Книга Рецепт одной войны - Павел Верещагин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Курт опять порозовел и кивнул. Он понимает. Есть вещи, о которых девушке неловко говорить открыто. Мало ли что бывает? Может, ей надо в аптеку. Или к врачу. Или еще куда-нибудь… И вообще, если человек свой и ты ему доверяешь, то допрашивать его вроде как не по-товарищески.
– Но там теперь небезопасно. Если уж они начали…
– Я буду осторожна.
Курт нахмурился. И покосился на мальчишек, которые внимательно следили за разговором и не могли понять, почему Курт столько возится с этой девчонкой.
– Так я пойду?
Не дожидаясь ответа, Жюли взялась за загородку, отодвинула ее со своего пути и прошла на ту сторону.
Она медленно вернула загородку на место и склонила голову, церемонно благодаря великодушных стражей. А потом не удержалась – улыбнулась и послала Курту воздушный поцелуй. Настроение у нее и до разговора с ним было отличное, а тут стало еще лучше!
Курт и его товарищи насторожились, почувствовав неладное.
– Эй, эй! Ты куда! – крикнул веснушчатый. – Ты зачем ее пустил, Курт?
– Пусть идет, – отозвался Курт. – У нее дело.
– Какое еще дело! Эй, ты куда?
Уже отойдя на безопасное расстояние, Жюли обернулась.
По правде сказать, она могла бы не оборачиваться. И ничего не отвечать. Уйти себе на ту сторону, и всё. И тогда дальнейшие события разворачивались бы совсем не так, как они развернулись на самом деле. Появление Жюли на мосту скоро забылось бы и не привело ни к каким последствиям.
Но настроение у Жюли было таким прекрасным! А эти вояки были такими смешными! И как будто маленький чертенок дернул ее за язык.
– Простите, ребята, мне некогда! У меня действительно очень важное дело! Самое важное, какое только может быть! Я иду на свидание с парнем! И мы с ним пойдем гулять по улицам. А потом съедим эскимо в парке. И, может быть, зайдем в кино. И поверьте, в мире нет ничего важнее этого!
Ох и хулиганка эта Жюли! Но только зря, зря она всё это сказала…
Потребовалось время, чтобы воины наконец поняли, что произошло. Над блокпостом повисло молчание.
– А знаете что? Я бы и вам посоветовала то же самое! Чем заниматься тут всякой ерундой – шли бы вы лучше с девчонками гулять! Правда! Это так здорово!
– Курт! Курт! Что ты молчишь? – выкрикнул веснушчатый.
– Да, Курт? Задержать ее? Задержать?! – закричал малявка.
– Попробуйте только! – прикрикнула на них Жюли. – Вот только попробуйте!
Она развернулась и побежала на Шоколадный берег. К Жан-Жаку.
Курт, застыв в оцепенении, провожал ее глазами до тех пор, пока она не скрылась из вида. И так и не отдал никакой команды.
В те первые, самые удивительные дни знакомства Жан-Жак и Жюли в основном разговаривали. Бродили по улицам, смотрели с набережных на реку, сидели на скамейках в скверах – и говорили, говорили, говорили. Говорили и никак не могли наговориться. Каждую минуту удивляясь символичным приметам, красноречивым знакам и чудесным совпадениям в их жизни.
– А ты любишь ехать куда-нибудь в скором поезде? – спрашивала, например, Жюли.
– Далеко-далеко?
– Ну да. И чтобы смотреть в окно… А за окном чтобы, как на экране, проносились то лес, то поля, а то вдруг – бах! – вода до горизонта!
– Люблю! Конечно, люблю!
– И полустанки маленькие – мелькают, мелькают, мелькают… А на них люди головами вслед поезду туда-сюда, туда-сюда, стараясь разглядеть что-то в окнах…
– Да… На поезде – это ведь совсем не так, как на машине!
– Еще бы! Но на машине я тоже люблю! Если сидеть впереди, и окошко открыто…
– Да-да! И ветер в лицо! Но только чтобы ехать далеко!
– Конечно, далеко!
Понимать друг друга с полуслова – это далеко не всем дано. И это так чудесно!
– А еще я люблю спать в воскресенье утром… – говорила Жюли.
– Когда все уже проснулись? – сразу догадывался Жан-Жак.
– Да. Ты вроде бы еще спишь, но уже слышишь, что происходит в доме – как родители ходят, переговариваются, телевизор включили… И мама что-нибудь вкусное на кухне готовит…
– Оладьи с каштановым медом… – смеется Жан-Жак. – И запахи к тебе в спальню пролезают…
– А ты наполовину спишь, а наполовину проснулся.
– И тебе снится что-то хорошее-хорошее… Теплое море…
– И пальмы…
– И горячий песок…
– И оладьи с каштановым медом… – шутит Жан-Жак.
– Круто?
– Круто!
Ну, вы видите? С полуслова! Буквально с полуслова!
– А собирать мебель из «ИКЕА» ты любишь?
– Еще бы!
– А запах растворителя?
– Очень!
– А когда туса большая? И все скачут под «Раммштайн»!
– А то! И еще пузырики схлопывать на оберточной пленке!
– Да! И играть в «Героев меча и магии»!
– О да! «Герои»!
– А вареный лук ты любишь?
– Терпеть не могу!
– А когда ножом по тарелке?
– Бр-р-р!..
– А обедать по воскресеньям с папиной родней?
– Вообще тоска! Хуже – только пылесосить под кроватью!
– Пылесосить? – Жюли некоторое время думает. – Ну, в общем, да. Это тоже скучно…
– А Джим Керри? Прикольный, правда?
– Конечно, прикольный! Еще какой!
Нет, вы могли себе такое представить? Да они вообще как две капли воды – так похожи! Просто один и тот же человек!
– Мне бы только школу закончить… – говорил Жан-Жак. – Чтобы предки отвязались…
– А потом – что?
– Потом путешествовать поеду. На годик. Мир как следует посмотреть.
А что? Хороший план! Жюли тоже не отказалась бы.
– А потом?
– Потом осяду где-нибудь в хорошем месте и книгу напишу – о том, что видел.
– Круто. А хорошее место – это где?
– Где-нибудь на Бали. Или на Гоа. У меня там брат двоюродный, с приятелями. Вот это жизнь! С утра встали – и на океан, пока волны хорошие для серфинга. Потом в интернет – почитать, написать что-нибудь, короче, денег заработать. После обеда – сиеста. Потом опять на океан. И ужинать. Сами не готовят – зачем? В соседнем ресторанчике ужин из трех блюд стоит – как у нас жвачка.
– Да ладно?
– Сто пудов!
– Огонь!
А ведь еще две недели назад они даже знакомы не были! Ничего не знали друг о друге. Даже не догадывались, что тот, второй, существует на свете. А теперь…
