Книга Человек-Война - Равиль Нагимович Бикбаев

отремонтировали, но перебои с подачей света в дома все равно были постоянными. Люди? Да как везде и всегда приспосабливались. По инерции и въевшейся привычке ходили на свою работу, не зная, кто и как будет за нее платить, да и вообще нужна ли кому их работа и они сами. В условиях войны востребованы были только коммунальные службы, поселковая больница преобразованная в госпиталь и центральный ресторан где днем бесплатно кормили неимущих и потерявших жилье посельчан. Ни особого страха и ни какого патриотического "новоросского" воодушевления не ощущалось, было искреннее недоумение: "А за что? За что нас убивают, рушат наши дома и жизни, за что?" И постепенно нарастала лютая злоба: "Вы так, да?! Ладно! Слышите суки?! Ладно! Мы для вас уже не люди, да? Хорошо… Только поглядим ещё чья возьмет?!"

Но жизнь, обычная человеческая жизнь все равно брала своё, брала и пока побеждала в бою с войной. Бегает по улице и играет компания мальчишек и девчонок, смеются. В саду у своего дома собирает поспевшие груши молодая женщина, ее муж закинув за спину автомат заделывает в стене дома пробоины от осколков снарядов. Вон юная девушка, смущенно и ласково улыбаясь подает сидевшему на скамейке у дома молодому парню бутыль с молоком и кусок ржаного хлеба. Передав еду девушка присела рядом с парнем на деревянной скамье, а Снип проходя мимо ускорил шаг и сразу отвел взгляд, пившем молоко ополченцем был Максим.

— Подождите! — окликнул его молодой голос, Снип обернулся, встав с лавки Максим ладонью вытирая лицо прихрамывая шел к нему.

— Я вас узнал, — остановившись в паре шагов от Снипа, тихо сказал он.

Снип с бесстрастным лицом стоял молча, гулко и сильно било сердце.

— Это вы тогда моего папу избили, — смотря ему в лицо, уверенно заявил Максим, — я тогда обещал себе, вот выросту большой и сильный, отомщу.

— Зачем же дело стало? — хрипло спросил Снип,

Сопровождавший его Василь отошел на несколько метров и не слушая разговор настороженно следил на обоими. Девушка встала с лавки, хотела подойти к мужчинам, но Василь остановил ее жестом: Не надо!

— Перед своей смертью со мной встретилась Софья Алексеевна, ваша мама, — негромко говорил Максим, — рассказала о вас, передала фотографии, ценные вещи, подарила мне свою квартиру. Похоронил ее тоже я, моя мама не возражала.

Когда мама умерла Снип был на очередном контракте, о ее смерти не знал, свои недомогания она всегда от него скрывала. Когда вернулся было уже поздно. Сходил на могилку, там скромный стоял памятник. Снип положил цветы и почувствовал что это всё, больше он никому не нужен, последняя связь с прошлой жизнью оборвана. Сходил в похоронное бюро заплатил за уход над могилкой, узнал кто хоронил, позвонил Ольге, сдержанно поблагодарил, по документам бюро оплату захоронения и памятника осуществила она.

— Квартиру Софья Алексеевна оставила Максиму, — очень сухо проинформировала Ольга, — До его совершеннолетия, я являюсь его опекуном и распорядителем имущества. У тебя претензии есть?

— Нет, — в том же тоне ответил Снип, — но хочу вернуть тебе потраченные на похороны деньги.

— А ты сможешь вернуть мне годы когда я тебя ждала, когда просила, просто умоляла быть с нами? — нервно спросила Ольга.

— Все молчишь? Как всегда? — повысив голос, продолжала говорить бывшая жена, — А деньги твои мне больше не нужны, никогда, и Максиму тоже. Слава Богу у него есть нормальный отец. И если у тебя хоть капля совести есть, то ты никогда, слышишь Олег, никогда не появишься на его пути. А еще…

Он не дослушал и выключил телефон. Его родной город стал ему чужим и выталкивал его, друзья стали бывшими, а бывшие знакомые просто не узнавали. Винить некого, он это хорошо понимал, сам выбрал себе такую долю. Ночью пил в гостинице, щедро заплатил дорогой проститутке, утром уехал и больше не возвращался. Не к кому, да уже и не зачем.

И вот на тебе, такая встреча, встреча в поселке искалеченном войной, встреча после боя и перед боем, встреча с родным сыном у которого был другой отец, даже не отец, а как он его назвал то? Папой! А он Снип кто? Да нет никто.

— Если вам нужна ваша квартира, то я отдам, — тихо с нарастающим напряжением говорил Максим, — бабушка так просила, мол если отец объявится, ты уж его не гони пусти в дом то. А еще золото бабушки у мамы хранится, тоже отдам.

— Что твоё, то твоё, — преодолевая нервный спазм и "глотая" ком в горле, покачал головой Спип, — спасибо, что бабушку проводил, я не смог.

— Тут мой друг Ваня, его позывной "Че" мы в одном классе учились, — чуть смущенно заговорил Максим, — его мать одна воспитывала, уборщицей в школе у нас работала. Так он нам рассказывал, что его папа разведчик нелегал, пацаны так смеялись.

— А ты?

— Когда он в драку бросился и его стали бить, я вступился, с тех пор дружим, — скупо улыбнулся Максим, — я папу попросил, так он его маму к себе на фирму устроил, теперь она менеджер, ну вроде завхоза.

— Хороший у тебя отец, — ответно и так — же скупо улыбнулся Снип.

— Он да, а вы? — кивнул головой Максим и нервно с детскими интонациями, — Пацаны смеялись над Чё, а вы? Мне мама такого никогда не говорила, но вы же взаправду в нашей разведке, правда? Вам просто нельзя было с нами жить, да? Вы же тут от наших, правда? Я тут третий день только, но о группе Снипа от ребят уже слышал, ведь Снип это вы?

Скажи "Да" и ты герой, ты будешь оправдан за то что променял сына и семью на наркотик войны и не проводил в последний путь свою мать. Снип не любил себе лгать, а этот парень пусть и воспитанный другим все же был его частицей и он не стал лгать ни ему ни самом себе.

— Я наемник, — глухо сказал он, — воюю за деньги и от наемного убийцы отличаюсь только тем, что у тех кого я убиваю, есть возможность и оружие чтобы убить меня.

— Это такая легенда у вас? — не сдавался Максим, — Вы просто не имеете права другое говорить, ведь это правда?

— Все легенды ложь, очень часто подлая ложь, — скривил Снип губы в подобии улыбки, — запомни это Клинч. А я сказал тебе правду. Война — это наркотик который рано или поздно, но убьет. Самый лучший совет, который я тебе могу дать, это возвращайся домой. Это не