Книга Книга для… - Марат Немешев

Я попытался ответить, но понял, что ничего не помню. Как будто сели за стол пять минут назад и еще не начинали разговор.

– О девушках? – робко предположил я.

Они посмотрели на меня внимательно, видимо, пытаясь понять, шучу я или нет. Дима тяжело вздохнул.

– Хватит тебе уже пить. Иди умойся и возвращайся. О футболе мы говорили. В среду полуфинал Лиги Чемпионов. Может, вместе посмотрим?

Я ничего не ответил, встал и пошел, задевая столы. «Это все кальян», – кажется, были еще и другие мысли, но эта доминировала.

Хорошо, что в туалете не было очереди. Приблизился к унитазу, ноги сами подкосились, и меня вырвало, едва я увидел перед глазами сверкающую чашу. «Все. Больше не буду пить. Все. Больше не буду пить. Все. Больше не буду пить», – каждый рвотный позыв сопровождала одна и та же мысль. Наконец я поднялся. Ноги дрожали в коленях, умылся, в зеркало не глянул. Вернулся к нашему столу и молча сел. Смотрел прямо перед собой. Ничего не слышал. Ничего не хотел, да, собственно, ничего и не мог. Завтра понедельник – завтра новая жизнь. Сто раз давал уже себе такие обещания, но сегодняшнее – самое решительное.

За столик напротив сел мужчина средних лет, с бородой, плавно переходящей в ежик на голове. Так, по моему мнению, выглядят геологи или учителя географии, выходя из парикмахерской, где они не смогли объяснить мастеру, что «постричь покороче» еще не означает воспользоваться машинкой. Он положил перед собой пачку сигарет, что-то шепнул официантке, и она через некоторое время принесла рюмку водки. Он выкурил сигарету медленно, но без удовольствия. Просто делал затяжки, смотрел куда-то на край стола и слегка щурил глаза. У него были грубые, но какие-то артистичные руки. Такими руками можно лепить скульптуры из твердеющей глины или ремонтировать сложные механизмы на сорокаградусном морозе. Аккуратно потушил окурок в пепельнице, скомкал пачку (казалось, что это не случайно была последняя сигарета), затем опрокинул в себя рюмку с водкой, встал и вышел.

Перед этим он на мгновение задержал свой взгляд на мне. То ли почувствовал, что я смотрю на него, то ли просто мне показалось, что он сфокусировался на мне. Его взгляд… Я очень хорошо помню, как по лицу моего школьного товарища бежали струйки крови, после того как он поскользнулся и с разгону врезался в чугунную батарею. Помню вкус первого своего «взрослого» поцелуя. Лицо мамы на похоронах бабушки. Помню, как выглядела на дисплее монитора первая строка, которую я написал Ей. И этот взгляд я запомню надолго, может быть, навсегда. Иногда говорят: «в его глазах можно было прочесть». Ничего нельзя было прочесть в этих глазах. Какие-то непонятные символы, которым я могу придумать тысячи смыслов, но все они будут не точны и банальны.

Бывает так, что влюбляешься, и в каждой случайной песне по радио в маршрутке чудится мелодия твоей души. А если это песня на незнакомом языке, то ты понимаешь каждое слово. Перевести не можешь ни строки, а понимаешь все, от сослагательного наклонения до самого неопределенного артикля. Вот и взгляд его я понял. Нужно было встать, подойти к нему, взять за руку и сказать: «Все будет хорошо. Обязательно». Но не сказал, не встал, не подошел, не взял за руку. Смирение и боль. Вот эти два слова кратко и наиболее точно описывают то, что я понял в его взгляде. Смирение и боль. Эти две эмоции я часто слышал во время телефонных разговоров с Ней. Смирение и боль…

Я очень часто вспоминаю тот случай. Мне кажется, что бородатый мужчина не сделал с собой ничего плохого… Мы часто говорим такие туманные слова «не сделал ничего плохого». Подразумеваем одно – суицид, просто боимся произнести подобные вещи вслух. Так вот, я думаю, он не покончил с жизнью, после того как выпил рюмку водки и выкурил последнюю сигарету. Но при этом я думаю, что события, вызвавшие в его взгляде «смирение и боль» были такими… В общем, в суициде нет ничего страшного, если случаются такие события.

И мне сразу захотелось домой. Выспаться – завтра на работу, тишины – я уже устал от этих звуков, одиночества – если уж быть одному, то чтобы рядом ни души. Я оставил своих друзей за разговором, прошел в бильярдный зал, тихий и размеренный зал для некурящих и вернулся назад. Ни мужчины, который от меня убегает, ни девушки, приехавшей вчера на такси, не увидел. В принципе, его я и не хотел увидеть, а ее хотел. Но вопреки и закону подлости, и правилу «если чего-то очень сильно хочешь – оно сбудется» их сегодня не было. Вернувшись на свое место, застал Богдана с Димой уже за третьей бутылкой, выслушал их неубедительные уговоры остаться, пожал руки и вышел на улицу.

Было еще рано, такси у входа не стояли, я решил пересчитать оставшиеся сбережения. И в нагрудном кармане нащупал небольшую картонку. Визитка таксиста, который вез меня вчера домой. Набрал его номер. Трубку взяли не сразу. Услышав «Алло», я чуть не нажал на «сброс». Ответила девушка.

– Да, алло.

– Алло… Я хотел такси вызвать.

– Подожди… Подождите минутку. Сейчас я только Игоря позову. Игорь, – последнее слово прозвучало тихо, хотя было слышно, что девушка кричит – наверное, прикрыла микрофон ладонью или отвела трубку подальше от головы. Через некоторое время к телефону подошел таксист, спросил, где я, извинился, за то, что, возможно, приедет лишь через полчаса, я сказал, что буду ждать. Я положил телефон в карман и задумался.

Голос у девушки был ласковый и как будто насмешливый – словно она знала, кто звонит, и что причиной звонка был вовсе не вызов такси, а желание услышать ее. Голос, который как нельзя лучше подходил бы к внешности… Неужели?.. Ну, да. Вчера она приехала на этом же такси. Я еще запомнил, что она разговаривала с водителем. Помню, она ему улыбалась, но вот расплатилась ли. Несмотря на прохладный вечер, меня бросило в жар. Каждый день, когда я иду по улице, то неизменно встречается на пути девушка, на которой я задерживаю взгляд. Если же спускаюсь по эскалатору в метро, то их бывает несколько. В вагоне метрополитена напротив нередко сидит какая-нибудь красотка, и когда я выхожу на своей станции, то на платформе оборачиваюсь, надеясь увидеть и ее взгляд, исполненный сожаления тем, что мы вышли не вместе. Через несколько минут, я уже забываю их. Но девушку, которая была вчера… Я ведь тогда не разглядел даже её внешность, поэтому сегодня могу лишь вспомнить свое собственное впечатление.

Пока я размышлял, подъехала машина. Так же как и вчера осветила меня фарами, и на мгновение мне показалось, что я могу вспомнить… Но, нет. Мысли сразу переключились на то, кем ей может приходиться водитель. И мысли были неутешительными. Я коротко назвал свой адрес и за всю дорогу не произнес ни слова. Возле своего дома подождал, пока он прочтет показания счетчика, заплатил ровно столько, сколько он сказал, вышел, чуть сильнее обычного хлопнул дверью и, не оборачиваясь, зашел в подъезд.

Поднявшись на свой этаж, долго не решался открыть дверь. Я знал, что за ней. Пустая квартира. Абсолютно пустая. И когда я войду внутрь, то к этой пустоте еще добавится мое тело. Но хотелось спать, поэтому я все же вошел. Быстро разделся, сбросил все вещи на стул, завел будильник и нырнул в кровать, которую к счастью не застилал утром – сил на самые простые телодвижения у меня не было. Завтра начнется новая неделя. Завтра все будет по-новому. Завтра я начну писать – пока еще не знаю о ком и для кого, но начну. А вдруг я завтра проснусь, а весна закончилась, и наступило лето? Мне стало тепло от этой мысли, я перевернулся на бок, обнял подушку, обхватил одеяло ногами и начал думать о лете. О жарком, солнечном лете.