Книга Наука логики. Том 2 - Георг Гегель

Этот переход основывается на отношении между крайними членами и их соотнесением в суждении вообще. Положительное суждение есть соотношение непосредственно единичного и всеобщего, следовательно, таких, из которых одно вместе с тем не есть то, что есть другое; это соотношение есть поэтому столь же существенно разделение или отрицательное соотношение; потому следовало положить положительное суждение как отрицательное. Поэтому логики напрасно подымали столько шума, настаивая на том, чтобы «не» отрицательного суждения было отнесено к связке. То, что в суждении есть определение крайнего члена, есть равным образом и определенное соотношение. Определение суждения или крайний член суждения не есть чисто качественное определение непосредственного бытия, долженствующее лишь противостоять некоторому другому вне его. Оно не есть также и определение рефлексии, которая по своей всеобщей форме ведет себя как положительное и отрицательное, причем и то и другое положено как исключающее и тождественно с другим лишь в себе. Определение суждения, как определение понятия, есть в себе самом нечто всеобщее, положенное как продолжающееся дальше в свое другое. Обратно, соотношение суждения есть то же самое определение, какое свойственно крайним членам; ибо оно именно и есть эта всеобщность и продолжаемость их друг в друге; поскольку между крайними членами имеется различие, соотношение суждения тоже содержит в себе отрицательность.

Вышеуказанный переход от формы соотношения к форме определения приводит к тому непосредственному выводу, что «не» связки должно быть в такой же мере присоединено к предикату, и последний должен быть определен как не-всеобщее. Но не-всеобщее путем столь же непосредственного вывода оказывается особенным. Если отрицательное фиксируется по совершенно абстрактному определению непосредственного небытия, то предикат есть лишь совершенно неопределенное не-всеобщее. Об этом определении логика обыкновенно трактует при рассмотрении контрадикторных понятий, причем она там настоятельно внушает как нечто важное, что, говоря об отрицании какого-нибудь понятия, следует иметь в виду только отрицательное, и последнее следует понимать лишь как просто неопределенный объем другого (des Andern) по отношению к данному положительному понятию. Так, например, просто небелое есть согласно этому взгляду, как красное, желтое, голубое и так далее, так и черное. Но белое как таковое есть чуждое понятиюопределение созерцания; поэтому «не» в отношении к белому есть столь же чуждое понятию небытие, каковая абстракция рассматривалась нами в самом начале логики, причем ее ближайшей истиной оказалось становление. Если при рассмотрении определений суждения в качестве примера пользуются таким чуждым понятию содержанием, почерпнутым из созерцания и представления, и определения бытия и рефлексии принимаются за определения суждения, то это так же некритично, как, например, согласно Канту, было бы некритично применять понятия рассудка к бесконечной идее разума или к так называемой вещи-в-себе; понятие, к которому принадлежит также и исходящее из него суждение, есть истинная вещь-в-себе или разумное, тогда как упомянутые выше определения принадлежат к области бытия или сущности и еще не суть формы, развитые до того состояния, в котором они получают такой вид, какой свойственен им в их истине, в понятии. Если, как это обычно делается, не идут дальше белого, красного, как чувственных представлений, то получает название понятия нечто такое, что есть лишь определение представления, и в таком случае не-белое, не-красное, конечно, не есть нечто положительное, точно так же, как и не-треугольное есть нечто совершенно неопределенное, ибо определение, покоящееся на числе и определенном количестве вообще, есть, по существу, определение безразличное, чуждое понятию. Но, подобно самому небытию, и такого рода чувственное содержание должно быть постигнуто в понятии и утратить то безразличие и ту абстрактную непосредственность, какими оно характеризуется в слепом, неподвижном представлении. Уже в наличном бытии чуждое мысли ничто становится границей, через посредство которой нечто соотносится все же с некоторым другим вне его. В рефлексии же оно есть отрицательное, которое существенным образом соотносится с некоторым положительным и тем самым представляет собой определенное отрицательное; некое отрицательное уже не есть больше вышеупомянутое неопределенное небытие, оно положено так, что оно есть лишь постольку, поскольку ему противостоит положительное, а третьим служит их основание; тем самым отрицательное удерживается в некоторой замкнутой сфере, в которой то, чем одно не является, есть нечто определенное. Но еще в большей мере в абсолютно текучей непрерывности понятия и его определений «не» непосредственно есть нечто положительное, и отрицание есть не только определенность, но вобрано во всеобщность и положено как тождественное ей. Поэтому не-всеобщее есть сразу же особенное.

2. Так как отрицание касается соотношения суждения, а отрицательное суждение рассматривается еще как таковое, то оно, прежде всего, еще есть суждение; тем самым имеется отношение субъекта и предиката или единичности и всеобщности, а также и их соотношение: форма суждения. Субъект, как лежащее в основании непосредственное, остается незатронут отрицанием и, следовательно, сохраняет свое определение, заключающееся в том, чтобы иметь некоторый предикат, или, иными словами, сохраняет свое соотношение со всеобщностью. Поэтому в отрицательном суждении отрицанию подвергается не вообще всеобщность в предикате, а его абстрактность или определенность, которая по отношению к той всеобщности выступала как содержание. Отрицательное суждение не есть, следовательно, тотальное отрицание; та всеобщая сфера, которая содержит в себе предикат, еще сохраняется; поэтому соотношение субъекта с предикатом еще остается, по существу, положительным; еще сохранившееся определение предиката есть в такой же мере соотношение. Если, например, говорят, что роза не красна, то этим подвергают отрицанию и отделяют от всеобщности, присущей равным образом и предикату, лишь его определенность; всеобщая сфера – цвет – сохраняется; когда говорят «роза не красна», то тем самым принимают, что она обладает некоторым цветом, и притом другим цветом; со стороны этой всеобщей сферы суждение еще остается положительным.

Единичное есть некоторое особенное – эта положительная форма отрицательного суждения выражает сказанное непосредственно; особенное содержит в себе всеобщность. Эта форма выражает сверх того также и то, что предикат есть не только нечто всеобщее, но также еще и нечто определенное. Отрицательная форма содержит в себе то же самое; ибо поскольку, например, роза не красна, она не только должна сохранить, как предикат, всеобщую сферу цвета, но должна иметь также какой-нибудь другой определенный цвет; упраздняется, следовательно, лишь единичная определенность красноты и не только оставляется всеобщая сфера, но сохраняется также и определенность, превращенная, однако, в неопределенную, во всеобщую определенность, т. е. в особенность.