Книга Обмани, но люби - Ребекка Уинтерз

Белла кивнула.

– Кое-какие слухи связывали с этими преступлениями моего отца, но я знал, что он не способен на такое. Меня переполняла злость.

– Почему?

– Я был уже достаточно взрослый, чтобы понять, – женился он на ней не по любви. Он сделал то, что делали до него другие Малатеста, – прибрал к рукам фамильное богатство Донателло, присоединил его к нашему семейному достоянию. Тогда по городу усиленно ходили всевозможные слухи. Все ждали – появится ли на свет новый наследник. Я считал, что он предал маму, и не мог его простить. Дант чувствовал то же самое и хотел убежать из дома.

– Как ужасно! – прошептала Белла.

– Я сказал отцу, что пока этого нельзя делать, но когда нам исполнится восемнадцать, мы непременно уйдем. А до тех пор должны терпеть и жить с этими жуткими слухами о семье Донателло. Но потом я сам предал его, когда решил уехать в колледж.

– Ты должен был жить собственной жизнью.

Он рассеянно провел рукой по волосам.

– Его утренняя вспышка показала мне, что тогда я совершил ошибку. – Леон резко встал, чтобы облегчить боль, терзавшую его изнутри.

– О чем ты?

– Я бросил Данта наедине с его горем. А должен был остаться и помогать ему. Я не остался. Папин брак и сопутствующие ему сплетни внушали мне такое отвращение, что я дождаться не мог, когда покину палаццо. Я мог бы прекрасно учиться в здешнем колледже, но уехал в Рим, чтобы оказаться подальше от дома. И за годы моего отсутствия горе Данта превратилось в ожесточение. Когда я вернулся, у него уже появились свои друзья. Я поселился на вилле и занялся бизнесом. Потом стал все больше времени проводить с Бенедеттой, и мы с братом отдалились друг от друга. И произошло это по моей вине.

Белла положила ладонь ему на руку. При этом по всему его телу разлилось непроизвольное наслаждение.

– Ты ничего не мог поделать, – проговорила она.

Леон посмотрел на ее руку:

– Нет, мог, но слишком носился с собственной болью. Дант внешне не проявлял признаков протеста, но можно представить, какое смятение было у него в душе, когда отец и Люсиана поженились.

– Отец не пытался сначала подготовить вас к своему браку с моей мамой?

– Говоря по правде, нет. Но если бы и попробовал, это ни к чему бы хорошему не привело. Будь уверена, что я никогда не переставал любить отца, но нас разделила пропасть. Пока я учился, не терял с ним и Дантом связи, даже приезжал на каникулы. Но прошло четыре года, прежде чем я окончательно вернулся в Римини. После этого брат уже больше не делился со мной своими мыслями. Та близость, что раньше была между нами, навсегда исчезла. Боюсь, что для него это стало обидой, которую он мне так и не простил.

Он женился на Пиа Ровере, дальней родственнице по материнской линии. Они остались жить в другом крыле палаццо. Это устраивало отца и меня тоже, потому что я предпочитал жить отдельно на вилле.

– Она очень приятная девушка.

– И любит Данта, я уверен. С тех пор мы втроем занимаемся делами банка. К сожалению, мои отношения с отцом остаются натянутыми из-за моего брака с Бенедеттой.

– Я не понимаю…

– Женившись на ней, я сделал то, чего не делали до меня другие Малатеста, – выбрал женщину без титула. Я ясно дал понять, что не собираюсь следовать отжившему обычаю. И у отца не оставалось выбора, кроме как позаботиться, чтобы хотя бы Дант последовал его совету.

– И он женился на Пиа, которая происходит из аристократической семьи?

Леон снова нахмурился:

– Теперь, когда Бенедетты нет, отец рассчитывает, что я женюсь снова, и на этот раз на родовитой невесте, которая станет новой матерью Кончитты. Он не делает из этого секрета. И всякий раз, как он заводит разговор об этом в присутствии Данта – а это случается часто, – я повторяю, что, даже если бы не был в трауре, все равно не сделаю так, как он хочет. Я напоминаю, меня больше не интересует брак, и я хочу только быть хорошим отцом для своей дочери.

Белла прерывисто вздохнула:

– А почему он так настаивает, как ты думаешь?

– Потому, что я старший сын и должен унаследовать титул.

– Иными словами, он хочет, чтобы титул получил именно ты, а не Дант?

– Да. Он просто придерживается обычая. Вот и отец Люсианы был того же сорта. Но и в этом вопросе мы не находим общего языка.

– Странно, что он не запретил тебе жениться на Бенедетте.

– Он и запретил, но мы поженились без его ведома, и потом он уже ничего не мог поделать.

Белла печально смотрела на Леона:

– Тебе, наверное, ужасно ее не хватает. Расскажи мне о ней?

– Я знал ее с детства. Она была ровесницей Данта. Наша мать очень любила животных, и мы могли проводить часы в питомнике, играя с собаками. Бенедетта всегда была там, помогала отцу. Ее мать к тому времени умерла, и наша мама опекала ее. Нам она была все равно что сестра.

– Значит, ваша любовь выросла из давней дружбы?

Леон кивнул:

– Мои чувства к ней изменились после того, как я вернулся из Рима.

– Как это произошло?

– Она работала у своего отца, у нее тогда был спиноне, прекрасная собака, очень преданная. Как-то осенью я приехал в палаццо и узнал, что собака пропала. Я-то знал, как сильно она ее любила, и, взяв с собой слуг, отправился на поиски. И мы нашли… собаку. Ее застрелил, по-видимому, браконьер, проникший на территорию имения.

– Как это ужасно, просто невозможно представить!

– И я не мог. Когда мы увидели, как она лежит там, у меня появилось чувство, словно застрелили меня самого. Бенедетта так горевала, что я начал за нее бояться. Я все бросил, чтобы хотя бы неделю побыть вместе с ней. Мы поддерживали друг друга. Меня всегда привлекала ее мягкость, сердечность…

– У вас, наверное, был замечательный брак.

– За то короткое время, что было нам отпущено, я был счастлив как никогда прежде.

Он услышал, как Белла глубоко вздохнула.

– Когда-нибудь Кончитта услышит историю вашей любви. – И добавила, чуть помешкав: – Как ужасно было узнать о ее болезни. Когда это случилось? Я надеюсь, ты не против того, что я спрашиваю…

Леон впервые за все время чувствовал потребность выговориться.

– Сначала она просто стала быстро уставать, начали выпадать волосы. Я часто возвращался из банка раньше, чтобы побыть с ней, утешить ее. Потом ей стало тяжело находиться на солнце. Появились и другие симптомы. Распухли лимфатические узлы, поднималась температура, возникли проблемы с почками.

– Это страшно, Леон.

– Мне не хотелось верить, что ей станет хуже. Мы надеялись, что болезнь отступит. Мы ждали появления Кончитты, я и подумать не мог, что потеряю ее во время родов. Я долго не мог прийти в себя.