Книга Злобный король - Мила Кейн

думала, ты мне доверяешь.

Он усмехнулся.

— Я верю, что ты не перережешь мне горло хладнокровно. Я не верю, что ты не убежишь. А теперь держи руки вместе и будь хорошей девочкой, или я возьму тебя с собой в душ.

Неохотно я подошла к нему. Там была старая душевая лейка, закрепленная над ржавой ванной. С одной стороны тянулся шест, а с другой — висела потрепанная занавеска для душа. Он перекинул мои руки через шест и связал их. К счастью, мое полотенце не сдвинулось с места. Я свернула его и заправила в ложбинку между грудями так глубоко, как будто от этого зависела моя жизнь.

Он отошел и повернулся к душу, одним движением сбросив боксеры. Я успела увидеть его мускулистую смуглую задницу, прежде чем закрыла глаза.

— Какого черта? — пробормотала я, когда занавеска в душе сдвинулась с металлическим звоном.

Когда зашумела вода, я рискнула открыть глаза. Он был прямо там, на другом конце ванны. Его голова находилась под душем, и струйки воды стекали по его впечатляющему телу. Он отвернулся к стене, упираясь в нее руками, и в течение долгого, непрерывного мгновения я могла свободно смотреть на него.

Затем он наклонил голову в мою сторону и его глаза встретились с моими.

— Почему ты заставляешь меня смотреть, как ты принимаешь душ? — выпалила я, но жар в моей груди исчез, скользнув ниже и образовав лужицу между ног.

Наверное, я была особого рода сумасшедшей, потому что вид Николая Чернова, мокрого, с длинным, толстым стояком, упирающимся ему в живот, заставлял меня извиваться и задыхаться, как двадцатидвухлетнюю девственницу, которой я и была. У меня не было опыта в подобных вещах. Я была совершенно не в своей тарелке.

— Как я могу следить за тобой, если я тебя не вижу? Кроме того, я не говорил, что ты должна смотреть.

Он намылил руки и тело. Пена заскользила по его покрытой чернилами коже, и я не смогла бы отвести взгляд, даже если бы кто-то заплатил мне. Он снова облокотился о стену и стал мыться, держа меня в поле зрения, но в остальном игнорируя.

Я отвернула лицо и попыталась унять бешено колотящееся сердце. Однако глаза то и дело возвращались к нему. Николай на секунду повернулся ко мне спиной, и на верхней части его задницы, там, где спина соприкасалась с бедрами, появились глубокие ямочки. Он сдвинулся, одна рука опустилась вниз по его твердому прессу и сжала яйца. Его член был длинным и толстым, с округлой грибовидной головкой. Крупные вены проступили по всей длине, а сам он покраснел под жесткой хваткой, как будто от злости. Рука Нико двигалась по твердому стволу, вверх и вниз.

Он что, собирается дрочить себе прямо здесь, на моих глазах?

От одной только мысли я почувствовала слабость. Я отвернулась, прочищая горло.

Он усмехнулся, и я покраснела еще больше.

— Можешь смотреть, сколько хочешь. Черт, можешь потрогать, если хочешь…

— Ты свинья. Тебя возбуждает, когда за тобой наблюдают? — ответ был просто поводом оглянуться. Мой взгляд мгновенно остановился на напряженных мышцах его твердого живота и головке члена, выпирающей вверх далеко за пупок. В нём было добрых девять дюймов9. Боже. Мне нужно было ведро ледяной воды, чтобы опустить туда голову.

— Зависит от того, кто наблюдает, я полагаю. Если ты? Тогда, да, блядь, меня это возбуждает.

Николай опустил намыленную руку между ног и сжал свой толстый член в кулаке, поглаживая его от основания до округлой головки. Он прислонился плечом к плитке, впиваясь в меня глазами.

Я моргнула и отвела взгляд, мои щеки горели. Дыхание вырывалось из груди, словно я бежала. Что-то горячее поднималось во мне, пока я стояла там и смотрела, как мужчина, который преследовал мои сны и кошмары в равной степени двигал рукой вверх и вниз по своему стояку.

— Посмотри на меня, София. Я знаю, что ты хочешь.

— Нет, не хочу.

Его смешок только заставил меня покраснеть еще больше.

— Лгунья, — пробормотал он, а затем вздохнул. — После сегодняшнего дня, и, конечно, постоянного пребывания рядом с тобой, мне нужно немного расслабиться перед сном. Отвернись, если не хочешь видеть, — сказал он с ноткой веселья в голосе, на которую я не решилась ответить.

Вместо этого я показала ему средний палец, насколько это было возможно со связанными руками, и преувеличенно спокойно закрыла глаза. Мои уши напряглись в поисках звуков, и внутри зародилось любопытство. Я чувствовала себя оскорбленной и возбужденной. Я не могла отрицать последнее. Это было так похоже на Николая — делать все, что ему заблагорассудится.

Он знает, что ты хочешь его, — понимающе прошептал голос в голове.

Я сжала зубы и попыталась отгородиться, хотя это казалось невозможным. Сквозь шум воды донесся низкий мужской стон. Это воспламенило мою кровь. Почему это так возбуждало? Я понятия не имела, и все же не могла отрицать, что мысль о том, что он кончит прямо здесь, и все, что мне нужно сделать, чтобы увидеть, — это открыть глаза, — выворачивала меня наизнанку. Он хмыкнул, и звук влажных, ритмичных движений наполнил воздух.

— Черт, — пробормотал Нико сквозь стиснутые зубы. Он собирался кончить.

Не успела я опомниться, как открыла глаза. Одной рукой он упирался в плитку, а другой дрочил свой огромный член жесткими движениями. Его бедра толкались в такт руке, длинная спина выгнулась, а вода заливала татуировки, украшающие почти каждый дюйм его торса.

— Правильно, София, смотри на меня, — проворчал Нико, когда мои глаза наконец встретились с его.

От шока, вызванного связью между нами, по телу Николая пробежала дрожь, и поток непристойностей вырвался из него, когда он жестко кончил. Его член дернулся, и длинные струйки спермы потекли по его руке, вверх по животу и на пол в ванной.

Его глаза не отрывались от моих. Это было шокирующе, грубо интимно, и я не смогла бы отвести взгляд, даже если бы в этот момент ворвалась полиция и освободила меня от моего похитителя. От настойчивости в его глазах у меня возникло ощущение, что он кончает в меня, а не по ту стороны ванны. Было почти странно не чувствовать, как его горячая, густая сперма стекает по моей ноге. Удовлетворенное, напряженное выражение его лица так убедительно говорило об обратном.

— Итак, я полагаю, тебя возбуждает наблюдение? — его голос был веселым и пресыщенным.

Жар окрасил мои щеки, и я оторвала взгляд от его испачканной спермой руки, все еще держащей толстый член. Даже после оргазма, он, казалось, совсем не смягчился.

— Ты