Книга Почтовый голубь мертв - Анна и Сергей Литвиновы

Вика пробормотала:

– Странно. Последний исходящий – Артему. В шесть пятнадцать. Когдя я уже вышла. – Взглянула затравленно: – Папа, что ли? И Темыч ему трепанул про свадьбу?! Болван! Сейчас я ему выдам!

Дрожащей рукой набрала номер – на моем аппарате он уже имелся. Абонент долго не отвечал. Но Вика упорно слушала гудки – и дождалась.

Женский голос отозвался:

– Слушаю вас.

– Э… – растерялась Вика. – Я вообще-то Артему звоню…

– Вы ему родственница?

– Н-нет. Мы работаем вместе. А почему у вас его телефон?

– С Артемом произошел несчастный случай. Вы не подскажете, как связаться с кем-то из его близких?

– Я ему близкая! – вскипела Вика. – И этим вечером мы вместе должны были быть! Что с ним случилось?

– Он получил травмы. Состояние средней тяжести.

– Как? Где?

– Я не имею права разглашать информацию посторонним.

– Я не посторонняя ему! Мы должны были встретиться сегодня вечером! Что вы темните?!

Но ее собеседница – я сразу разгадала в ней непрошибаемую полицейскую леди – предпочитала информацию получать, а не выдавать.

– Тут написано: «Вика-певица». А фамилия ваша как?

Нервы у клиентки не выдержали – шваркнула телефоном в стену. Звонок отключился, стекло пошло трещинами, но экран не погас. Моя заказчица сползла по стене коридора на пол, пробормотала:

– Вообще уже ничего не понимаю.

А вот я начала кое-что подозревать. Спросила:

– На чьей свадьбе ты должна была петь?

– Дочки олигарха Пищелева. Но в СМИ об этом нет, я проверяла.

Я опустилась на пол рядом с ней, быстренько открыла ленту. И первой же новостью увидела:

«Кровавой трагедией завершилось бракосочетание единственной дочери крупного бизнесмена Валерия Пищелева. В ресторане «Золотой лебедь», где проходило празднование бракосочетания, сработало взрывное устройство. Невеста и ее отец, которые в этот момент танцевали, скончались на месте. Есть и другие погибшие и раненые, их количество сейчас уточняется».

Вика, которая заглядывала мне через плечо, закрыла рот ладошкой. Прошептала:

– Папка! Вот оно что! Ты ведь знал! И зачем врал про видение?! Почему просто так не предупредил, нормально?!

Я нахмурилась. Пробормотала:

– Откуда непосвященный человек мог знать о теракте?

Боялась – сейчас начнется новая истерика. Но Вика тихо произнесла:

– Может, он как раз посвященный. Папа в Чечне служил. Потом на сверхсрочную остался. Там тогда война была. Стреляет как бог. И… в последний месяц… себя странно вел. Обычно все время дома сидит. Ну, или в магазин за водкой. А тут несколько раз исчезал. Надолго, часов на пять. Куда ходил – не признавался. Даже мама не знала…

Жалобно вскинула на меня больные, заплаканные глаза. Зашептала:

– Отец сам говорил: убивать можно. Тех, кто заслуживает. Но эта невеста… Артем сказал, ей девятнадцать, как мне… Нет. На такое папа бы не пошел.

Мой жизненный опыт тоже подсказывал: порядочные и пьющие могут придумать изящное, в духе Остапа Бендера, мошенничество. Совершить убийство в состоянии аффекта или по неосторожности. Но взрыв на свадьбе, смерть юной и вряд ли замешанной в криминале невесты даже по меркам преступников – изрядная мерзость. Юрий с его красивыми и грустными глазами никак не связывался у меня в голове с подобной низостью. Или я ничего не понимаю в мужчинах.

– Надо узнать, что с Артемом, – растерянно сказала Вика.

– Он тебе просто начальник? Или кто-то ближе?

– Ну, он меня как бы в люди вывел…

– Тогда узнаем. Обязательно. Но позже. А сейчас – тащи письмо, – распорядилась я.

Девушка – она продолжала сидеть на полу – не двинулась с места. Попросила:

– Принесите сами, а? Мне что-то… нехорошо.

Выглядела действительно бледной. Но я решила: молодая еще и здоровая. Ее вегетососудистая дистония – не та болезнь, когда надо вызывать «Скорую». Письмо важнее.

Паша, правда, никогда мне не разрешал входить в чужую комнату одной (немало известно историй, когда клиент в дальнейшем заявляет, что у него оттуда деньги или золото пропали). Но я сочла, что Вика в ее нынешнем состоянии вряд ли способна на подставу.

Зашла в кабинет, открыла верхний ящик стола. Полный хаос: счета, ручки, скрепки, визитки, странички из блокнотов. Однако на самом дне действительно оказался конверт. Я немедленно вернулась в коридор и протянула его Вике. Девушка жадно бросилась доставать содержимое, но я остановила мою клиентку. Что-то сразу резануло глаз, да и Паша учил, что обложка иногда может рассказать даже больше, чем содержимое.

– Давайте не будем торопиться, – я включила тон профессионала, и молодая певица послушно отдернула руку.

«Надеть бы перчатки», – запоздало подумала я. Но своих в летний день у меня не имелось, а просить у хозяйки показалось несолидно. Будем надеяться, дело в содержании, а не в отпечатках.

Перво-наперво я рассмотрела марку. Не слишком красивый ряд современных домов. Внизу крошечными буквами подпись: «Прага. Квартал Смихов».

В столице Чехии я бывала не раз. Про Смихов что-то слышала, но никогда туда не заходила. Ладно, бог с ним.

Почтовый штемпель размазан. Цифры месяца совсем неразборчивы, год, сколько я ни приглядывалась, упорно казался мне 2028-м. Ошиблись, или просто цифра размазалась.

Я перевернула конверт. Штамп российской почты выглядел аккуратней. Но и тут стояло: 23 июля 2028 года. Что за ерунда? Я жадно вгляделась в адрес отправителя:

Лечебница Дарков, Карвина-Дарков, Моравосилезский край, Чехия. Виктория Юнкер.

Впору достать платок и протереть глаза.

Клиентка, по счастью, никаких странностей не замечала. Стояла рядом, подпрыгивала от нетерпения:

– Ну что там, что?

Я аккуратно раскрыла конверт.

Оттуда выпали письмо и фотография. Девушка, конечно, первым делом схватила ее. В ужасе пару секунд разглядывала. Потом схватилась за горло, бросилась прочь. Я услышала: ее рвет. Кажется, и до ванной комнаты добежать не успела.

Что там такое?

Я подняла фото, упавшее лицевой стороной вниз.

Из инвалидной коляски на меня смотрела усталая, иссохшая женщина. Потухшие глаза, правый рукав пуст. Ноги – даже под пледом видно – тонкие, как плети. Волосы наполовину седые, глаза в сетке морщин. На вид – давно плюнувшая на себя старуха. Однако это, несомненно, была Вика. Только гораздо старше. И ужасно измученная. Хотя даже в 2028 году ей и тридцати лет не будет. Что за глупые, сволочные игры?