчаться назад, пробежать мимо своих же следов, добраться до деревни.

Перед глазами стоит рука Алии, на которой виден свежий заживший порез — она заплатила годом жизни ведьме за то, чтобы стать не тем, кем является. И от этого понимания горчит в глотке. Она обманула! Обманула меня!

И Марк! Чертов Марк!

Бегу так быстро, что ветер свистит в ушах, лапы не успевают провалиться полностью в снег, и он скрипит между когтей.

Вперед!

Вперед!

Носом чую, что это еще не все подлости, которые приготовил брат. Наверняка есть что-то еще! Волнение за Аурелию колышется в сердце, сдавливает грудь.

Вперед!

Бегу так быстро, что обгоняю даже мрачные тени опускавшейся на лес ночи.

И когда вижу огни деревни между мрачными деревьями, замечаю, что нахожусь не один — с ветки на ветку пикируют летучие мыши, кровожадно поблескивая аномально красными глазами. Вампиры…