Книга Красота в наследство - Ольга Сенько

Пролетели каникулы, пора было возвращаться. Перед отъездом Ирина перерыла все вещи родителей в поисках записной книжки матери. Так и не нашла ее. Вероятно, потеряли, когда давали телеграммы родственникам после маминой смерти. Она уже для себя решила, что найдет во что бы то ни стало эту старую тетку и поговорит с ней. Пусть она объяснит, что означает это послание. Подсознательно чувствуя, что делает то, чего делать не следует, оправдывала себя простым желанием познакомиться с родной сестрой бабушки, которая к тому же живет в Москве. Придумывала, короче, всяческие оправдания и благородные поводы для своего любопытства. Червяк внутри сосал. Странно, но при такой въедливости и любознательности, а также упорстве в достижении целей, Ирину совершенно не волновала наука. Вот там бы применить все эти ее ценные и редкие для молодой женщины качества. Так нет же, с упорством маньяка копается в прошлом. Было ей это интересно. А в биологии свой интерес, как ни старалась, она не нашла. Пыталась посещать факультативы, заниматься наукой, но смертельная скука гасила Иринины благие начинания.

Тетку найти оказалось просто. Адрес она раздобыла у Милы, троюродной сестры матери. Та косилась, спрашивала, зачем ей это нужно, уверяла, что старая Тортилла отвадила всю немногочисленную родню и окопалась в своей однокомнатной квартире в новостройках Свиблово, что тетя Вера обладает желчным и вздорным характером, общаться с ней непросто и лучше не портить нервы. Ирина адрес взяла и решила рискнуть. Найденный желтый листок бумаги подтверждал характеристику тети Веры — семейная сумасшедшая. В Свиблово она попала недавно, при расселении коммуналки в центре, где прожила всю свою сознательную жизнь. Ирина поехала к ней в первое же воскресенье.

Глава 14

Телефона у тетки не было, во всяком случае, Мила его не знала. Рассудив, что старуха наверняка все время торчит дома, Ирина поехала на удачу, прихватив с собой торт, чтобы облегчить знакомство. Долго рыскала на машине по району, наконец нашла нужный дом.

Ирина редко волновалась, даже сессию сдавала хладнокровно, но сейчас чувствовала непривычный холодок в животе. Дверь ей открыла женщина, похожая на Фаину Раневскую. Спросила, прищурившись:

— Вам кого?

Ирина назвалась. Тетя Вера, посопев с минуту, пригласила войти. Взяла торт, молча разглядывая Ирину, пока она снимала плащ. Та даже съежилась, хотя была достаточно невозмутима. Никаких родственных чувств тетка явно не собиралась проявлять и смотрела, как смотрят на редкое насекомое. В комнате царил художественный беспорядок. Всю стену занимали стеллажи с книгами, в углу на небольшом столике стояла пишущая машинка. Пепельница с окурками. Телевизор Ирина заметила позже, он у тетки тоже имелся. На стенах картины, фотографии. Старенький диван.

«Вполне богемная обстановка. Не хватает только бутылки и стаканов», — подумала Ирина. Больше смахивает на берлогу холостяка. Да и тетя Вера была мужиковата, голос низкий, прокуренный. Маленькие глазки сверлили Ирину, как бы вопрошая: кто тебя сюда звал? Но та была неробкого десятка и решила стоять до конца. После процедуры тщательного и бесцеремонного осмотра с ног до головы тетка произнесла, как уронила:

— Ждала тебя. Чувствовала, что появишься. Долго собиралась. — И, не давая Ирине времени на ненужные оправдания, удалилась ставить чайник.

«Хорошее начало. Разве можно будет выпытать что-нибудь у этого Змея Горыныча? Сейчас начнутся расспросы и еще, чего доброго, жалобы на родственников». Ирина уже начала жалеть, что пришла, но надежда пока ее не оставляла.

Тетка, тяжело переваливаясь, принесла из кухни чайник, сахарницу, нарезанный лимон на блюдечке и, постелив на стол салфетки, начала разливать чай, молча взирая на незваную гостью. Хотя и жданную, как она сама сказала. Обе молча начали пить чай.

— Ты похожа на свою бабку. На мою сестру, Анюту. Только взгляд у тебя жесткий. Что, много уже пришлось пережить? — Ирина вздрогнула. Тетка продолжала: — Про мать твою я все знаю. Страшная смерть. Жаль. Я любила ее. Мы с Анютой были для нее как две матери, да и жили вместе. Мама тебе рассказывала? Немного? И на том спасибо. И отца твоего очень жаль, хороший, говорят, был человек, хотя и не имела чести быть с ним знакомой. — Тетка выражалась несколько высокопарно, но без наигранности. Чувствовалось, что это ее стиль. — Как поживает твой брат? Андрей, если память мне не изменяет? Я рада, что у него все хорошо, значит, он тоже здесь, в Москве. Тянет к своим корням. — Тетка помолчала немного, потом опять начала сверлить Ирину глазами. — Знаешь, девочка, я вижу, что перед визитом ко мне тебя снабдили моей полной характеристикой. Но если ты достаточно умна, а я на это надеюсь, то способна делать самостоятельные выводы. Слухи о моем маразме, видишь ли, несколько преувеличены. А сейчас в твоих глазах стоит вопрос, не так ли? За этим, собственно, я думаю, ты и явилась через столько лет. Что, почему и как? Ответов не жди. Лена погибла, не будем тревожить ее память. Расскажи лучше о себе. Вижу, получилась из тебя красавица. Анютина порода. Глаза ее, нос. На Лену ты мало похожа. А на меня не смотри. Никто никогда не верил, что мы с Анютой родные сестры. Ничего общего. Она тоже была красавица. Только другая. Взгляд другой. Я сама смотрю на людей — и они ежатся. Ты тоже так умеешь. А она не могла — нежная была, беззащитная. Как улитка без раковины. А ты толстокожая девочка, я вижу. Но это для жизни неплохо. Целее будешь, лучше проживешь. Елена была не такая, хотя и с характером. Как вы жили? Расскажи.

Ирина долго рассказывала про родителей, про их жизнь, про семью, про себя. Тетка молча слушала. Ей было интересно, это чувствовалось по блеску в глазах. Они проговорили часа три, когда Ирина спохватилась:

— Я, наверное, надоела вам своими воспоминаниями.

— Да, девочка, иди, тебе пора. Устала я уже. Все-таки старая. Трудно будет, приходи, поговорим.

Сидя в машине, она опять вспомнила дом. Тетя Вера ей понравилась. У Ирины не было близких подруг, с которыми можно было поговорить обо всем. Никто еще не располагал ее к откровенности. А вот этой старухе хотелось выплеснуть все, что накопилось. Эти ее глаза как будто под кожу проникали. Характеристики она давала убийственные, может, и обидные, но верные. Умная бабка. В людях разбирается. Меня раскусила с полувзгляда. Ирина снова поежилась. Но при всем при этом не отталкивала. Надо будет навестить ее еще. Ведь ничего так и не узнала про маму. Тетка, по сути, была права. Зачем трогать их старые дрязги? Ну поссорились, мало ли? Такому дракону несложно не угодить. Даже при маминой мягкости и обходительности. При чем тут только бабушка? Анюта, как она ее называет. За что она маму не может простить? Трудно будет расколоть тетю Веру. И как это сделать? Ирина задумалась. Характер у тетки железный. С ней можно играть только в открытую, не обманешь, сразу раскусит. Придется рассказать ей о том, что со мной случилось, по-другому не получится. Страшно, может выгнать, и уже навсегда. Но, я думаю, выслушает. Подробности не нужны. Нужна суть. События прошлого лета ожили в ней. Не такая уж она и жестокая. Ирина старательно загоняла вглубь воспоминания. Наверное, растет ее ребенок сейчас у кого-то. Она не тосковала по девочке, просто вспоминала, и все, без всяких эмоций. И зачем все это произошло? Ее больше беспокоил тот факт, что она такая бессердечная. Что ее не обуревают материнские чувства и не тревожит тоска по ребенку. Ничего, только любопытство, да и то боязливое. С ужасом представлялась физиономия маленького идиота с бессмысленным взглядом и слюнявым ртом. Сразу, при рождении, это и незаметно, только через полгода — год. Теперь это время прошло.