Книга Человек-Война - Равиль Нагимович Бикбаев

отдал. Теперь в расчете. И пытать тебя я бы тоже не позволил. Да и Полкан пытками руки не марает, он старый дурак идейный, только пугает.

— У меня колени в крошево, я же чувствую, — с натугой и заметно бледнея, заговорил Феликс, — это ампутация, а когда обменяете, то меня на допрос. Я же три операции провалил, группа погибла, сам живой, а планшет у вас, мне это не простят. Убить не убьют, а обработают нейролептиками, под ними допросят. После этого я калека, без ног и с пораженным мозгом. Буду под себя ходить, да слюни пускать. Не хочу. Поможешь?

Снип достал ПСМ, передернул затвор, потом вытащил из пистолета магазин. Один патрон остался в стволе. Протянул оружие лежащему, предупредил:

— В мою сторону не наводи, я раньше успею выстрелить. И при мне, сразу. Шанса убить ещё одного "москаля" я тебе не дам.

— Я католик, — не принимая оружия, тихо ответил Феликс, — мне самому нельзя. Ты отправишь меня. Я там скажу, ты невиноват. Адрес мой запомни, сообщи семье. Погиб в бою. И тело земле предай, жаль ксендза тут нет. Много прошу, знаю. Сделаешь?

— Куда тебя?

— В висок, — закрыв глаза, тихо попросил Феликс и бледнее, нервно, — Быстрее.

Щелкнул выстрел. Прощай Янек. Зря ты к нам пришел.

На выстрел в комнату зашел хозяин дома. Снип протянул ему пачку денег.

— За испорченное белье, — хмуро бросил он, спросил, — Гроб у кого можно заказать?

— Сам сделаю, — не глядя на труп в своей постели, заметно нервничая, пообещал хозяин и пересчитал купюры.

— Значит долларами вам платят? — грустно отметил он, — За них кровь нашу льете?

— Это его, — помедлив, кивнул на мертвеца Снип, — нашли, когда обыскивали,

— Понятно, — чуть кивнул хозяин, — жили, жили и вот на тебе…

— А вы, что против ополчения? — разглядывая немолодого сутуловатого по-домашнему просто одетого хозяина, поинтересовался Снип, — что паны лучше? Богаче при них будет? Спокойнее?

— Навесили ярлыков, — с горечью заметил хозяин, — и рады друг в друга палить. И Чича дорвался до власти, собрал всю шантрапу местную да наемников и мутит здесь воду. Я ж директором был в школе где Чича работал, сколько раз его просил, не дури, живи спокойно, так нет… Всё неймется ему. Поубивают детей, а он в начальники выйдет, знаю я его, ох и давно же он об этом мечтал. А ты? — обратился он к Снипу, — Чего на нашей земле забыл? Кто тебя звал? Может я? Нет! А ты пришел, в хате у меня человека убил, деньги свои поганые суешь. А ты знаешь, шо на этой кровати я с жинкой тридцать лет спал, сыновей зачал, а ты смертью всё испоганил.

— Батя! — с улицы от окна позвал хозяина молодой голос, — мамка обещала борща сготовить, готов?

Снип на голос быстро обернулся к окну, там со стороны улицы стоял молодой ополченец.

— Привет! — весело поздоровался он со Снипом, — а меня послали за вами, я тут остаюсь пленного сторожить, а вас в штаб зовут. Заодно и свежего поем.

— Некого охранять, — мрачно ответил сыну хозяин и кивнул на Снипа, — убил он его.

— Туда этой курве и дорога, — с искривившимся от злобы лицом как выплюнул слова ополченец, — знаем, чего они к нам прут, нас своими холопами хотят сделать, а вот хрен им!

— Дурак ты Василь, — махнул рукой отец и вышел из комнаты.

— Поможешь тело прибрать? — спросил Снип парня.

Вдвоем вынесли тело во двор, занесли в сарай. Снип колодезной водой из ведра омыл мертвому лицо, закрыл платком. В сарае хозяин молча уже стругал доски на гроб.

— Пообедаете с нами? — выйдя из сарая во двор, предложил Василь.

— Нет, — резко отказался Снип.

— Ясно, — нахмурился ополченец, — Батя вёл бандеровскую пропаганду, он Андрейку всегда больше любил. Брат мой старший Андрей добровольцем к нацгадам пошёл, служил там водителем БТРа, при атаке поста нарвался на гранатометчика. БТР сгорел. Брат с ожогами и двумя пулевыми в грудь в госпиталь. Выживет, жена его сообщила, мы им посылку и денег сколько смогли собрали и отправили. Так бы батя вам эти баксы в лицо кинул, а так для Андрея сбережет, часть внукам отдаст. У брата их двое мальчик и девочка. Сюда бы их забрали, да тут вон неспокойно как, а там хоть обстрелов нет.

— Идейный, брат, то? — хмуро спросил Снип.

— Идейный? — выскочил из сарая и закричал с искривившимся и злобным лицом хозяин, — Будешь тут "идейным", когда по городу наци ходят, что хотят то и творят, а у него семья, он то "добровольцем" пошел, что бы внуков моих не трогали.

— В Днепропетровске брат живет, и жена его оттуда, — шепнул Снипу, ополченец, — а там мрак, наци всех запугали.

— Будьте вы прокляты! — переведя дух, снова закричал хозяин.

— Кто? — глухо спросил Снип.

— Все! — желчно выкрикнул хозяин и ушел обратно в сарай стругать доски для гроба.

На улице по которой шел Снип часть домов были разрушены. Придавленные горем нежданной войны суетились возле развалин люди, им помогали разбирать завалы соседи и свободные от службы ополченцы. Вот один немолодой мужик заботливо как раненого перевязывает почти разрубленный осколком ствол яблони, крона дерева еще зелена и полна спелых плодов, а рядом чуть дымящиеся обломки бывшего дома, развалины мирной жизни. Мир рухнул, пришла война, но перевязанное дерево будет жить, будет, если его не сожгут при очередном артобстреле. Часто встречались вооруженные мужчины, некоторые из них недобро оглядывали вооруженного незнакомца, но увидев шагающего рядом Василя, приветливо кивали. В этом поселке где все друг друга знали, мародерства не было, а местные криминальные "кадры", давно сбежали, те кто остался вели себя "тише воды, ниже травы". Воровство, торговля наркотой, были мигом прекращены. Чича люто ненавидел наркоторговцев, в этом его полностью поддерживало большинство населения. Чтобы не лить лишнюю кровь, Чича вызвал к себе всех хорошо известных в поселке распространителей наркотиков и внушительно предупредил: "Станете толкать дурь, расстреляю!" А залетную группу бандитов, маскирующихся под ополчение, которые в первые дни безвластия попытались ограбить отделение банка, поселковую администрацию и магазины, только недавно собравшийся отряд Чичи после короткой перестрелки разоружил и вышвырнул из поселка. Главаря, попытавшегося "гнать понты" расстреляли перед строем уже разоруженных мародеров. Вообще, отметил Снип, цепко оглядывая улицы и встречных людей, в этом поселке был порядок, если можно назвать порядком военную разруху и попытки ее преодолеть. Небольшие магазины и кафе продолжали торговать, разрушенную целенаправленными ударами артиллерии систему водоснабжения компенсировали водой из колодцев, в немногочисленные многоквартирные дома воду на машинах подвозили в цистернах. Разрушенную электрическую подстанцию