Книга Улыбка ледяной царевны - Ксения Беленкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Буду там уже через пару минут, а что такое?
Но подруга уже отключила вызов. Странное дело, что могло понадобиться Кате от меня вот так внезапно? С этим следовало срочно разобраться, забыв о лягушке, я двинула к месту встречи…
Совсем скоро я вышла к центру парка, на «круг», как говорила Катька и многие ребята в нашем районе. Каждую весну на смену детской снежной горке тут разбивали огромную клумбу. Множество лавочек окружало ее, а вокруг с утра до ночи шатался народ. И сейчас здесь оказалось довольно многолюдно: гуляли детки с родителями, прохаживались пожилые пары, громкими компаниями бродила молодежь. И тут среди праздных гуляк я увидела двоих взрослых парней, что топали с воздушными шариками в руках – забавное зрелище. А чуть дальше прыгала со скакалкой смешная девчонка – два хвостика с бантами, полосатые гольфы, детское платьишко. Ну точно – Пеппи Длинныйчулок! Хотя по возрасту, кажется, не моложе меня. Я огляделась и совсем рядом на лавочке увидела не менее странного парня: в шортиках и панамке с красным якорьком, мальчишка с аппетитом вылизывал эскимо. Я узнала его – учится в параллельном классе. Вот интересный народ! Но дальше меня ожидало еще более невероятное зрелище: за клумбой я увидела Леру! С высунутым от усердия языком она чертила школьным мелом классики на асфальте. А рядом стояла Катька. Только какая-то необычная: ни каблуков, ни мини-юбки. На ней были смешные сандалии, белые носочки, джинсовый комбинезон. И волосы заплетены в две короткие косички. Я хотела уже подбежать к ней и спросить, в чем же дело? Но тут с другого бока пулями пронеслись Марк и… Ваня. Они гонялись друг за другом с игрушечными пистолетами, изображая выстрелы.
– Пиф-паф! – пыхтел Марик.
– Буф-буф-буф! – отстреливался Иван.
Мне показалось, будто схожу с ума. Что же это творилось вокруг? Некоторые прохожие, так же как и я, с недоумением разглядывали впавших в детство подростков. Кто-то пожимал плечами, кто-то улыбался. Но тут случилось что-то совершенно непонятное. Марик с Иваном вдруг разом замерли в неестественных позах, наставив друг на друга пистолеты. Я взглянула на Леру с Катей. Они обе точно приклеились к своим классикам – каждая стояла на одной ноге, будто бы готовясь к следующему прыжку. Парень на лавке так и застыл с глупой гримасой, окунув эскимо в рот. А смешная Пеппи, кажется, никак не могла сигануть через опустившуюся к ногам скакалку. Все они выглядели неестественно и страшновато: точно игрушки, в которых сели батарейки или внезапно кончился завод. Или как моя лягушка подо льдом… Я даже на миг перепугалась, что окончательно сбрендила. Но рядом стояли такие же, как и я, ошарашенные прохожие. Они крутили головами как ненормальные, разглядывая замерших ребят. И тут я увидела ту самую парочку, что попалась мне первой: двое взрослых парней стояли рядом, замершие, точно фотоснимки. Они, как по команде, развели руки в стороны и задрали головы вверх. Я тоже взглянула в небо. Там парила пара отпущенных воздушных шаров. Ветер дул им в круглые бока, отчего шары крутились, точно вальсирующие толстячки…
Когда я вновь опустила взор к земле и осмотрелась по сторонам – никого из замерших ребят уже не оказалось рядом. Пара, отпустившая шары, деловито беседуя, двигалась к дальней аллее. Справившись с эскимо, парень в шортах вскочил с лавки и выкатил из-за нее здоровенный велосипед. К нему на багажник тут же запрыгнула забавная Пеппи. И ребята покатили вдаль, виляя хвостом длинной скакалки. Катьки и Леры вовсе не было на месте. Лишь незнакомые девчонки уже вовсю начали осваивать их классики. Ничего не соображая, я продолжала крутить головой. И тут увидела Ивана. Он засунул пистолет за пояс и теперь вышагивал по аллее, что убегала вдаль от центра. Я все смотрела ему вслед, и мне казалось, будто широкие Ванины плечи раздвигают зелень веток по бокам узкой дорожки. Он не оборачивался, будто вовсе не носился пару минут назад вокруг меня, играя в войнушку. Наверное, я бы протерла дырку в спине у Ивана, если бы кто-то, тихонько подкравшись сзади, не залепил мне глаза ладонями.
– Марик?! – выдохнула я.
И тут же передо мной возникло его озорное лицо. Марк смеялся, обнимал меня и снова хохотал до слез.
– Здорово я придумал? – Его радости не было предела. – Каково, а?
– Что это было? – я все еще не могла прийти в себя.
– Флешмоб![6]
– Что?
– Вик, понимаешь, я тут ребят подговорил, и мы решили устроить этот розыгрыш, а заодно развлечься. И мне кровь из носа как надо было выманить тебя сегодня в парк, чтобы оценила представление! Звоню я тебе домой, а твоя мамаша говорит, что ты уже здесь. Ну мы все и рванули сюда, как договаривались. Пригнали в парк и честно изображаем детей. Кто смешно оделся, кто прыгалки взял, кто мелки… Ну, да ты все сама видела – Катька к назначенному часу вызвала тебя на круг. Ровно в двенадцать все участники должны были замереть, как по команде, постоять так минуту, и все – можно расходиться…
– Но зачем все это?
– Так весело же? – с надеждой взглянул на меня Марик. – Такие штуки сейчас по всему миру проводят. Ну я и захотел показать тебе замершее детство… А когда ребятам такой флешмоб предложил, все сразу согласились.
– Да уж, весело. – Я до сих пор не могла поверить, что ребята вот так запросто собрались и все это провернули.
– Так улыбнись! – встряхнул меня Марик. – Не стой, как отмороженная…
– Сам ты отмороженный, – попыталась обидеться я, хотя улыбка уже сама прыгала на губы.
– Ну, хорошо, не отмороженная, а ледяная, – и, чтобы совсем задобрить меня, Марик добавил: – Царевна!
– Ну ты скажешь! – рассмеялась я и тут же снова вспомнила свою лягушку.
Мы с Мариком стояли в старом парке, разглядывая друг друга, будто только что встретились впервые. А я смеялась и думала, что моему детству, как и царевне-лягушке, настала пора выбираться из-под ледяного панциря, под который я его загнала, – и будь что будет! А где-то вверху, над нашими головами, танцевали вальс два отпущенных в небо воздушных шара…
Рабочие будни ворвались в май: такие непрошеные, такие непосильные. Школа будто бы решила выжать из нас последние соки, а затем, жадных до отдыха и совершенно обезвоженных, выкинуть на солнечные морские пляжи или к тенистым подмосковным прудам. В воздухе уже висело что-то необъяснимое, жаркое, манящее. И люди вокруг менялись, точно их вытащили из темных углов под ясное небо и открытое солнце – каждая, даже самая маленькая черточка, что была совершенно незаметна в темноте, теперь стала ясна и очевидна.
