Книга Дом сна - Джонатан Коу

– Я ничего не говорю.

– И вообще, почему бы тебе не вылезти и не починить дворники? Для разнообразия – сделай что-нибудь полезное.

Сердито бормоча и плотно запахнув пиджак, словно он мог хоть немного защитить от дождя и холода, Терри выбрался из машины и несколько пустопорожних минут вяло дергал и пихал стеклоочистители. Ремонт автомобилей не относился к сильным его сторонам.

– Однажды мне приснился сон про больницу, – заговорил Роберт. – На самом деле, это единственный сон, который я запомнил. Мне тогда было, наверное, лет девять-десять. Мне снилось, будто я нахожусь в очень пустынной местности, вокруг голые холмы и пыль. А еще там – женщина средних лет в форме медсестры, она стоит у обочины дороги и указывает куда-то вдаль. Где-то впереди по дороге – большое здание, и именно на него она показывает. Я смутно различаю здание и знаю, что это больница. Точнее, какой-то военный госпиталь. А за женщиной – табличка. Она ее закрывает, и я никак не могу прочесть, что там написано.

– Но ты все же знаешь, что там написано? – спросила Линн.

– Нет. Всего одно слово, но я не могу его рассмотреть. Это сводит меня с ума. Но я твердо знаю, что надпись – на иностранном языке.

– В этом сне еще что-нибудь происходит?

– Нет. Больше ничего.

Линн задумалась.

– Как ты думаешь, медсестра приказывает тебе идти в госпиталь?

– Не знаю. Наверное.

– Думаю, тебе надо сходить с этим сном к психоаналитику. Если ты помнишь сон после стольких лет, он наверняка что-то пытается тебе сообщить.

Терри открыл дверцу и, мокрый, плюхнулся на водительское место.

– Пустая трата времени, – сказал он.

Они молчали, слушая гул проносившихся мимо машин, шипение шин о мокрый асфальт. Роберт подумал, что это самый гнетущий звук в мире; он напомнил ему семейный отпуск в Девоне – на переднем сиденье пререкаются мать с отцом, пьют кофе из термосов в запотевшей машине на какой-то прибрежной стоянке, унылая погода, несмотря на июль. Вечерами ужинают в дешевой забегаловке, отец наливается вином и виски, и мать везет их к арендованному домику или пансиону. Роберт отчетливо припомнил, как отец поздним вечером мочится у стены какой-то маленькой гостиницы, хозяйка открывает окно на третьем этаже и кричит на него. «Я вызову полицию!» – вопит она, но отец лишь грубо хохочет. «Я и есть полиция!» – кричит он в ответ; на следующее утро им все равно уезжать.

Терри попробовал включить радио, но ему удалось найти лишь какую-то оперу и футбольный репортаж. Помаявшись, он выключил приемник и зевнул; потом повернулся к Роберту:

– Так кого, говоришь, ты искал сегодня утром в кафе?

– Я не говорил. Одного человека из Эшдауна.

– А… – Судя по интонации, тема, похоже, заинтересовала Терри. – Мужчину или женщину?

– Женщину. Ее уже неделю никто не видел. Я немного беспокоюсь.

Линн глазела в окно с напряженным и скучающим видом, не принимая участия в разговоре. Но тут встрепенулась и спросила:

– Ее, случайно, не Сарой зовут? Сара Тюдор?

Роберт резко приподнялся.

– Откуда ты знаешь?

Линн довольно улыбнулась.

– Интуиция.

– Но ты ведь ее не знаешь? – спросил Роберт.

– Почему же, хорошо знаю. Когда я училась на первом курсе, она жила на одном этаже со мной. Уж кого-кого, но Сару знали все.

Роберт не вполне понял, что означают ее слова, но тон ему не понравился.

– Как она выглядит? – спросил Терри.

– Невысокая, – ответила Линн. – Худая. Блеклые голубые глаза. Всегда носит джинсовую куртку. Светлые волосы, довольно короткие, немного похожи на солому.

– Ничего общего с соломой, – возразил Роберт.

– Именно как солома. Из-за них ее и прозвали Ворзель[16].

– Кто называет ее Ворзель?

– Да все – в честь огородного пугала Ворзеля Гаммиджа. Разумеется, – добавила Линн, – это только одно из ее прозвищ.

Страшась ответа, но не в силах остановиться, Роберт спросил:

– А другие?

– Одни зовут ее Сара Рвота, после знаменитого случая, когда она пошла в ресторан и облевала всех посетителей. Другие зовут ее Подружкой Грегори, потому что она раньше встречалась с этим мерзким типом по имени Грегори. А некоторые называют ее Рип ван Винкль[17], потому что у нее есть очаровательная привычка засыпать во время разговора – если она не находит тебя особенно интересным.

Роберт нахмурился.

– Возможно, она не виновата, – сказал он. – По-моему, такое состояние…

– Но большинство, – оборвала его Линн, которая еще не выговорилась, – большинство зовут ее просто Безумная Сара.

Сердце Роберта сжалось.

– А это еще почему?

– Потому что она сдвинутая на всю голову. Вечно пристает к людям, уверяя, что разговаривала с ними, чем-то занималась с ними, но каждый раз оказывается, что она все выдумала. Совершенно чокнутая.

Это уже слишком, решил Роберт.

– Не верю.

– Это правда, – сказала Линн. – Именно поэтому я и подумала, что, возможно, ты ищешь Сару. Я видела ее пару дней назад, и она говорила о тебе. Она много чего говорила, и могу поклясться, что попросту насочиняла половину.

Несмотря на неприятную тему, Роберта взволновало, что Сара не только не забыла его, но даже находит достаточно интересным, чтобы обсуждать с подругами.

– А что она говорила?

– Ну, она сказала, что у тебя недавно умерла кошка, и ты очень расстроен.

– Да, правда.

– И что вы сидели с ней полночи на террасе, на пронизывающем холоде и разговаривали о смысле жизни.

– Вообще-то разговаривали.

– А еще она всем рассказывает, что у тебя есть сестра-близнец.

Повисло выжидательное молчание. Терри повернулся и насмешливо посмотрел на Роберта.

– Ну?

– Что – ну?

– Не станешь же ты говорить, что и это правда?

Роберт посмотрел Терри прямо в глаза. Он чувствовал на себя взгляд Линн.

– На самом деле – правда.