Книга Долг чести, или Верность чужому мужу - Рина Полевая

Хотя какое из этих двух теперь её настоящее, она и сама наверняка не понимает. Я не сказал ей самого главного о переселении, не желая пугать раньше времени: память Хейллин начнет на неё влиять, и она изменится. Как сильно и как скоро это произойдет не знает никто. Всё зависит только от самой Елены.

— В мире Ланьяра существует огромная территория, на которую не посмеет напасть ни одно государство ни одного из миров, потому что наёмники всех шести миров встанут на его защиту. Ни один наёмник не променяет верность Гильдии на обещание Императоров, Владык и Повелителей.

Ни один из нас не станет скрывать от Гильдии то, что может принести пользу нашему государству или послужить в будущем на благо всем нам. Поэтому подумайте: всё, что вы мне скажете может стать известно Совету Гильдии.

Вам удалось нас связать контрактом без ограничений своих действий, а это значит, что на время контракта мы полностью в вашем распоряжении и наше молчание гарантировано. По его окончании мы обязаны будем доложить все нашему руководству.

— Контракт бессрочный.

— В вашем отряде находятся только самые лучшие. Элита. Следующей ступенькой для любого из нас было бы преподавание в Академии или места в Совете Гильдии. Поэтому мы все приложим усилия освободиться от него как можно быстрее.

— И у всех вас оказался не такой безупречный послужной список, раз вы подписали невыгодный контракт, — этой фразой она ещё раз напомнила мне о собственной беспечности и самонадеянности, которая едва не стоила мне свободы.

Я не стал говорить Елене о том, что каждый из нас должен гильдии. Нет, не должен, от нас требовалась только верность и преданность. Мы сами себя обязали. Гильдия предложила нам самое дорогое — свободу.

Да, эта свобода относительна, как и всё в этом мире, как во всех существующих мирах. Но Гильдия единственное государство, где ценят не за чистоту крови и законность твоего рождения, а только за личные заслуги. Место, где ни один полукровка или бастард не чувствовал себя ущербным. Чего нельзя сказать о четырех первых мирах Ожерелья Яниры. Исключением были только миры Таррако и Пристанище (звучало это несколько иначе, но ни один наёмник не назовет родной мир богини-покровительницы Притоном или Борделем).

Захотелось расспросить Елену о её родном мире. Но я не дал этой мысли завладеть мною — не время сейчас сравнивать наши миры. Возможно, когда-нибудь потом у нас появится повод заговорить о нём.

— Мне нужно подумать о ваших словах, Бартрейн. Это не займет много времени. В этих комнатах я в полной безопасности, вы можете заняться своими делами или подождать здесь.

Мне тоже стоило подумать о том, что можно уже сейчас рассказать в Гильдии и не нарушить при этом контракт. За время моего отсутствия накопилось много новостей, которые стоило проверить и связать с тем, что происходит вокруг четы Блисс.

Елена ушла в одну из комнат смежных с гостиной и быстро вернулась оттуда со стопкой старых тетрадей. Кроме них в руках она держала лист бумаги, оказавшийся её брачным договором с маркизом Блисс. Его мне она отдала в руки первым, а тетради положила себе на колени, усевшись в кресло.

— Внимательно посмотрите на этот договор. Это копия маркиза Блисс, — я сперва не понял, для чего она его мне дала.

Стандартные формулировки в договоре — он ничем не отличался от большинства тех, что подписывают, заключая брак первой степени, все аристократы.

Единственное, что бросилось мне в глаза — подпись маркиза была блеклой, даже выцветшей, как будто её ставил не маг, а обычный человек. Такое могло случиться только если маг выгорал или его магия была заблокирована.

— Маркиза Блисс не будут разыскивать. Если за него потребуют выкуп или начнут шантажировать его жизнью Императора — Славлен не станет торговаться. Маркиз Блисс потерял свою ценность для Империи, — она могла и не говорить об этом вслух. Для Империи маркиз стал действительно бесполезным как маг, для Гильдии наёмников… Его исследования в области портальной магии интересовали не только Гильдию, но и Императора. А это значит, что Славлен уже получил желаемое…

Как же плохо, что я не могу сообщить об этом немедленно. Но наш разговор еще не закончен, Хейллин могла знать о порталах или приблизительно представляла чего добился в исследованиях супруг. И есть вероятность того, что Елена вспомнила что‑то о порталах и планах Славлена.

— И что вас беспокоит в этом, Елена? Вы не были его женой, не привязаны к нему и не испытываете никаких теплых чувств. Вас признают вдовой через положенных пять лет. В этом нет ничего страшного, таковы реалии нашего мира, Елена, — в ответ на мои слова она только гневно свела брови и сжала руки на тетрадях так сильно, что стало видно, как побелели от напряжения тонкие пальчики. Взгляд зацепился именно за её руки. Не для того, чтобы рассмотреть их. Мне не хотелось смотреть ей в лицо и невольно выдать себя.

Я никогда не был трусом, но посмотреть в глаза этой иномирянки сейчас не решался. Боялся.

Боялся увидеть в них осуждение или отчаянье. Не знал, как отреагирую на любой её взгляд. Интересы гильдии для меня были в приоритете и пойти на поводу собственных эмоций в очередной раз я не имел права. Раньше такая мысль даже не посетила бы меня.

— Вы прекрасно поняли, о чем я пыталась вам сказать, метсер Клиффор, — её холодный тон и официальное «метсер» заставили досадливо поморщиться. Атмосфера доверия была нарушена и виноват в этом был я сам. — Никто не станет ждать пять лет, и вам это прекрасно известно.

— Елена, мне необходимо точно знать, что именно вас беспокоит. Что именно вы вспомнили? — Судя по тому, что она еще больше разозлилась, я опять сказал что-то не так. С ней не срабатывали слова, которые успокоили любую другую на ее месте, и я поспешил исправить промах. — Не делайте преждевременных выводов и не додумывайте за меня. Я только озвучил общеизвестные факты, — я старался не показывать свою досаду и говорить так же ровно, как говорил до этого. Но добился только ещё одного гневного выпада.

— А то что Император сам пользуется разведенками и вдовами прежде, чем отдать на разведение очередному «жениху» тоже общепризнанный факт? — Непривычные и откровенно грубые слова сорвались с губ женщины злым шипением и больно царапнули слух. Наверное, даже не тон и слова, а их значение поразили меня.

До меня дошел весь цинизм ситуации, и я не нашел, что ответить на слова Елены. Всё-таки я не ошибался, когда считал Хейллин ещё одной высокородной сукой. Хейллин мало чем отличалась от своей бывшей подруги Ларинии.

Но ведь Елена не Хейллин? Остается только надеяться, что они не похожи.

‍​Глава 13

Хейллин маркиза Блисс‌

Какое мне может быть дело до того, что делает с аристократками Император? Я многое уже вспомнила и знала насколько свободными были нравы при дворе, и участь «императорский невест» никого не возмущала. Виконтессу Ларинию Трейтор её положение вполне устраивало, она выпячивала свою «одаренность» и гордилась ею неимоверно.