Книга Шоколадная вилла - Мария Николаи

Дрожащий детский голос спросил:

– Роберт, вы же пойдете с нами домой?

Он узнал маленького Антона Ротмана и сразу же за ним его брата-близнеца Карла. Перекошенные от боли лица мальчиков были покрыты большими красными волдырями. Роберт начал осознавать, что между присутствием детей и драмой, которая здесь разыгралась, определенно есть связь.

Он не мог не улыбнуться, но в то же время ему было их очень жаль. Укусы ос чертовски болезненные. И то, что они взяли себя в руки, доказывало, что совесть их не чиста и что они боятся разоблачения. Но прежде чем Роберт успел отреагировать, он увидел, как к ним направляется Вильгельм Ротман.

– Карл! Антон!

Глава 15

В одном Вильгельм Ротман был точно уверен. Никогда больше его персонал не получит выходной в воскресенье после обеда, не согласовав с ним предварительно поминутно каждый час. Действующее до настоящего момента правило, согласно которому все работники дома каждые две недели могли располагать временем между двумя и пятью часами дня как им в голову взбредет, отменялось. Конечно же, тот факт, что в доме Ротмана дело дошло до такого извращенного обычая, был связан с новомодным отношением Хелены к потребностям прислуги и привел к таким разрушительным последствиям.

Если бы в этот день в доме был кто-то из ответственного персонала, ему не пришлось бы самому заботиться о близнецах. А то, что Юдит в этот день была приглашена к подругам и поэтому не могла присматривать за братьями, он просто выпустил из вида.

До настоящего момента он не слишком был занят заботой о сыновьях. Чаще всего он вскользь обращал на них внимание, и то лишь когда предстояло наказание. После того несчастного случая с Карлом он все же старался оставлять их под надзором взрослых. И когда он понял, что к моменту его встречи с банкиром фон Брауном никого не будет дома, чтобы присмотреть за мальчиками, ему не оставалось ничего другого, кроме как взять их с собой в «Шарлоттенхёэ».

Он думал, что там они найдут чем заняться, как это делают послушные дети, пока он будет решать с банкиром вопросы относительно жизненно важного объединения их семей. Но, вместо того чтобы качаться на качелях или играть в мяч, Карл и Антон разворошили осиное гнездо и таким образом поставили его в крайне неприятное положение.

Вильгельм Ротман сидел за своим письменным столом и нервно играл серебряной чернильницей, стоявшей перед ним. Когда он вспоминал о разрушительном исходе того дня, у него на лбу выступали капли пота.

Не было такого человека, на которого за короткий промежуток времени свалилось бы столько неприятностей. Непокорные сыновья, у которых в голове одни только выходки, дочь со своенравными планами на будущее, жена, которая отправилась на юг и оставила семью.

И над всем этим нависала угрожающая темная туча возможного банкротства фабрики.

По крайней мере, последняя проблема должна быть решена в ближайшее время, потому что вопрос о свадьбе Юдит и Альбрехта фон Брауна уже урегулирован. Благодаря чему должны потечь денежные средства, которые ему так необходимы.

Он почесал голову.

Конечно же, Ротман не хотел бы прибегать к таким махинациям ради спасения своей фабрики. Но его финансовое положение не оставляло ему выбора. Как часто за последний год он проклинал тот день, когда купил кучу дорогостоящей недвижимости. Ему гарантировали, что таким образом он намертво вкладывает свой капитал под большие проценты. Сделка была заключена через банкирский дом фон Брауна.

Действительно, намертво вложил, цинично подумал Ротман. Эта инвестиция уничтожила бóльшую часть его личных и корпоративных средств.

Почти в последнюю минуту все повернулось в лучшую сторону. Возможно, фон Брауна мучила совесть, кто знает, но он поддержал союз между детьми.

В любом случае Юдит могла бы попасться партия и похуже. Банкирский дом Брауна пользовался большим авторитетом. Она подарит своему мужу двух-трех детей и будет жить хорошо обеспеченной, спокойной и довольной жизнью.

У него не было причин корить себя.

Будущее шоколадной фабрики, а значит и наследство его сыновей, было в безопасности, а Юдит выйдет замуж, попадет в уважаемую семью, без финансовых проблем. С этим не стоило медлить.

Однако оставалась последняя зацепка: его дочь ничего еще не знала об Альбрехте. И при мысли о том, как она отреагирует на эту новость, Вильгельму Ротману становилось не по себе. Судя по тому, как отрицательно она реагировала на все его намеки относительно ее замужества, Ротман опасался категорического отказа. Он был хорошо с этим знаком на примере его жены Хелены.

В этот момент ему на глаза опять попалось письмо, которое он вчера получил и отложил в сторону. В качестве отправителя был указал Фридрих Эбингер, именно тот Эбингер, его личный противник, которому деньги рекой текли в кошелек.

Хотя он и сегодня не очень-то спешил открывать письмо, но взял конверт. Несколько раз он нерешительно перевернул его с одной стороны на другую, затем взял нож для бумаги и разрезал конверт.

Он внимательно прочитал информацию, указанную на находящихся внутри карточках. Его лицо прояснилось.

В мгновение ока появился изысканный способ поставить Юдит в известность относительно его решения так, чтобы упрямая дочь не разрушила его планы. И благодарить за это нужно было старика Эбингера. Все же он до сих пор терпеть его не мог.

В дверь постучали.

– Да! – крикнул он, отложив в сторону приглашения, и принял строгое выражение лица.

Дверь открылась, и Бабетта завела Карла и Антона. Затем она тихо закрыла дверь и остановилась за мальчиками.

– Уважаемый отец… – сокрушительно начал Карл.

– Замолчи!

Молча и потупив взгляд, сыновья стояли перед ним.

Вильгельм Ротман чуть было не начал их жалеть, но быстро взял себя в руки. Наказание было необходимо. Только так они вырастут порядочными и дисциплинированными людьми. И прежде всего ему нужно было выбить из них все эти проделки, чтобы они повзрослели и смогли впоследствии управлять фабрикой.

Он положил первого на колени и начал пороть по заднице.

– Карл ворчал. Антон не проронил ни звука, но у него по лицу бежали слезы, – рассказывала Бабетта, помогая Герти готовить ужин.

Хозяевам на ужин полагались жаркое из свинины со свежеиспеченным хлебом и яблочный штрудель. Для прислуги был айнтопф из чечевицы. К сожалению, без сала. С тех пор как хозяйка уехала в санаторий, Ротман был скуп на мясо.

Дверь в кухню распахнулась.

– Старик… хозяин приказал собраться всем после ужина в вестибюле, – запыхавшись, сказал Роберт.

– Что ему от нас надо? – удивленно спросила кухарка.

– Я догадываюсь, – сказала Бабетта и направилась к выходу.

– Я тоже, – согласился Роберт. – Он хочет лишить нас выходных.