Книга Штопальщица - Светлана Храмова

– Я люблю детей! Они такие глупые!

Потом сделал одну и вовсе замечательную вещь – очертил мелом некое пространство, попросив присутствующих ближе не подходить. Народ плотно выстроился по линии, окончательно поверив, что начнется нечто, чего нельзя пропустить.

Минут сорок ничего, кроме надувания воздушного шара в форме мужского члена, не происходило. Народ, между тем, терпеливо ждал и безмолвствовал. Уличный артист битый час сосредоточенно менял рубашку на жилет, снова и снова перемещал железки, разложенные на земле, но никто не расходился! Напоследок он две-три минуты нехотя пожонглировал факелами, а иногда тушил пламя ртом.

Арина этого толком не видела, так как давно уже сидела в кафе напротив, толпа мешала разглядеть. Представление закончилось. Артист с подружкой собрав деньги и вещи, направились в ближайший бар.

Следующий перформансер, пытавшийся выступать после жонглера – разговорника, как ни старался, заинтересовать никого не смог. Может быть, он даже собирался поразить публику и представить что-то умопомрачительное. Но он не обладал даром нагнетать саспенс – когда ничего не происходит, но публика ждет потрясения.

Если есть королевство, то есть и королевская семья. А в семье бывают проблемы. Короли не всегда правильно воспитывают детей. Газеты пестрели сообщениями из частной жизни принцессы Маргариты, которая умудрилась во Франции тайно выйти замуж за безмозглого красавца и бизнесмена. Теперь красавец, видимо, правильно понимающий цель мужского подвига, пытался отсудить у королевской семьи пятьдесят миллионов евро, потому что о его частной жизни писала пресса. Это привело к потере клиентов, которых у него, по правде говоря, и не было. Принцесса Маргарита, никогда прежде в центре скандала не находившаяся, теперь делала публичные заявления, давала пространные телеинтервью. На экране она выглядела счастливой.

Вскоре началась давно обещанная американским президентом война с Ираком и о бедной принцессе забыли. Теперь уже, видимо, навсегда.

Любимое Аринино кафе «Люксембург» – «роскошный brown»: старинный стол для чтения газет, привычные коричневые стулья, классика. Огромное помещение, где всегда людно и можно затеряться без труда. Здесь нет «тусовки», это самый центр города. Туристы и местные в смешанном составе рассматривают площадь, знаменитый «My little darling» – бронзовая скульптура, памятник шебутному мальчишке, веселому похуисту с золотым сердцем, он подбоченился на узком постаменте, вытянутом ввысь – небольшой, вызывающий неизменную улыбку, кепка лихо сдвинута на затылок, беззаботен и слегка издевается, будто «делает нос», акцент – на внутренней свободе паренька. Крошечный столик на террасе занять трудно, Арина радовалась, когда это удавалось. И становилась просто одной из посетительниц, сидящей лицом к площади Spui, в летнее время, естественно, столики выставляли перед входом в кафе, и претендующий на престижность и добротность «Люксембург» становился одной из типичных европейских точек внимательного осмотра прохожих. К конце лета стулья и столики размножались, и поглотители напитков уже почти упирались носами в вертящих педали велосипедистов. Кафе «Люксембург» – популярно каждый сезон.

Однажды Арина чуть не передралась за свободный столик с надменной барышней средних лет, перепутавшей свою очередь. Да, там иногда перед террасой хвост ожидания. Но можно читать газеты, коротая время до первого освободившегося столика, малюсенького, в половину велосипедного колеса.

***

Арина привыкала к новой стране мучительно, спасалась галереями (их множество!). Новые композиционные и цветовые решения на каждом шагу. Ярко, сочно, вызывающе и неповторимо. Чувственно, что неожиданно в стране сероватого климата. Голландцы раскрашивали свою жизнь, как могли. Знакомый художник сказал ей так: кто такой Ван-Гог? Так и мой сосед может нарисовать, здесь живопись в генах у каждого! Мы – наследники Рембрандта! (это единственное имя, значительность которого никто не пытался опровергать)

Еще одним ее увлечением стали ювелирные и антикварные лавочки на Ньюе Шпихелстраат (Nieuwe Spiegelstraat). Так хитро расположены! Гости города попадали туда неминуемо, выйдя из главного музея страны, направо. Две дороги перейти – и склад достопримечательностей, целая улица. Маленькие магазинчики по обе стороны улицы, вперемежку с галереями и крошечными браун-кафе. Целый день можно провести, рассматривая и выбирая. Но в последний момент «вспоминая» – ах, я так спешу, в другой раз!

Арина покупала редко, но обожала эксклюзивные вещицы с историей. Вазы с часами на подставках, горы бирюзы, сердоликов и топазов с кораллами, толстопузые амурчики и фарфоровые чудеса ее не интересовали. Однако, в дни таких вылазок – тем более, за дверями и окнами дождь, по обыкновению – она не уставала примерять бриллиантовые кольца и серьги, обсуждая с хозяйками салонов детали чистки изделия и прозрачность камней. Владелицы магазинчиков в Амстердаме любезны. Вход по звонку, из недр лавчонки появляется экзотическая женщина, впрочем, ни одна из них не была настолько запоминающийся и яркой, как Мария Каах, вышедшая Арине навстречу с бультерьером без поводка. Она будто и не задумывалась, что собака поначалу шокирует, вызывает ужас, нет, конечно знала наверняка, потому что тут же пустилась в объяснения родословной «своей девочки», никого нет на свете дружелюбней и милее Велточки, они постоянно обедают вместе, Велта ест рыбу и стейк, она обожает овощи, поэтому – ну что вы, никакого запаха! Когда Мария лечилась от… вы знаете, я перенесла четыре химиотерапии! мне удалили правую грудь, но я здорова, представляете? Велта так измучилась в мое отсутствие, мою сестру Патрицию она совершенно не воспринимает, терпеть ее не может! Они обе замучились, пока я болела. – Все это Мария рассказывала быстро и весело, поминутно скрываясь в подсобке и выиски вая там что-то «специально для меня». «She is so sweet!» – умиленно о собаке, «Look at this!» – с восторгом о маленьком и невесомом украшении, сразившем меня, как пуля из чистого белого золота, наповал.

На тонкой платиновой цепочке – кулон с бриллиантами и сапфиром посредине, по форме напоминающий крест, но как-то странно напоминающем. Я еще не разглядела толком, но поняла, что вещица – моя, и никому больше не должна принадлежать. Мария причитала, почти всхлипывая: это амулет, знак удачи, редчайшая вещь – стиль артдеко, в единственном экземпляре.

– Автора лично знаете?

– Нет, этой работе уже больше ста лет. Особая вещь. Европейское исполнение, но форма – египетский анкх. Магический знак везения и счастья, история анкха – уходит вглубь столетий, вы обладаете амулетом. Когда вам скажут «Good luck!» – вы можете отшутиться: моя удача всегда со мной! Но лучше не говорите, храните в тайне. Мне иногда привозят такие вещицы со всего света, я отбираю. Хотела оставить себе, но…

Шею Марии окантовывало ожерелье из крупных бриллиантов, зачем ей мелкие? И затейливое подчеркнуто простое одеяние цвета утреннего тумана, и короткие завитки седеющих волос. Стройна, держится прямо. Мне неудобно стало что-то покупать у леди из высшего общества, а передо мной стояла изысканная дама из Амстердама, сомнений нет.